Нет, не сможет сотня хаммийцев противостоять его солдатам. И надо будет прихватить с собой немного настойки хачху. Лишней не будет. Тогда и две сотни стражников — хаммийцев его полусотня одолеет. А чтобы была верной, придется поднять им плату. Сейчас простой наемник имеет пятнадцать серебрянок в месяц, а солдаты личной сотни — уже тридцать. Дам по золотому в месяц. Это по три лишних золотых в год на человека. А всего в год его полусотня дополнительно съест сто пятьдесят золотых. Но это дополнительно, а всего получается шестьсот золотых. Однако! Все, что он заработал на закупке плохих мечей, все уйдет в качестве дополнительной платы его солдатам. Ну, или почти все. А где еще денег взять? Вассалы платить не хотят, за их спинами маячат слишком близкие королю люди. Только тронь, как все на него насядут! И ведь затопчут.
Перед выездом из столичного замка Гвендел объявил о повышении жалованья, чем вызвал бурю восторгов и здравицы в честь столь славного и щедрого правителя. Ехали не торопясь. Постоянно впереди отряда находился десяток солдат, разделенный на две части, каждая из которых ехала по отдельности, но в пределах видимости друг друга. Если впереди будут ждать стражники, то он успеет подготовиться к сражению, выдав по хорошему глотку настойки своим солдатам.
Но поездка оказалась тихой. Графу все кланялись, сходя с дороги. Тревожных известий из Лоэрна тоже не было. Гвендел даже стал сомневаться в своем сне. Нет, то, что череп сообщил, Гвендел сомнению не подвергал. Но вопрос лишь в том, когда произойдут эти события. Череп часто посылал ему сны об отдаленном будущем. Может быть, и покушение на Пургеса будет не скоро?
А следующей ночью, уже в его лоэрнском доме, Гвенделу приснился новый сон. Король ехал на охоту, но все время хмурился. А сверху летала стая громко каркающих ворон. Ну, и как понимать этот сон?
Утром, еще не отойдя от нового непонятного сна, Гвендел поехал в королевский замок на аудиенцию к королю. Мажордом встретил его, как обычно вежливо улыбаясь. И сообщил, что сегодня аудиенции не будет, так как его величество отправляется на псовую охоту. И его, графа Снури, тоже приглашает присоединиться. Оставив большую часть своей личной полусотни в городе, Гвендел с десятком солдат успел присоединиться к большой кавалькаде, выехавшей из замка. Приблизившись к королю, Гвендел ему поклонился, удостоившись в ответ вежливой улыбки. А затем все двинулись на юг. Вскоре к ним присоединились псари с несколькими десятками гончих собак.
Охота продолжалась два часа, удалось загнать стаю волков. И тут король вдруг осел в седле и повалился мешком на землю. В правый глаз Пургеса попала стрела черного цвета. Личный десяток короля сгрудился вокруг него, выхватив мечи и выставив щиты. Но ведь поздно. Мертвому не ожить. Не ожить, как в его сне. Или?..
— Вот он! Вот, на сосне! — раздались громкие крики.
Гвендел повернул голову в ту сторону и увидел, как какой — то человек поднимается после прыжка на землю и прячется за стволом сосны. Зазвенели стрелы, многие участники охоты помчались ловить убийцу. Поехал туда и Гвендел. Когда он протиснулся к сосне, то увидел лежащего человека с перерезанным горлом.
— Зачем? Надо было брать его живым. Могут быть сообщники.
— Он сам себя кинжалом. — Ответил один из всадников.
— Не захотел даваться живым, — продолжил другой.
— А что с его величеством? — раздался нарастающий шум голосов и все бросились обратно.
Убитого короля окружал его личный десяток. Король действительно был мертв. Но сон говорил, что он оживет. Непонятно. Гвендел огляделся и заметил, как вокруг графа Волана уплотняется масса лоэрнских аристократов Ну, вот и на трон этого коротышку внесут.
— В Лоэрн! В замок! — крикнул Волан, и почти вся масса участников незадачливой охоты поскакала в сторону города. Возле Гвендела осталось лишь несколько аристократов поменьше рангом. Видимо, им ничего не светило в случае восшествия на престол Волана. А если и могли что получить, так только место в темнице. Потому что были в плохих отношениях с графом Воланом.
Тем временем десяток королевских солдат погрузил тело короля на его лошадь и тоже двинулся в сторону города. Когда грузили, то двое солдат для удобства расстегнули и сняли шлемы. Гвендел с удивлением не узнал в них солдат личного десятка короля. Неужели успел поменять? Интересно. Если бы они не сняли шлемы, то… Ах, ты! Они же все с самого начала ехали с закрытыми шлемами лицами. А король с открытым забралом. Неужели и остальные солдаты тоже не из первого десятка личной сотни короля. Тогда это означает…
— Господа! — Гвендел громко обратился к оставшимся возле него людям. — Наш повелитель король Пургес Первый злодейски убит. Эти, — Гвендел кивнул в сторону удалившейся основной группы всадников, — уже поехали делить власть. Если его величество оставил завещание, то я с мечом в руке буду отстаивать его исполнение. Да здравствует его величество Пургес Первый!
Аристократы мрачно смотрели на него.
— Вы храбрый и удачливый военачальник. За вами пойдет войско…
— Нет! — прервал одного из баронов Гвендел. — Нет! Мне корона не нужна. Я возвращаюсь в Лоэрн, и буду ждать итогов.
— Итогов чего?
— Чем все закончится.
Аристократы слегка поклонились Гвенделу и ускакали в город. За ними следом поехал и он сам. Вернувшись в свой лоэрнский дом, Гвендел стал ожидать продолжения. То, что оно будет, он не сомневался. Волан, хоть и был первым графом королевства и имел множество сторонников, но врагов и завистников из других лоэрнских кланов у него было не меньше. Сейчас поедут к нему. Могут и корону предложить. Он один из трех лоэрнских графов, как компромиссная фигура кого — то и устроит. Кому — то больше будет мил граф Каркел. Он стар и потому как король идеален. Правда есть одно большое» но» — его сын, виконт Аларес. Если стар, значит, рано или поздно, точнее — рано умрет. А Аларес в роли короля вряд придется им по душе. А он, Гвендел? Удачливый полководец, что немаловажно при наличии окруживших Лоэрн врагов. А как правитель он слаб, так, по крайней мере, все думают. Не смог навести порядок в своем графстве, допустив клановую вольницу. Это всем как раз здесь и нужно. Значит, скоро будут посетители. И как ему быть? Серебряный череп ничего не говорил. Рискнуть и согласиться? Хоть и заманчиво, но нет. Раз череп добро не дал, никакой отсебятины. И Гвендел отдал приказ.
Уже через полчаса у дверей его дома стали появляться лоэрнские бароны. Но каждый получал ответ, что его светлость граф Снури сегодня не может принять его милость по причине сильного расстройства от смерти его величества. Баронам приходилось уезжать обратно. Но поток быстро закончился. Последним прибыл гонец из королевского замка, который сообщил, что его величество Пургес Первый неотлагательно ждет графа Снури в своем замке.
— Как Пургес?.. — в растерянности воскликнул Гвендел, но гонец лишь слегка тронул губами в подобии улыбки.
— Почему? Отвечай! — но гонец стоял молча, всем своим видом на что — то намекая.
Гвендел потянулся к кошельку. Развязал его и достал золотой, понимая, что от меньшей суммы гонец не разговорится. Тот принял деньги и сообщил в ответ:
— Его величество король Пургес Первый жив. На охоте убили его двойника.
Глава 11
Сашка еще несколько раз спускался в подземелье, но новых ходов и галерей так и не нашел. То ли плохо искал, то ли не было их вообще. Достаточно и одного подземного хода из замка за городскую стену. Заделывать выход из подземелья на второй этаж замка не стали. Решили сохранить в тайне, что им стало известно о существовании такого хода. А поступили проще: тот маленький коридорчик, в который вела через мозаичное панно потайная дверь, заставили тяжеленным шкафом из мореного дуба. Пусть теперь злоумышленники попробуют его отодвинуть. Если и сумеют, то шума наделают столько, что успеет сбежаться вся графская охрана.
