Глава 22
Следующие четыре дня Сет жил ожиданием в скрытом от посторонних глаз городе Сорчи. После первой встречи с Высшей Королевой Девлин привел Сета в отведенные ему несколько просторных комнат. Здесь даже был террариум, где с удобством мог расположиться Бумер. В целом, все было неплохо, за исключением одного «но». Прошло пять ночей с тех пор, как Сет в последний раз видел Эйслинн. Теперь он жалел, что не отвечал на ее звонки и сообщения в тот день, когда решил прийти сюда. Мобильный здесь не работал — не было сигнала.
Сету не хватало только одного — общения с Эйслинн. Все остальное появлялось, похоже, даже раньше, чем он мог этого захотеть. Еду доставляли прямо в комнату, и Сет плевать хотел на правила, запрещавшие есть пищу фейри. Он сделал свой выбор и ни за что не покинет этот мир. Только смерть могла стать препятствием на выбранном им пути. Когда Сет впервые поел здесь то, что наверняка было приготовлено руками фейри, он почувствовал особую важность момента — как будто этим он принял все последствия своего решения, физически подтвердил свой выбор. В тот миг не хватало только Эйслинн, которая была бы рядом, когда Сет впервые пробовал странные блюда из неведомых фруктов и тонкое, как лист бумаги, печенье. Впрочем, ему бы хотелось, чтобы она была рядом каждую секунду его жизни.
Большую часть времени Сет проводил в своих комнатах. Но ему удалось и немного побродить по отелю. В конце первого дня он понял, что стоит ему подумать о том, где его поселили, как он неизменно оказывался там. Поэтому Сет экспериментировал. Независимо от того, как далеко он уходил, стоило только представить свои комнаты, трижды обернуться вокруг себя и вуаля — он в коридоре, который ведет к его дверям.
Некоторые фейри наблюдали за Сетом, а несколько смертных даже улыбнулись ему.
В комнатах было все для того, чтобы он мог заниматься искусством, но Сет никак не мог сосредоточиться. Сидеть без дела и ждать решения Высшей Королевы не способствовало творческому процессу. Он медитировал. Сделал несколько эскизов. Время от времени читал — книги о законах и о риторическом искусстве, трактат о внутреннем устройстве Фэйри, несколько огромных эссе под общим названием «В гармонии с истоками земли». Бесцельно бродил по улицам. Искал озарения в книгах, которые попадались под руку. Он жил в здании, комнаты в котором были битком набиты книгами. А все, о чем он мог мечтать, было на расстоянии вытянутой руки.
Сет подозревал, что если бы не скучал по Эйслинн, мог быть вполне счастлив здесь — в том месте, которое отвела для него Сорча. Эти комнаты явно предназначались для художника. Одна из стен была полностью стеклянной, поэтому свет мог беспрепятственно проникать сюда, и это было замечательно. Прямо за этим огромным, во всю стену окном раскинулся сад. Здесь были мольберты, краски, чернила, холсты и бумага, а в боковой комнате хранились приспособления и инструменты, с помощью которых Сет мог бы обрабатывать металл. Здесь было все, кроме вдохновения. Делать наброски сада, находясь в клетке, совсем не казалось заманчивой идеей.
Нетерпение, с которым Сет боролся последние четыре дня, снова привело его к огромному окну. На этот раз он присмотрелся повнимательнее и вдруг заметил нечто вроде двери прямо посреди стеклянной стены. Он нажал на оттиск в форме полумесяца, и дверь подалась наружу, открывая проход в сад. Как только Сет вышел и посмотрел вдаль сквозь деревья и цветы, он увидел океан, огромную пустыню, арктические равнины, девственные поля, высокие горы… Из комнаты был виден только сад. Но стоило Сету ступить на землю, его глазам открылось нечто нереальное.
Сконцентрировавшись только на океане, Сет почувствовал вокруг себя соленый бриз. Когда-то он жил возле моря. Линде это нравилось. Отец не очень любил воду, но Сет с матерью море обожали. Линде казалось, что быть матерью гораздо легче, когда она чувствует себя свободнее. И это неповторимое ощущение свободы дарил ей морской бриз. Сейчас Сет чувствовал соленый привкус в воздухе. Слишком реальный, чтобы быть иллюзией.
Сет понимал, почему ей не хотелось переезжать в главную часть Хантсдейла или любого другого города — здесь у нее была собственная утопия, скрытая от чужих глаз. У Донии был маленький островок Зимы круглый год. У Кинана с Эйслинн был парк. Но у Сорчи за созданным ею барьером был целый мир. Сет не видел ни единой причины, по которой кто-нибудь мог бы захотеть покинуть это место. Этот мир был совершенен.
На этой мысли Сет отдернул себя. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы в тот миг, когда Сорча позволит ему поговорить с ней, он мог убедить ее в том, что принадлежит миру фейри. Дония выслушала его и подарила ему Видение. Ниалл выслушал его и предложил свою дружбу. Казалось, фейри благосклонны к тем, кто честен и смел. С другой стороны, слепое обожание было малоубедительным. Да и нечего было Сету предложить Сорче взамен. Он не хотел быть обычным смертным в мире бессмертных фейри. Сет лишь надеялся, что она с сочувствием отнесется к его просьбе, когда соизволит его выслушать. И еще он надеялся, что она позволит ему поговорить с ней в ближайшее время. Сет понятия не имел, сколько еще ему придется ждать и сможет ли он уйти, если ожидание станет утомительным.
Ответов у него не было, как не было никого, кому он мог бы задать вопросы. Фейри Сорчи не были похожи на Летних, которые постоянно о чем-то болтали и смеялись. Высшие были… спокойными и не очень охотно шли на контакт.
Исключением была только фейри, чье тело казалось вырезанным из полотна ночного неба. Каждый день она останавливалась у дверей Сета и предлагала поделиться своими инструментами для творчества.
— Ты мог бы приходить ко мне в студию. Ты мог бы творить, — говорила она.
И каждый раз Сет отвечал что-то вроде «Это очень любезно с твоей стороны» или «Я ценю твое предложение», старательно избегая слов «спасибо» и «благодарю». Он уже достаточно знал об их правилах, чтобы не бросать слов на ветер.
— Нельзя говорить через порог, — каждый день одинаково заканчивала она этот разговор, перед тем как уйти, не оглядываясь.
То, что она была художницей, каким-то образом сближало Сета с ней, делало ее почти знакомой, но вспышки звездного света при каждом ее движении рассеивали это впечатление. От нее на стены падали белые тени. Это не поддавалось никаким логическим объяснениям и казалось полнейшей бессмыслицей, но Сет давно перестал пытаться объяснить мир фейри и их поступки с точки зрения человеческой логики и законов физики.
Сегодня, обменявшись с фейри уже привычными фразами, Сет решил последовать за ней, но, выйдя из комнаты, тут же столкнулся с Девлином. Лишенный эмоций фейри не показывался с тех самых пор, как душил Сета в зале Сорчи. Теперь он стоял в коридоре, преграждая ему путь.
— Оливия может ходить туда, куда тебе нельзя.
Сет увидел, как «звездная» фейри скрылась за углом.
— Опять меня придушишь?
Девлин не улыбнулся. Его поза и движения говорили о строгой военной подготовке. Он прямо держал спину, словно его хребет отлили из стали, а каждая мышца была готова к бою.
— Если того потребует моя королева, или если это будет в интересах моего Двора, или…
— В этом списке есть пункт о том, чтобы идти за Оливией?
— Если ты пойдешь за Оливией в небо, ты замерзнешь до смерти или задохнешься. В любом случае, приятного мало. — Поза Девлина просто излучала военную выправку. — Смертные не созданы для прогулок по небу.
Сет глянул туда, где минутой раньше исчезла Оливия.
