Хризалида

«Ах, я не смею тосковать…»

Не мне роптать.

[Баратынский]

Ах, я не смею тосковать —
Не мне роптать. Не мне роптать.
Так милосерд Господь ко мне
И в горних духа, и вовне.

Так много света мне дано
В мое убогое окно;
Таких видений чудеса
Мне посылают небеса;

Такой великой красотой
Земная жизнь передо мной
Цвела и вновь цветет,
Горит, сияет и поет…
.
Но в небе есть одна звезда,
Чье имя — Нет. А было — Да.

17 мая 1923, Сергиев Посад

«Игрой моей любимой в детстве было…»

Игрой моей любимой в детстве было
По черному пожарищу блуждать.
В те дни вкруг нас пожаром истребило
Домов десятков пять.

И меж обугленных остатков пробираясь
Когда-то крепкого жилья
И запустенья видом наслаждаясь,
Чего-то всё искала я.

Казалось, здесь (не дома, за стенами,
Под кровлею давящей потолка)
Найдется то, что грезами и снами
Обещано душе издалека.

И находился пахнущий навозом
С подкладкой розовой докучный шампиньон,
Хрустальных бус рассыпанные слезы,
Железный шип и медный шнур погон,

Огромный ржавый гвоздь, стеклянные осколки
И глиняной посуды черепки…
Весь этот хлам я сохраняла долго,
Залог чудес и след моей тоски.

Тоски искателя сокровищ небывалых
На обгорелых жизни пустырях…
.
И после их всю жизнь я собирала,
И ныне чту обугленный их прах.

28 декабря 1923, Сергиев Посад

«Влачу, как змий влачит на чреве…»

Влачу, как змий влачит на чреве,
Я в мире низменную плоть.
Запретный плод на райском древе
Высоко поместил Господь.

Уж не взираю с вожделеньем
На недоступную красу
И нищее мое смиренье
С глухим терпением несу.

И, только в снах, раскинув крылья,