Я был раздавлен. Сначала моя паническая атака, затем это? Я просто не мог понять, почему Стэйси поступила так со мной. Мое понимание данной ситуации было основано на том, чему я был свидетелм с моим отцом. Я замкнулся в каком-то странном состоянии.
Стэйси была совершено смущена тоже. И казалось, что она искренне раскаивается. Она начала звонить моей маме, моим братьям и сестрам, моим друзьям. Люди говорили Чувак, ты должен дать ей второй шанс. Парень, который переспал с ней извинился, сказав, что это была лишь пьяная ошибка. Но я не знал, смогу ли я вернуться к ней после этого.
Я поговорил с моей мамой обо всем этом. Она сказала, что люди просто делают ошибки иногда. Она сказала, что это была очевидная ошибка Стэйси и что она сама подавлена этим.
«Я знаю, ты любишь ее», сказала мама. «Ты должен найти в своем сердце прощение для нее»
Так Стэйси и я возобновили отношения. Это был единственный раз, когда я вернулся к кому-то после чего-то подобного. Все шло отлично примерно в течение года. Я даже слышал о вакансии в кондитерской Lake Union Cafe, которая могла бы вытащить меня из пекарни Шумахера. Мои волосы были окрашены разными цветами все время, поэтому рабочие места, на которых я был бы на всеобщем обозрении не рассматривались. К счастью, были вакансии посудомоек, и, как оказалось, шеф-повар был огромным педиком, который даже не посмотрел дважды, когда увидел во время собеседования мои волосы. Также ему понравилось то, что я был музыкантом. Я подозреваю, что он мог принять меня за гея. Я получил работу.
Затем в 1983 году моя группа Ten Minute Warning получили место на разогреве в туре по Северо- западу с важной ванкуверской панк-группой D.O.A. Когда я вернулся назад домой после недели или около того проведенной в дороге, я вошел к нам домой и обнаружил Стейси зависающей с парнем, который, как я знал, был частью компании людей распространяющих героин. Я был обеспокоен. Мы не задумывались конкретно над этим, но признаки того, что она употребляла становились все более очевидными, я стал проводить все больше времени вне нашей квартиры. Я не хотел иметь с этим дело. Стэйси наконец сказала мне, что она употребляет героин. Я съехал. Она топила себя в героине следующие несколько лет.
Все было кончено.
Я пытался изо всех сил справиться с потерей первой любви - тем более из-за того, как это произошло. Кроме того, я был физически болен – так болен, что я не мог принимать никакую пищу. Конечно, я также нуждался в каком-то месте, чтобы сразу же там поселиться. У одиного из моих лучших друзей Эдди появилась блестящая идея. Его мама покупала дома и переделывала их; он делал ремонт на в домах на продажу. Мы въехали в один из домов, сделанных для перепродажи.
Эдди и я впервые встретились на баскетбольной площадке во время практики в третьем классе. Я столкнулся с ним слишком сильно, пока пытался блокировать его бросок – это из той серии таких действие, которое вы совершаете, когда вы еще не достигли контроля над растущим телом. Он ударил меня прямо в нос в отместку. По некоторой причине, когда мальчики влезают в драку, они часто становятся неразлучными друзьями. Это оказалось справедливым для меня и Эда.
По мере того как мы прошли через среднюю школу вместе, Эдди и я прошли через одни и те же трудности и испытали всю ту же фигню: спорт, девушки, наркотики, грандиозный угон автомобилей. В один и тот же момент в 8 классе как Эдди и как некоторые другие друзья я начал играть на инструментах, Эдди присоединился к нашему новому увлечению панк-роком. Он не мог играть на гитарах или ударных, поэтому он начал сосредотачиваться на том, чтобы быть вокалистом. Почему бы нет? Он всегда был самым клевым из нас и, безусловно, мог встать напротив любой толпы и не прятаться за инструмент. Это было не задолго до того, как он пел для одной многообещающей городской панк-группы.
Как только мы устроились в одном из обновленных проектов мамы Эдди мы разработали распорядок дня. Я просыпался утром и шел на работу в Lake Union Cafe; Эд вставал и работал на следующей фазе реконструкции – гипсокартон, сантехника, электрика и что-нибудь в этом роде. Большинство ночей мы ходили на концерты, будь то выступления с нашими группами или концерт групп наших друзей. Поскольку мы оба были в группах, то располагали, несомненно, неограниченными возможностями, чтобы встречаться и спать с девчонками. Недавно оказавшись один выбираясь из дерьма, в котором я оказался с эмоциональной точки зрения, я решил воспользоваться этими возможностями.
Мне было 18, и вот мы во всей красе, два лучших друга, живущих сами по себе, живущих в большом доме в хорошем районе. Однажды ночью Билли Айдол, который только что взлетел в рейтингах со своим вторым сольным альбомом Rebel Yell, выступал в Tonight Show с ведущим Джони Карсоном. Это был первый раз, когда какой-нибудь наш панк-кумир смог пробиться на такое большое шоу как это, и у нас была миссия посмотреть его - хотя не считая миссии не выходить из дома тем вечером. По дороге домой, пьяные, мы были остановлены за превышение скорости всего за несколько кварталов до нашего дома. Я был за рулем своего «нового» автомобиля Ford Maverick 1971 года, который я приобрел за 300 долларов. Когда я опустил мое окно, держа во рту медную монетку, чтобы сбить с толку алкотестер, я сказал полицейскому «Но офицер, мы превысили скорость, потому что мы не можем пропустить Билли Айдола в шоу Карсона!» Эдди ржал на пассажирском месте, и я тоже задыхался от смеха, рок-н-рольные боги были с нами той ночью, и полицейский отпустил нас.
Вскоре я мог видеть все меньше и меньше выполненной работы в доме. Эд также стал реже выходить из своей комнаты. Хорошие времена подошли к концу. В случае Эдда, однажды он начал принимать героин, и тот отнял у него всю силу воли, безоговорочно лишил его ее. Я беспомощно наблюдал, как мой друг медленно погружался все глубже и глубже в яму. Казалось, я потерял его и не имею средств сделать что- нибудь с этим – еще один пострадавший от героина в моем близком круге общения.
Глава 9
Прошло не так много времени с тех пор, как меня сократили в Блэк Ангусе, и я вновь нашел постоянную работу, в конторе, находившейся на одной из боковых улочек в районе пересечения Голливудского бульвара и скоростного шоссе. Эта компания якобы торговала канцелярскими принадлежностями, но особенности моей работы заставляли задуматься. Типичный рабочий день состоял из того, что вооруженный пистолетом парень в тренировочном костюме, с не поддающимся точному определению восточноевропейским акцентом, давал мне задание доставить грузовик или фургон без окон и опознавательных знаков с одного случайного, безымянного адреса, на другой. Впрочем, даже не так - называть те потайные переулки, заброшенные участки и глухие путепроводы, где я находил и оставлял грузовики, “адресами” было бы большой натяжкой. Я никогда не спрашивал, что именно там перевозилось. Пожалуй, задавать такой вопрос не казалось мне безопасным.
Разъезжая по городу, я начал понимать, насколько разобщенным городом был Лос-Анджелес. Многие мои сослуживцы отказывались выполнять “доставки” в район Уоттс [район, населенный исключительно чернокожими и иммигрантами из Латинской Америки - прим. пер.]. Я был просто поражен. В Сиэттле не было мест, куда люди прямо-таки отказывались заходить. В Сиэттле был “черный район” - Центральный район - но не было таких четких разграничений, как в Лос-Анджелесе. Школа, в которой я учился, находилась в Центральном районе. В Лос-Анджелесе же люди, жившие в Голливуде, не покидали пределов Голливуда, жители еврейского анклава в Фэйрфаксе не покидали Фэйрфакс, жители Уоттса не покидали Уоттс, и, по-видимому, даже не знали, где находится Голливуд. Весь город был охвачен страхом.
В один из февральских дней 1985 года я возвращался с работы и наткнулся на Иззи. Он рассказал мне, что собирает новую группу с парой ребят из L.A. Guns, группы, на концерт которой Слэш водил меня в октябре. Эксл Роуз, вокалист в том составе L.A. Guns, который я видел, вырос вместе с Иззи в штате Индиана, и последовал за ним в Лос-Анджелес. Эксл как раз перебрался в квартиру в нашем квартале на Оркид-стрит, с дешевыми ценами на жилье и крайне неблагоприятной криминальной обстановкой - в этот жужжащий улей проституции и торговли наркотиками. В новой группе Иззи также принимал участие Трэйси Ганз в качестве лидер-гитариста. Они собирались назвать новую группу Guns N’ Roses.
Практически мгновенно новая группа рассталась со своим первым бас-гитаристом. На этом этапе Иззи обратился ко мне.
“Ты же вроде играешь на бас-гитаре?” - спросил он меня.
