оглядеться. Узкий проход расширялся, и пещера оказалась достаточно большой и заполненной забытыми кем-то предметами. Пыльные книги, игрушки и шляпы были разбросаны по углам. На стенах виднелись какие-то отметины.
— Что все это означает? — спросила Эйприл у Райли, опрокинув одну из старых брошенных корзинок.
Райли отбросил ногой камень в середине пещеры и расстелил шерстяное одеяло.
— Это — особое место. Мое убежище, когда я был ребенком; комната для игр, когда был подростком, и моя классная комната, когда я приезжал из университета на каникулы. В летние каникулы я пропадал здесь каждый день, приносил корзинку с едой, ловил рыбу и купался в ручье.
— Один? — спросила Эйприл, разглядывая в мерцающем свете фонаря стены, которые сверху донизу были заполнены детскими рисунками, геометрическими фигурами, а затем юридическими терминами. Эйприл смогла представить себе, как рос Райли.
— Об этом месте не знает никто. Как-то я поджег игрушки Джереми, и отец выпорол меня. Тогда я убежал из дома и прятался здесь три дня. Меня долго искали, но так и не обнаружили мою тайную пещеру. В конце концов, я вернулся.
— Почему вы это сделали?
— Проголодался.
Эйприл улыбнулась и уселась рядом с ним на одеяло.
— Да нет, я хотела спросить, почему вы сожгли игрушки Джереми.
— Я был своевольным ребенком.
— Вы? Лорд Совершенство?
Он искоса на нее взглянул:
— Лорд Совершенство? Когда я успел заслужить это прозвище? Ты смеешься надо мной?
Эйприл засмущалась и покраснела. Ей почему-то стало неловко от того, что она считает его идеальным мужчиной.
— Нет… это просто… в общем, я никогда в жизни не встречала более прямого человека.
Он засмеялся:
— Прямого? Ты, возможно, не заметила, но я лежу.
Она улыбнулась:
— Не будьте таким буквоедом. Вы понимаете, о чем я.
Он оперся на локоть и повернул к ней лицо.
— Нет. О чем ты?
— Хорошо-хорошо. Честный.
— Ты находишь меня честным?
— Если бы я так не считала, сэр, я не была бы здесь с вами.
Он усмехнулся:
— Ну, внешность может быть обманчива.
Она нахмурилась:
— Как так?
Райли ответил не сразу.
— Я тяжело переживал то, что отец усыновил Джереми. Мне было четырнадцать, когда отец привез его в дом. Я никогда не видел отца таким счастливым. Он обожал ребенка, этого сына куртизанки, но, глядя на отца, можно было подумать, что Джереми — наследный принц. Отец даже чурался нас с матерью, хотя мы составляли ту часть его жизни, которая считается приличной. Но вместо того чтобы возненавидеть отца, я возненавидел Джереми. Детские умозаключения. Тем не менее, сколько бы я ни изводил Джереми, мальчик ходил за мной по пятам и подражал мне во всем. Он никогда не принимал подарков или угощения, не попросив чего-нибудь и для меня, и всегда делился со мной гостинцами. Однажды, не помню почему, я его ударил. У него пошла кровь из носа, но меня испугало не это. Он просто стоял, не издав ни единого звука, и смотрел на меня наивными, непонимающими глазами, а слезы текли у него по дрожащим щекам вперемешку с кровью. То был взгляд ребенка, которого предали… Мне стало стыдно, и после этого случая я перестал его ненавидеть.
Эйприл инстинктивно дотронулась до него рукой, и он крепко сжал ей ладонь.
— Наверное, это была одна из причин, почему я так неласково обошелся с тобой, когда ты появилась в Блэкхите. Отец снова стал таким, каким был тогда, — одурманенным любовью к ребенку Вивьенн. Это вернуло меня к болезненным детским воспоминаниям и собственным грехам.
— А у вас есть грехи? Райли, не надо так сурово судить себя. От детских прегрешений люди не становятся плохими.
Он сел.
— Но в моей истории есть и еще кое-что. Я… никогда никому не говорил, но я совершил поступок, которого стыжусь.
Он опустил голову, и черная прядь упала ему на лоб.
— Что это?
— Я сломал жизнь одному человеку.
Эйприл чуть отодвинулась от него и ждала, что он скажет дальше. А он задумчиво вертел в пальцах маленького оловянного солдатика, которого подобрал с пола.
— Видишь ли, хотя у моей матери было полно любовников, она всегда была очень осторожна в своих связях. Я рано понял, что хорошая репутация в обществе прикрывает любое неприглядное поведение, а плохая — может обнаружить все слабости человека. Мнение света — это сильное оружие. Когда отец начал открыто ухаживать за Вивьенн, я испугался, что это погубит семью. Мы оказались на грани того, чтобы стать посмешищем, поэтому я нашел способ, как устранить Вивьенн из нашей жизни.
Он замолчал, а у Эйприл от волнения кровь застучала в висках.
— Вивьенн была очень известной куртизанкой, одной из самых дорогих и изысканных. Она пользовалась большим успехом. Я думал… если я смогу устроить так, что никто больше не попросит ее об услугах, она покинет Англию и станет заниматься своим ремеслом где-нибудь еще. Это покончило бы со всеми нашими неприятностями. Конец неловкостям, нет угрозы скандала и появления в доме Джереми. Я нашел уважаемого врача и… заплатил ему за то, что он распространит слухи о том, что у Вивьенн нехорошая болезнь. — Он опять замолчал. — Все получилось намного удачнее, чем я ожидал, — от нее сразу все отвернулись. Она превратилась в салонную шутку, а вместе с ней и все те, с кем ее видели. Куда бы она ни пошла, на нее указывали пальцем. Мать и я твердили отцу, что он должен порвать с Вивьенн, пока их связь не обернулась катастрофой для всех нас. Наконец он согласился, но при условии, что мы примем Джереми в семью. Я полностью не представлял, к каким последствиям приведут мои действия. Я просто хотел, чтобы Вивьенн исчезла из нашей жизни. Я не думал, что это грозит ей бедностью… или тем, что она навсегда лишится ребенка, мне очень стыдно, что я это сделал. Я использовал деньги и власть, чтобы разрушить жизнь другого человека. Не знаю, почему я рассказываю тебе это… но мне кажется, что ты можешь понять, как я сожалею.
Райли всегда выглядел таким неприступным, таким непобедимым. Но сейчас мантия непобедимого воина упала с его плеч, а под ней оказался человек, живой и ранимый.
— Ты и теперь считаешь меня честным? Я все еще лорд Совершенство?
Эйприл вложила свою руку в его ладонь.
— Да.
Он вымученно усмехнулся:
— У тебя искаженное представление о совершенстве.
— Нет, это не так. Честь не означает, что человек никогда не совершает ошибок. Я знаю, что, когда вы приняли Джереми, вы пошли на все, чтобы ради него защитить честь семьи. Если бы не ваши жертвы, Джереми не смог бы жениться на женщине, которую любит. Я не хочу, чтобы вы об этом забывали.
Райли с облегчением и благодарностью улыбнулся:
— Знаешь, меня вдруг осенило… Я дал ход событиям, которые привели к появлению в семье Джереми и, в конце концов, к твоему появлению. В известном смысле ты стала моей судьбой.
— И наказанием, — уточнила Эйприл, радуясь тому, что улыбка преобразила его лицо.
