— Дония, — начала было Эйслинн, но внезапно не смогла подобрать слов, чтобы продолжить.
Зимняя Королева отнюдь не облегчила ей задачу. Дония стояла, глядя на Эйслинн.
— Полагаю, тебя послал он?
— Он бы предпочел поговорить с тобой лично. — Эйслинн чувствовала себя маленькой девочкой в огромной неприветливой комнате, но Дония не предложила ей сесть и сама осталась стоять, поэтому Эйслинн стояла. Ковер под ногами был вытертый, тускло-зеленый и все равно выглядел роскошно. Эйлинн полагала, что он больше подходит для музея, чем для ежедневного использования.
— Я запретила Эвану его пускать. — Дония отошла от Эйслинн, подчеркивая дистанцию между ними.
Оттого, что Зимняя Королева отдалилась, Эйслинн занервничала.
— Могу я спросить, почему?
— Можешь. — Дония казалась необычно неприветливой.
Эйслинн подавила раздражение и внезапный приступ страха.
— Лааадно. Я спрашиваю.
— Я не желаю его видеть, — улыбнулась Дония, и Эйслинн вздрогнула.
— Слушай, если хочешь, чтобы я ушла, так и скажи. Я здесь потому, что он попросил, и потому, что ты мне нравишься. — Эйслинн скрестила руки на груди, не только чтобы унять беспокойство, но и чтобы не поддаться соблазну протянуть руку и разбить одну из хрупких снежных сфер на полке у стены. Она не ожидала, что у Донии есть вещи наподобие этих, но сейчас было не лучшее время развивать эту тему. Что- то в поведении Донии было не так, и Эйслинн чувствовала, что отвечает на молчаливую угрозу.
— Твой характер становится все очевиднее с усилением Лета. — Холодная улыбка Донии не изменилась. — Как и его характер. Ты даже выглядишь, как он, когда свет пульсирует под кожей.
— Кинан — мой друг. — Эйслинн прикусила губу и крепче сжала пальцы, не потому, что нервничала, а чтобы легкая боль помогла ей прийти в себя.
Зимняя Королева отошла еще дальше. Она остановилась у окна и провела пальцем по стеклу, покрывая его морозным узором. Не глядя на Эйслинн, она заговорила:
— Любовь к нему как рана. Он все, о чем я только мечтала. Когда мы вместе… — она вздохнула, и облако морозного воздуха осталось снежинками висеть на занавесках, — меня не заботит, что он может сжечь меня дотла. В такие моменты я была бы этому рада. Я бы сказала «да», даже если бы это убило меня.
Раздражение Эйслинн как рукой сняло, и она вспыхнула. К такому разговору она была не готова.
Не оборачиваясь, Дония продолжала:
— Я все гадала, не поэтому ли Майек и Бейра не смогли существовать вместе. Вижу, история готова повториться. Не думай, что я ничего не знаю, Эш.
Зимняя Королева отвернулась от окна. Она прислонилась к стеклу, обрамленному ледяным кружевом.
— Я не сужу тебя. Я хочу, чтобы вы с Кинаном были вместе, — настаивала Эйслинн.
— Даже если это ошибка? — Эйслинн не могла понять, что скрыто за тоном Донии. Он звучал на грани насмешки. — Даже если история повторится? Даже если последствия окажутся ужасными? Ты бы хотела, чтобы мы начали войну, лишь бы ты защитила свое сердце?
Эйслинн не могла ответить. Она действительно мало думала о том факте, что родители Кинана были Летним Королем и Зимней Королевой.
— Теперь мне интересно, ожидал ли Майек, что Бейра его убьет. Летние Короли такие непостоянные. Зима может быть гораздо спокойнее. — Пока Дония говорила, под ней выросло ледяное кресло. Края были неровные, а зазубренные, словно волны, замерзшие за секунду до того, как разбиться о берег.
— Может быть? — против воли рассмеялась Эйслинн. — Я видела твою ярость. Лето тоже может быть спокойным. Чтобы между вами ни произошло, это не… и я не думаю, что кто-то из вас двоих жаждет покоя. Я видела Кинана после солнцестояния. Его кожа была обморожена, но он был счастлив.
— Ты бы увидела следы, да? — Дония посмотрела на нее отнюдь не дружелюбно. — Каждый раз, когда я думаю, что избавилась от мыслей о нем, он снова мил и прекрасен. — Дония казалась задумчивой. — Знаешь, что он сделал?
Эйслинн покачала головой.
— Нанял садоводов, чтобы они убрали боярышник. Это ужасное растение, у котрого проходило каждое испытание для тех, кто рисковал стать его королевой. Теперь его нет ни в саду, ни в доме. Его не погубили, просто убрали подальше от меня. — Крошечные кусочки льда со звоном разбивались у ее ног.
— Это мило…
— Точно. — Лицо Донии отражало те чувства, которые Эйслинн часто испытывала к Кинану — смесь привязанности и разочарования, которое охватывало ее все сильнее. И то, что у них схожие чувства, было ненавистно Эйслинн. Она ненавидела то, что их разговор принял такой оборот.
Они молчали, пока Дония наконец не нарушила тишину:
— Это не изменит моего решения. Знаю, он может думать, что любит меня, но он также думает, что, возможно, любит и тебя.
— Я не хочу… — запнулась Эйслинн и попробовала снова, — мы не… — Слова не были абсолютной правдой, и поэтому она не смогла произнести их вслух. — Я с Сетом, — сказала она, в конце концов.
— Да, но он смертен. — Дония не выглядела злой. — А Кинан — твой король, твой партнер. Я слышу это в его голосе, когда он произносит твое имя. Он никогда не говорил так ни о ком другом.
— Кроме тебя.
— Да, кроме меня, — кивнула Зимняя Королева. — Я знаю.
— Он хочет видеть тебя. Он расстроен, и ты должна…
— Нет. — Дония поднялась на ноги. — Ты не в том положении, чтобы указывать мне, что я должна. Мой Двор имел влияние на земле дольше, чем кто-либо из нас может представить. Они наблюдали, как Кинан веками страдал под гнетом Бейры. — Дония не двигалась, но глаза ее застилал снег. — Мой фейри не отказываются от власти просто так, но я попросила их об этом. Я потребовала признать, что Лето заслуживает большего, чем несколько коротких дней.
— Тогда ты понимаешь, для чего нужно все решить.
— Чтобы Лето могло стать сильнее.
— Да.
— И это должно стать для меня причиной? — рассмеялась Дония. — Летний Двор презирает меня за то, что я не оказалась на твоем месте. Они не утешали меня, когда я попыталась дать Кинану власть над Двором и потерпела поражение… Скажи, Эш, с какой стати меня должно волновать то, что происходит в твоем Дворе?
— Потому что ты любишь Кинана, а он любит тебя, и мир наступит, если на этот раз вы вдвоем разберетесь с тем, что вызывает вашу злость.
— Ты и понятия не имеешь, кто твой король на самом деле, так? — Казалось, Дония сбита с толку. — Несмотря на то, что твоя мать умерла, только чтобы не оказаться при его Дворе, а ты сама утратила смертность из-за него, ты по-прежнему слепа. А я нет. То, что стоит между нами, — это его высокомерие и… ты, Эш.
— Я не хочу быть между вами. Я хочу, чтобы в моей жизни был Сет, только он. Если бы я могла, я бы все еще была смертной и… Мне жаль, что ты не стала Летней Королевой.
— Знаю. Это частично удерживает меня от ненависти к тебе, — улыбнулась Дония почти с симпатией.
— Я не люблю его, — торопливо пробормотала Эйслинн, словно испугавшись, что не сможет произнести эти слова, словно это могло быть почти ложью. — Я постоянно ругаюсь с ним, и… я хочу, чтобы вы были вместе.
— И это мне тоже известно.
— Тогда просто будь с ним.
— Я не стану твоим щитом, Эш. — В глоссе Донии слышалось легкое пренебрежение.
