и вонзилась в мишень, но не попала в яблочко.
Нордем застонал, а Эйприл засмеялась:
— Вы опять не попали, мистер Нордем. Я не возьму вас в учителя, если вы будете промахиваться.
— Я не виноват, мисс Деверо. Это ветер отклонил стрелу.
— В жизни приходится учитывать изменения ветра. Райли, ваша очередь.
У Райли от их болтовни злобно затрепетали ноздри. А Агата подумала, что все выходит намного лучше, чем она надеялась.
Райли извлек стрелу из колчана и подошел к начерченной на земле линии. Он с силой оттянул тетиву и приладил стрелу. За его спиной Нордем что-то прошептал, а Эйприл засмеялась. Стрела взлетела высоко в воздухе, описав дугу, но Райли приложил слишком много силы, и поэтому стрела перелетела мишень.
— Кажется, десять фунтов мои, старина, — громко объявил Нордем.
Эйприл остановила его, подняв руку:
— Не торопитесь, мистер Нордем. Вы забыли, что я тоже участвую в состязании.
— Мисс Деверо, вы уверены? Вы только учитесь, а мишень находится слишком далеко. Женщине это не под силу.
Эйприл улыбнулась и многозначительно заметила:
— Вы удивитесь, узнав, насколько хорошо женщина может управляться с любым копьем.
Нордем от души расхохотался, а Райли не нашел ничего смешного в этой пошлой шутке. Что касается Агаты, то она не могла сдержать радости от того, как быстро Эйприл теряет расположение Райли.
Эйприл выбрала стрелу с красивым голубым оперением. Вначале ей никак не удавалось приладить стрелу, но в результате она сделала все, как ее научил Нордем. Взгляд у нее был прикован к мишени. Она изо всех сил оттянула тетиву, прицелилась и выпустила стрелу, которая вонзилась в центр красного круга.
Эйприл восторженно закричала, чем привлекла внимание других лучников.
— Полагаю, джентльмены, я получу свои двадцать фунтов прямо сейчас, — сияя от радости, заявила Эйприл.
Нордем полез за бумажником.
— Никогда не мог понять, в чем причина удачи новичков.
— И я тоже, — добавил Райли.
— Могу я показать подлинную спортивную честность и предложить победителю чего-нибудь выпить? — спросил Нордем, протягивая Эйприл руку.
— Разумеется, можете, — ответила она.
Деньги в руках было так же приятно ощущать, как и прохладный лимонад, который обволакивал горло.
— У вас с Райли намечается роман? Не хочу совать нос в ваши дела, но учтите, что мы с ним старые друзья и мне небезразлично то, что с ним происходит.
Эйприл опустила глаза.
— Мы тоже друзья, и не больше.
— Вы покраснели, а это говорит об обратном.
Она залилась густым румянцем.
— Скажем так — мне тоже небезразлично, что с ним происходит.
Нордем изогнул светлую бровь:
— Как мило! А он испытывает к вам то же самое?
Если бы кто-нибудь мог ответить за нее на этот вопрос! Но отвечать пришлось самой.
— Надеюсь. Мистер Нордем, как друг Райли, скажите, как вы считаете: я… принадлежу к тем женщинам, которые ему нравятся?
Нордем расплылся в улыбке:
— Если это не так, то он глупее, чем я его считаю.
Эйприл смущенно улыбнулась.
— Если вы Райли нравитесь, то он мне в этом еще не признался. Но думаю, что мои слова вас успокоят. Я знаю Райли с тех пор, как мы были мальчишками, и есть только две возможности, чтобы он промахнулся. Первая — над Бдэкхитом неожиданно пронесся ураган и отнес стрелу в сторону. И вторая — его внимание было приковано к вам.
Внутри у Эйприл все затрепетало.
— Благодарю вас, мистер Нордем, за ваше доверие. И за то, что научили меня стрелять. Ваши уроки оказались очень выгодными.
Она помахала деньгами.
Он улыбнулся.
— Ученик превзошел учителя. В следующий раз я буду более осмотрителен на уроке.
Они отошли от шатра и направились обратно, по пути кивая гостям. Вдруг Эйприл заметила, что Агата сидит рядом с Райли на скамейке. И сидит слишком близко от него.
— Мисс Деверо, могу я рассчитывать на танец с вами завтра?
— Мистер Нордем! — укоризненно воскликнула Эйприл.
— Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, какой я бессовестный, безнравственный и распутный человек, и вы совершенно правы. Я юрист, а посему не страдаю стеснительностью. Но мы с Райли всегда соперничали, и я ни за что себе не прощу, если даже не попытаюсь переманить вас от него.
Эйприл закатила глаза, чтобы он не догадался, как ей приятен его интерес. Хотя она и не собиралась на бал, но то, что он хотел вписать свое имя в ее танцевальную карточку, ей польстило.
— Вы, сэр, действительно безнравственны. Но я не приз, который надо завоевать.
Нордем остановился и повернулся к ней.
— Но вы на самом деле приз. И весьма привлекательный. Вы сами того не сознаете.
Она покраснела.
— Мистер Нордем, пожалуйста…
Улыбка исчезла с его лица.
— Я знаю, что в глазах высшего общества Райли более выгодная партия, чем я. Но в наших с вами не столь высоких кругах любовь ценится намного больше, чем там, где вращается он. Я бы очень хотел думать, что и вы того же мнения.
Эйприл почувствовала неловкость.
— Мистер Нордем, учитывая то, что я вам только что сказала, это… было бы неприлично.
— Да, знаю. Но также знаю, что, если жить по правилам, в жизни не преуспеешь. Вы наверняка это понимаете.
Она кивнула:
— Понимаю. Тем не менее, мы не можем не следовать нашим принципам.
— Принципы, как и правила, могут меняться. Итак — один танец.
Он улыбнулся ей, и его улыбка была неотразимой. Но она никогда не допустит, чтобы кто-нибудь встал между ней и Райли.
— При других обстоятельствах я могла бы вас даже полюбить. Но…
— Пожалуйста, не говорите «нет». Ведь если леди Агата согласна на один танец со мной, то и вы могли бы согласиться.
Упоминание Агаты все решило. Приподнятое настроение исчезло.
— Думаю, что это было бы неразумно, мистер Нордем.
Его лицо сделалось суровым.
— Вы глубоко меня ранили, мисс Деверо.
Но на Эйприл это не произвело впечатления.
— Вы правы в отношении леди Агаты — она принадлежит к тем женщинам, которые рады вызывать интерес мужчин, и, глядя на нее, видишь, что ей подойдет любой.
От подобного оскорбления он замер, и его лицо превратилось в застывшую маску.
— Леди, о которой вы говорите, особенная. Она бриллиант высшей пробы. Среди женщин ей нет
