Золото. Откуда? Взял у купца. Ах, недоносок!
— Ты скоро его увидишь. Скоро.
И тут Сашка понял, что его не выпустят из этой комнаты. Зачем Пиявке выкупать Дара, если можно забрать золотой себе? Да он и не собирался его выкупать. Просто решил воспользоваться Сашкой и подзаработать.
— Когда Обрубок будет на свободе, я дам еще золотой.
Пиявка встрепенулся, его ноздри задрожали.
— Откуда деньги? Ты убил торговца!
— Ну и что? Одним больше, одним меньше. Мне были нужны деньги. Я плачу два золотых. Один сейчас, второй после.
— А у тебя есть второй?
— Есть. Но не здесь. Глупо таскать такие деньги с собой. На улицах неспокойно. Ограбить могут. — Сашка начал входить в роль этакого отморозка.
— А где гарантия, что будет второй золотой?
— Сделаем так. Ты выкупаешь Дара, то есть Обрубка, приносишь его в дом, где жила удача Ржавого, а я достаю из тайника — не в доме, нет! — второй золотой. Если не принесу, сделка не состоится, и можешь вернуть Обрубка обратно.
Пиявка задумался, его лицо хищно вытянулось, глаза заблестели.
— Хорошо, завтра днем будь там.
Сашка понял, ведь не такой уж он глупец, что вряд ли завтра Пиявка отпустит Сашку. Ведь он убил торговца, а за поимку убийцы уже назначена награда. И золотые возьмет себе, с Хитрецом не поделится. Так зачем ему нужен свидетель на воле? Отдать храмовникам и концы в воду. Конечно, проще Сашку убить, но Пиявка очень жаден. Поэтому Дара бандит, конечно, доставит, но получив второй золотой, скорее всего, брата убьет, а его самого передаст стражникам. Но ради двух золотых Пиявка не будет никого посвящать в это дело. И про то, что Сашка убил торговца, тоже пока не будет распространяться, иначе за Сашкой начнется охота, его поймают, и Пиявка останется без золотого.
Уйдя от Пиявки, Сашка направился в торговую часть города, предварительно достав монетку, спрятанную в сапог. Остановился перед оружейной лавкой. Он сюда раньше заходил, присматривал себе кинжал. Но так его и не купил.
Торговец встретил Сашку хмурым взглядом, оценивающе осмотрел его уже поношенную одежду. Да, одежда не бедная, но уже не новая.
— Чего тебе?
— Хочу арбалет с болтами
Брови торговца удивленно изогнулись.
— Арбалет стоит денег.
— Сколько?
— Золотой и пять серебрянок. За арбалет и десять болтов.
Сашка слегка поник.
— Это все, что у меня есть, — и разжал ладонь. На ней поблескивал золотой кружок. Торговец задумался и сказал:
— Ладно. За арбалет и пять болтов.
— Но вы мне покажете, как стрелять.
Торговец хмыкнул, а потом рассмеялся.
На следующий день днем Пиявка внес в комнату Дара. Тот был без сознания, лицо все в запекшейся крови. Когда он положил мальчика на лежанку, Дар застонал.
Выкупить мальчишку стоило двух серебрянок. Обычно за выкуп мальчишки, пойманного стражниками, платили больше. Бывало и пять серебрянок. Дорого, конечно, но и случаев таких было мало. Мальчишки в удачах столько не стоили. Их ловили, отправляли на рабский рынок, на их место приводили новых. И так шло бесконечно, из года в год. За редкого мальчишку платили выкуп. На памяти Пиявки это случалось всего два раза. И вот сейчас в третий. Но обошлось всего двумя серебрянками: Обрубок был плох, очень плох. При хорошем лекаре он, может быть, и выздоровел бы, но где в темницах хороший лекарь? В лучшем случае, коновал, да и не для безруких мальчишек он.
Стражники просили три серебрянки, но сторговались на двух. Можно было попробовать опустить цену и ниже, стражники, чувствовалось, были готовы на это, но Пиявка, несмотря на всю его жадность, дальше торговаться не стал, торопился: он уже получил золотой, а до этого при первой встрече с Сашкой еще и серебрянку. И еще один золотой его ждал сегодня. Сколько же, получается, он заработает? Без одной серебрянки целых два золотых. Жаль, одной серебрянки до целой суммы не хватает, но ничего, за серебрянку он сдаст этого наглого мальчишку и тогда его заработок будет ровно два золотых. Обрубка обратно не сдашь, кому этот лежачий труп нужен? Вонючка! Пока его нес, он его еще и облевал. Но, ничего, уходя, он ему это припомнит. Горло перережу от уха до уха, злорадно подумал Пиявка.
— Получай своего Обрубка. Иди за золотым!
Наглый мальчишка нагнулся и достал монету. Пустил ее по столу в сторону Пиявки.
— Ты же сказал, что тайник вне дома?
— Сказал. Но у меня есть еще одно предложение.
— Ну?
Мальчишка снова нагнулся и достал взведенный арбалет с наложенным болтом. Смерть смотрела Пиявке в глаза. Он это понял сразу, когда увидел глаза мальчика, сильные и жестокие.
— Я хочу у тебя купить еще одну жизнь.
— Чью?
— Мою. За сколько оценишь?
Пиявка молчал. В нем боролись разные чувства: ненависть к наглому мальчишке, желание отомстить за это унижение, трусость — а вдруг выстрелит? и жадность. Жадность все росла и росла, вытесняя другие чувства.
Можно еще заработать! И намного больше, чем серебрянку, которую дадут стражники за него, — подумал Пиявка.
Эти чувства и мысли прекрасно читались на лице бандита. Сашка понял, что сегодня он выиграл.
— Это можно обсудить потом, когда он поправится. Но я заплачу больше, чем моя жизнь сейчас стоит. Сделка выгодная. Ну, так как?
— Хорошо.
Уф, кажется, получилось. Сашка облегченно вздохнул. Убивать Пиявку он не хотел. От мысли об убийстве ему становилось не по себе. Было даже страшно. Хотя позавчера он зарезал же того хаммийца. Но торговца было совсем не жаль.
К Пиявке он тоже не испытывал добрых чувств, но убивать бандита очень не хотелось. Хотя он твердо знал, когда нацеливал арбалет в лицо Пиявки, что он сделает это ради спасения друга, его БРАТА!
Когда бандит вышел из дома, Сашка запер дверь и бросился к Дару. Он не знал что делать, стоял и всплакивал. Лицо друга было все в синяках, даже оплыло, на лбу большая рана из запекшейся крови. Сашка очень аккуратно задрал его рубашку и вздрогнул: все тело представляло один большой синяк.
«Если выживет», — вспомнил Сашка слова Пиявки о Даре. — Лекарь, нужен лекарь. И хороший.
— Дар, потерпи маленечко, пожалуйста, потерпи. Я скоро приду…
Хорошие лекари должны жить в центре города, туда и направился Сашка. Порасспрашивав прохожих, он остановился у большого богатого дома. Если здесь жил лекарь, то он действительно зарабатывал прилично. Сашка постучался в калитку. Дверь открыл какой–то мужчина, смотревший на мальчика высокомерно.
— Чего тебе?
— Мне нужен лекарь.
— Ты от кого?
— Я сам. Ни от кого.
Мужчина даже опешил. Его господина приглашали лучшие люди города, посылая таких вот мальчиков–посыльных. А этот сам по себе.
