— Для Аманды нашлась почка. Вы разве не в курсе?
— Нет, не в курсе, — медленно проговорил Данбар. — Это хорошая новость. — Произнося эти слова, он внезапно почувствовал, как голова словно наполнилась битым стеклом. Опять то же самое! С Амандой происходит то же самое, что и с двумя другими детьми. Она должна умереть. Ее организм наверняка отторгнет трансплантат.
— Правда, потрясающая удача? — продолжал Тернер. — Она очень везучая молодая леди.
— Клайв, я хотел бы к вам подъехать. Мне нужно с вами поговорить.
— Ну… что ж, приезжайте. Что-то случилось?
— Да. Могу я подъехать сейчас?
— Как хотите.
— Я буду через пятнадцать минут.
Стивен нашел Тернера в ординаторской, тот разговаривал с коллегой.
— Клайв? Я Стивен Данбар.
Они обменялись рукопожатием.
— Мы можем поговорить в соседнем кабинете, — сказал Тернер.
Он проводил Данбара в маленькую, скудно обставленную комнату и предложил кофе из наполовину заполненного кофейника, стоявшего на электрической конфорке. Конфорка и стол, на котором стоял компьютер, были единственной мебелью в комнате, не считая двух жестких стульев и старого стола с огнеупорной столешницей. Отличная иллюстрация к современной простоте нравов, подумал Стивен.
— Спасибо, — кивнул он. — Черный, без сахара.
Тернер протянул Стивену чашку и сел напротив.
— По телефону ваш голос звучал озабоченно.
Данбар кивнул.
— На самом деле я не совсем представляю, с чего начать. Знаю, вам будет трудно в это поверить, но в «Медик Экосс» творится что-то неладное, и я считаю, что в этом оказалась замешана Аманда Чепмен.
— Говорите, — сказал Тернер, посерьезнев.
Данбар рассказал ему, кем он является на самом деле и для чего его отправили в «Медик Экосс».
— То есть, вы считаете, что Аманде грозит опасность, как и остальным двум пациентам?
— Да. Я не могу сказать конкретнее, но считаю, что она в большой опасности.
Тернер в растерянности поерзал на стуле, но не нашел, что сказать.
— Простите, что я вывалил все это на вас так сразу, но мне нужно ваше участие, — продолжал Данбар. — Вы же разбираетесь в трансплантологии.
— Слишком много всего надо осмыслить, — медленно произнес Тернер. — Джеймс Росс — всемирно известный ученый. Трудно поверить, что он замешан в чем-то противозаконном. С другой стороны, если то, что вы говорите, — правда… Чего вы от меня хотите?
— Я хотел бы иметь возможность позвонить или заехать к вам, если в этом возникнет необходимость. Меня также интересуют любые предположения, которые вы можете высказать по поводу причины смерти детей.
— Вы говорите, что обоим пациентам пересадили якобы совместимый орган, но у них развилась сильная реакция отторжения? Это очень странно.
— Компьютер согласился с вами, — сказал Данбар. — Я проверял. Во всей стране эти два ребенка — единственные, кто умер после пересадки органа с такой высокой совместимостью, какая якобы была в их случае.
Тернер покачал головой.
— Вы говорите, что Росс проводит эксперименты с органами животных, но не рискует пересаживать их пациентам? — спросил он.
— Я просмотрел отчеты его исследований. На данном этапе не может идти и речи об успешной пересадке человеку органов свиней. Пытаться просто нет смысла!
— А как насчет ошибки в определении индекса совместимости донорского органа с тканями пациента? — предположил Тернер.
— В случае с Эми Тисдэйл проверка проводилась дважды — в «Медик Экосс» и больнице, откуда поступил донорский орган.
Тернер поднял брови.
— И результаты совпали?
— В пределах пяти процентов.
— Может быть, имеет смысл проверить почку, которую они нашли для Аманды?
— Хорошая идея, — кивнул Данбар.
Тернер включил компьютер, стоявший в углу комнаты, и запросил доступ к базе данных донорских органов. Пока машина обрабатывала запрос, он вдруг охнул, словно что-то вспомнил, и бросился к соседней двери. Через пару минут он вернулся, держа в руках старую карточку Аманды Чепмен.
— Нам повезло, — сказал он. — Я боялся, что ее уже забрали вниз, в архив. Мне нужно узнать ее тип ткани.
Он подумал, затем продолжил:
— Нет смысла искать в базе подходящую почку, если она уже забронирована для Аманды, но можно сделать запрос на печень.
Он заполнил форму запроса, указав тип тканевой совместимости Аманды Чепмен.
Через несколько секунд на экране появилась информация.
— Вот он, — тихо сказал Тернер. — Вот он, наш донор. Совместимость восемьдесят четыре процента. Превосходно! У Аманды не должно быть никаких проблем. Все законно и открыто.
Данбар смотрел на экран, не выказывая никаких эмоций.
— Вам лучше отклонить запрос, — сказал он. — А то орган будут держать для вас.
Тернер уже собирался аннулировать запрос, но Данбар вдруг накрыл его руку своей.
— Прежде чем вы отмените — можно узнать, откуда поступил орган?
— Конечно.
Тернер запросил информацию, по-прежнему под предлогом поиска печени для человека с таким же типом ткани, как у Аманды.
— Вот он, — сказал он, когда на экране появились новые данные. — Орган предоставляет «Коль Клиник».
— Где это?
— В Женеве.
— О Боже! — прошептал Данбар.
— Что-то не так?
— Росс имеет отношение к Женеве, проводит там какие-то консультации.
— В Швейцарии полно частных клиник, — удивленно сказал Тернер. — Не думаю, что в этом можно усмотреть что-то дурное.
Данбар поднял руки, словно защищаясь.
— Знаю, знаю, — кивнул он. — Просто куда бы я ни повернулся, везде натыкаюсь на мелкие совпадения, вроде этого. Жаль, что пока у меня не получается сложить все кусочки вместе.
Тернер несколько секунд молча смотрел на него, затем сказал:
— Что ж, желаю вам удачи. В какой-то степени я чувствую себя ответственным за Аманду — ведь это я первым предложил попробовать обратиться в «Медик Экосс».
— А я не стал возражать, — сказал Стивен, кисло улыбаясь. — Так что я тоже виноват. Вы сказали, орган предоставляет «Коль Клиник». Что это значит?
— Я не уверен, — признался Тернер. — Подозреваю, это значит, что пациент на самом деле находится в другой больнице, но всеми вопросами насчет органа занимается «Коль Клиник».
— Понятно, — задумчиво протянул Стивен, почувствовав, что Тернер не договаривает. — Занимается вопросами… — повторил он медленно.
— Хорошо, я скажу вам о своих подозрениях, — решился Тернер. — Существует «черный рынок»
