Хризалида

Снег на солнце пахнет морем.
Сердце полно крепким горем
И морозную печать
Не сумеет расковать.

Волны кинуло далеко
Море снежное к востоку,
Там, где синий окоем
Над пустынным серебром.

Море. Горе. Саван белый.
Черный лес заиндевелый.
Сколько тут замерзших слез
В космах елей и берез.

11 марта 1929, Сергиев Посад

ИЗ КНИГИ «ОСЕННЕЕ»

«Золотая осень озарила…»

Золотая осень озарила
Золотую о тебе тоску.
Из всего, что летом жизни было,
Для тебя я багряницу тку.

Убираю трепетной листвою
Голубой хрустальный твой чертог.
Ты пройдешь незримою тропою
Далеко от всех земных дорог.

Паутины радужные будут
Точно слезы в никнущей траве,
Там, где весть развеется о чуде,
О тропинке в горней синеве.

1918, Киев

«На осенние флоксы, на бархат вербен…»

На осенние флоксы, на бархат вербен
Льется дождь утомительно длинный.
Преломленье времен. Близкий осени плен.
Сиротства и Печали крестины.

В пожелтелой траве чахлый клад золотой,
Дар последний умершего лета
Ветром с яблони сорван, над мокрой травой,
Смотрит яблоко поздним приветом.

Сыро в комнате. Печка грустит без огня.
Скоро окна мои затеплятся.
Плачут в стеклах дождинки, уныло звеня,
Думы черные в сердце стучатся.

10 сентября 1922, Сергиев Посад

«Об отлете, о попутных ветрах…»

Об отлете, о попутных ветрах,
О краях заморских птичий гам
В роще, первым золотом одетой,
Не смолкает долго по утрам.

Рдяных бус брусники переспелой
Вьются четки в золотистых мхах.
Бабье лето переплетом белым
Заплелось на травах и кустах.

Сух и глух протяжный ропот сосен.
Выше стал хрустальный небосвод.
Ничего уже душа не просит,
Собираясь в дальний перелет.