Чтение
Сон
Этот жесткий режим мы прозвали «Мужской лагерь». Идея заключалась не только в проверке физических способностей и выносливости, но и, путем сочинения и разговоров, в воспитании честности и ответственности. Временами, сэфу Джозеф приводил кого-нибудь из местного населения, чтобы познакомить. Мы катались на горных велосипедах с одними его друзьями. С другими – ходили на рыбалку. Местный парень из подразделения SWAT даже притащил арсенал оружия и учил нас, как чистить, заряжать, держать, целиться и стрелять из всего, начиная с штурмовых дробовиков и заканчивая крупнокалиберными пистолетами. Казалось, что весь город был втянут в наше дело и подталкивал нас к успеху.
После, приблизительно, двух недель, Сьюзан с девочками приехали в наш домик, который находился примерно в сорока милях от горного дома Джозефа. Это был день рождения Сьюзан, и я был более чем рад увидеть их всех. Я был с ней в течение шести лет, мы жили на безопасном пузыре, который мы контролировали. Теперь мы оказались на неизведанной территории. Сьюзан прикрывала мою спину и даже чувствовала некую ответственность – в конце концов, она была той, кто представила меня Скотту. Тем не менее, у нас никогда не было разговора о возможных последствиях работы с ним. После того, как её муж внезапно уехал, ей пришлось взять заботу о двух наших дочерях на себя – и черт подери, это произошло еще даже до записи и тура.
Я продолжал получать ежедневные звонки из ЛА.
«Ну что, у нас есть вокалист?»
«Нам следует брать студийное время?»
На вершине этой горы, я начал видеть проблески надежды насчет Скотта. Ему настолько понравилось это место, что он даже спрашивал Джозефа, не знает ли он кого-нибудь из местных торговцев недвижимостью. И это говорил парень, который всего несколько недель назад плотно сидел на наркотиках. Дома наркоторговцев в ЛА теперь, казалось, были последней вещью, о чем он думал. Оглядываясь назад, мы очень быстро добились улучшений.
Слэш и Мэтт с облегчением услышали, что Скотту стало лучше, но я уверен, что у них, всё еще были подозрения. Я не мог их за это винить. Но когда мы вновь вернулись в ЛА, они собственными глазами увидели результаты работы нашего Мужского Лагеря. Теперь, с нами был крутой горный парень, практикующий боевые искусства и медитирующий перед репетициями. Скотт теперь казался вдохновленным и сосредоточенным. Он начал слушать больше музыки, которую Слэш, Мэтт, Дэйв и я написали в прошлом году. Мы решили сортировать и кормить его с ложечки двумя-тремя песнями за раз; дать прослушать ему всё, что есть, за один раз стало бы непомерным, учитывая тот факт, что у нас, на тот момент, было порядка пятидесяти пяти песен.
С окончательно утвержденным составом группы и песней «Set Me Free» на радио, каждый крупный звукозаписывающий лейбл теперь жаждал иметь с нами дело. Одним из тех людей, которые хотели запланировать с нами встречу, был тот же руководитель, который выбросил меня из Геффен в 1999-ом, даже не позвонив. Теперь он был президентом другой компании и, вероятно, не помнил случившегося. Зато я помнил. И рассказал об этом ребятам. Поначалу, они говорили, что нам следовало бы отменить встречу. Но потом они решили, что будет гораздо веселее пригласить его и кинуть. Он пришел в нашу студию и начал рутинно рассказывать, используя все стандартные словечки музыкальной индустрии: свобода творчества, целенаправленность, творческий подход, как семья, бла, бла, бла. Затем Скотт попросил его рассказать больше о том, как он будет лично принимать участие в проекте. Скотт задумчиво слушал, а потом начал говорить – как бы невзначай – о друге, которого выкинули с лэйбла, даже без телефонного звонка.
«Слушай, мы знаем, что музыкальная индустрия изменилась» - сказал Скотт – «но мы не хотим работать с людьми, наподобие этого».
Чувак заглотил наживку: «Я не такой, я отношусь к своим артистам, как к членам своей семьи. Со мной такого никогда не произойдет».
Затем Скотт сбросил бомбу: «Вот этот парень – тот самый друг» - сказал он, указывая на меня «а ты – ушлепок, настолько непорядочный, что не можешь даже сделать визит вежливости. Вали нахер отсюда».
Также, мы летали в Нью-Йорк, чтобы встретиться с легендарным Клайвом Дэвисом. Он помогал раскрыться всем, от Дженис Джоплин и Брюса Спрингстина, до Бейонсе. Когда Клайв Дэвис сказал, что верит в нашу группу, я купился. Даже такие парни, как мы, прошедшие через всё в музыкальной индустрии, уважали Клайва. Что до меня, то с тех пор процесс стал не более чем упражнением. Я знал, мы начнем работать с Клайвом с начала лета. Готово дело.
Другим интересным аспектом этих встреч стало обнаружение мной того, что я понимаю львиную долю всего, что происходит с группой в финансовом отношении. Я также узнал, что пошел слух, насчет моего обучения. Люди стали серьезнее меня воспринимать во время деловых встреч. Иногда я смотрел в глаза людей из музыкальной индустрии и видел вспышки паники: Черт, я думаю, Дафф знает больше, чем я.
Также, я начал получать запросы на проведение выступлений, в качестве эксперта по бизнесу в музыке. Было приятно осознавать, что ко мне относятся, по крайней мере, как к равному. После того как я дал несколько интервью в Frontline and in the Wall Street Journal для PBS, я начал получать звонки от других артистов с вопросами о том, как управлять своим личным бюджетом и ожидаемыми доходами. Когда-то я был в таком же положении, как они: я ни черта не знал о деньгах и боялся, что кто-нибудь попробует обобрать меня. После того, как я получил, по меньшей мере, десяток различных звонков от коллег, по поводу их денег, я начал задумываться о том, что возможно когда-нибудь открою свою фирму, занимающуюся финансовым консалтингом.
Но это могло подождать. Моя новая группа уже набрала обороты.
Глава 57
Сьюзен и я решили арендовать дом в Лос Анджелесе и я взял академку в Университете Сиэттла. Самой главной задачей для нас было найти хорошую школу для Грейс, которой подходило время идти в детский сад. Мы нашли одну, которая нам понравилась в Студио Сити, и исходя из этого выбирали, где жить, чтобы проще было добираться.
В Сиэтле мы со Сьюзен обросли неплохим кругом друзей, у многих из которых были дети того же возраста, что и наши. Теперь же, в Лос Анджелесе, мы заново сблизились с одной из пар, строивших семью – Ричардом и Лори Старк. В 1993 году я организовывал в своём доме на Эдвин Драйв празднование рождения их первого ребёнка. Я надраил дом и позаботился о том, чтобы никто из моих тупоголовых дружков не заявился на праздник. С Ричардом я познакомился в 1988, когда он торговал украшениями и изделиями из кожи прямо на своём Харлее. Пока я отсутствовал его бизнес разросся в полномасштабную компанию под названием Chrome Hearts с сотнями сотрудников и магазинами по всему миру. Я был одним из его первых покупателей, так мы и подружились. У Ричарда и Лори теперь уже было трое детей, и они были рады нашему со Сьюзен переезду в Лос Анджелес.
Это был счастливый для нас период. Мы сталкивались с уже знакомыми нам как семье трудностями, но Сьюзен всегда доверяла мне и поддерживала в любом решении. Чего ещё можно желать?
А потом я начал много болеть. Сперва я приписывал это тому, что Грейс пошла в детский садик – она наверняка приносила в дом простуды от разных детишек. Тяжёлая физическая нагрузка всё ещё была неотъемлемым условием для моей способности медитировать, а выбросы эндорфина помогали мне отказаться от наркотиков и желания выпить. Но я так часто заболевал, что это начало мешать моим походам в зал. А для такого парня как я, это очень плохо. А порой я пропускал тренировку или утреннюю медитацию даже когда чувствовал себя нормально. Да ладно, я же так занят… После стольких лет трезвенности я убедил себя, что я никогда снова не подсяду, даже если дам слабину в отношении тренировок. В то время я не распознал, что такое отношение к делу мне ещё отзовётся.
