За несколько дней до выхода альбома, мы играли в нью-йоркском Webster Hall, который также был отправной точкой моего неудавшегося сольного тура. В этот раз было по-настоящему весело. Затем последовали Бостон, Вашингтон и Торонто. А потом пришло 13 сентября 1996 года и шоу в Понтиаке, штат Мичиган. Мы встречались с прессой в каждом городе, где выступали, и здесь, недалеко от Детройта, я разговорился с писателем Джоном Стэйнбруком, писавшим для скейтерского журнала Thrasher. Стэйн долгое время был предводителем панковской тусовки Толедо и он брал у меня интервью несколько раз в прошлом. Он принёс диктофон в мой гостиничный номер. Я был рад вновь его видеть.
После интервью он сказал: «Мужик, я знаю, что ты теперь трезвенник, и что не интересуешься моделями и вся херня… Но есть тут девушка, друг моей семьи. Мы дружим с детства, она клеевая, ходила по подиумам в Милане и Париже. Совсем недавно переехала в Лос-Анджелес».
Я не был уверен в том, чего он от меня хочет, и поэтому просто сказал: «Не вопрос, чувак, я могу ей показать город или что-то типа того, когда вернусь».
«Отлично!»
Но вместо того, чтобы дать мне её номер, он поднял трубку телефона в моём гостиничном номере и набрал её.
«Её зовут Сьюзан», - сказал он и дождался, пока она ответит.
Он быстро объяснил ей, кто я такой и передал мне трубку. Мы обменялись вежливостями и договорились встретиться, когда я вернусь в Лос-Анджелес в Октябре. По голосу она показалась мне милой.
После этого Стэйн и я вышли из гостиницы, чтобы выпить кофе, и когда мы проходили мимо газетного киоска, он показал мне на обложку журнала.
«Это и есть Сьюзан», - сказал Стэйн.
«Oу!»
Назовите меня поверхностным, но я гораздо больше заинтересовался, когда увидел это фото. У неё были длинные тёмно-русые волосы и тёмные миндалевидные глаза. Охренительная красота. На фотографиях из журнала она была почти голой, и её тело было просто сногсшибательно.
«Ага», - сказал Стэйн, прочитав мои мысли. «Она шикарная. Я не собирался упоминать об этом, но после этой съёмки фотограф Стивен Мэйзел дал ей прозвище “Тело”».
«А как фамилия у Тела?»
«Холмс»
Я позвонил Сьюзан Холмс на следующий день. Мы долго разговаривали. Я позвонил ей вновь через несколько дней, и мы стали много общаться. Мне ещё оставалось несколько выступлений в Европе, но к тому моменту как я готовился лететь домой из Германии в конце Сентября, мы уже договорились, что она встретит меня в аэропорту Бюрбенк.
Когда она подошла ко мне в аэропорту, мне было приятно иметь возможность смотреть ей в глаза не нагибая шеи: она ростом 180 см. Будучи метр девяносто, я ценю высоких женщин.
На мне была заношенная майка для длительного перелёта. Было удобно, конечно, но дело не в этом – у меня был хитрый план. Сьюзан и я должны были идти в ресторан после моего прилёта.
Когда мы сели в её машину, я сказал: «Слушай, почему бы тебе не заглянуть ко мне домой? Я бы принял душ и переоделся…»
Сьюзан на это не повелась. Она предложила вместо этого пойти в супер-простой суши бар и провести время там.
Вау, да у неё есть принципы. Становилось интереснее.
Она не имела понятия о том, через что мне пришлось пройти, только слухи и немного из того, что я сам успел ей рассказать о том, кем я когда-то был. Когда она заказала саке, чтобы успокоиться (разумеется… я же красавчик!), меня нисколечко это не задело. Мне становилось всё комфортнее в таких ситуациях. И тур с Neurotic Outsiders сильно помог в этом процессе. Я больше не сдерживался изо всех сил каждый раз, когда я оказывался в баре или проводил время с людьми, которые пьют. Общение с «нормальными» - теми, кто умеренно употребляет алкоголь – помогло мне увидеть, насколько извращённой была моя жизнь и насколько силён был мой алкоголизм. В компании умеренно выпивающих людей я укреплялся в своей трезвенности.
Вскоре я узнал, что когда Сьюзан встречается со своими подругами, они частенько выпивают по бокалу вина или по коктейлю – как и все нормальные люди. Но Сьюзан никогда не злоупотребляла. Нигде даже близко. Одного бокала вина могло быть даже много для неё. Мне всегда казалось это забавным. В прошлом, бутылка вина для меня не была чем-то большим, чем глоток воды или подушечкой жвачки. Она никак на меня не воздействовала.
Я был трезв и честен, так что первые несколько недель со Сьюзан были эмоционально насыщенными. Месяц вместе казался годом – в хорошем смысле. Отбросив всякую чушь, мы быстро узнали друг друга и заложили прочную основу. И когда Сьюзан наконец пришла ко мне домой, Хлоя сразу же её полюбила.
Я позвонил Калли вскоре после того как начал встречаться со Сьюзан.
«Чёрт побери, я выиграл в лотерею!» - поделился я.
«Похоже ты весь на эмоциях, брат», - ответил Калли.
«Ага, ты даже не представляешь, насколько я счастлив» - сказал я.
Поделиться этим с одним из моих лучших друзей было здорово, но я же должен быть честен о своих чувствах и со Сьюзан тоже, думалось мне.
«Я так счастлив», - сказал я ей.
Это было жизнью без сожалений.
И в тот момент я осознал:
Сегодня прекрасный день, чтобы умереть.
Думаю, наконец я понял эту фразу правильно.
Если чему-то суждено было случиться со мной завтра, моей последней мыслью не было бы «Жаль, что я не сказал Сьюзан о том, что я к ней испытываю». Я бы сделал всё, я не хотел умирать, но я мог бы гордиться тем, что не оставил ничего несделанным или несказанным. Вот что значило просыпаться с чистой совестью, быть честным.
Может быть, эта фраза Безумной Лошади и не была мрачной. Может, она вовсе и не о смерти. Может, она о жизни и о том, как её проживать.
Глава 48
Вышедший в конце 1996 года пресс-релиз сообщал, что Слеш официально покинул ГНР. Это едва ли удивило меня - я давно свыкся с фактом, что он ушел. В любом случае,не было похоже, что ганзы были всё еще активны. Он оставил пустую студию, оплачиваемую организацией, которая едва сводила концы с концами.
Neurotic Outsiders выполнили свои обязательства относительно живых выступлений и разошлись. Дружба осталась, но мы перестали играть регулярно.
Однажды днем я пошел в Дом Чемпионов и вошел, когда там проводился урок.
Сенсей, руководящий уроком, сказал “Повернитесь и поклонитесь”.
Студенты повернулись ко мне и поклонились.
Это был очень важный и совсем неожиданный обряд обмена любезностями. Естественное демонстрирование уважения от людей, которые учились и преподовали там, было наивысшей похвалой, которую я мог представить. Это было куда более ценным для меня, чем любой пояс или диплом, хотя у меня было чувство, словно я окончил обучение в университете.
В декабре 1996 Сьюзан и я решили спланировать наш совместный выезд на новогодние праздники. Мы заказали комнату в Hilton Waikoloa на Big Island на Гаваях.
Мы были вместе одни и влюблены. Всё было превосходно. Пока однажды утром, Сьюзан не проснулась с плохим самочувствием. Мы позвонили на ресепшен, чтобы те поискали доктора. Не проблема, отель имел собственного доктора и мы могли попасть на прием в тот же день.
