Липатов потер руки. Он остался доволен собой.
Глава II
5 мая. 13 ч 27 мин
Нам придется вернуться к самому началу. Мы начали с кабинета частного детектива и продолжим с того же места. Не всех посетителей вспомнили и не все время выставили. Пора заполнить пробелы. Итак, у сыщика было плохое настроение.
После ухода дочери из конторы пауза продлилась недолго.
Следующий его гость тоже не привел Визгунова в восторг. Мужчина лет сорока в хорошем дорогом костюме, высокий, худощавый, с надменным взглядом и неторопливый в движениях.
Сначала он распахнул дверь и долго не решался переступить порог, будто боялся угодить в капкан.
– Заходите, – громко произнес сыщик, – безопасность вам гарантирована.
И только после того как гость вошел, Визгунов узнал этого человека.
– Помимо того, что ты трус, Генри, так еще и перестраховщик, – откинувшись в кресле, начал Визгунов. – Но что могло привести процветающего коммерсанта к рядовому частному сыщику?
– Могильная вывеска для лохов, как я понимаю, Андрей Борисыч. Отвлекающий маневр. Такие люди, как вы, мелочевкой не занимаются.
Оправдываться Визгунов не стал. Генриха Житинского он брал лично, используя многоходовую операцию и тщательно подготовленный план. Житинский входил в число лучших аферистов страны и требовал к своей персоне особого подхода. С тех пор прошло десять лет. Теперь Житинский – известный финансист и руководитель крупной уважаемой компании с безупречной репутацией. Ну а известный сыскарь, которого знал и уважал весь криминальный мир, сидел в убогой конторе и большую часть времени ковырял в носу.
Зная о легендарном прошлом полковника, Житинский не верил в его падение. В то же время, понимая и оценивая опыт и неординарный подход к делам, он решил обратиться со своими проблемами к Визгунову. Только такой человек сможет трезво оценить ситуацию и помочь. Во всяком случае, не полезет в стол за наручниками.
Гость присел на крутящийся стул.
– Я весь внимание, Генрих Львович, – тихо заговорил сыщик. – Какие проблемы?
– Типичные для финансиста. Мое дело вряд ли заинтересует милицию или полицию. Не в названии дело. Оно может затронуть интересы банкиров. Я на хорошем счету и вовсе не намерен терять свою работу. С прошлым покончено. Но жизнь диктует новые условия. Одна моя ошибка повлекла за собой тяжелые последствия. Выход есть. Но не стандартный, а требующий вмешательства криминала. Бандитам я не доверяю, а вам такое дело по плечу. На раз плюнуть. Меня нужно обворовать.
– Хочешь списать недостачу на грабителей?
– Именно так, Андрей Борисович. Нет смысла выдумывать велосипед. Прием старый, но работающий. К тому же время поджимает. Если вы согласитесь, ваш гонорар составит два с половиной миллиона долларов.
Визгунов поднял брови. Ему нередко предлагали взятки, но о таких суммах речи не шло. Известные истории говорят о том, что полковника купить не удалось. Все попытки ни к чему хорошему не привели. Нельзя назвать Визгунова бессребреником, но он плохо разбирался в деньгах. Для него «миллион» или «сто миллионов» всегда оставались цифрами на бумаге. На жизнь и зарплаты хватало. Равнодушие к роскоши и излишествам объяснялись занятостью и любовью к своей работе.
– Почему ты обратился ко мне, Генри?
– Потому что, кроме вас, никто не придумает достойного плана ограбления. Все должно выглядеть примитивно просто, и выполнено очень быстро. Никаких взломов и сигнализаций. И главное. Деньги надо вернуть. Не все, разумеется. Я заявлю о пропаже пятнадцати миллионов. Вы получите десять. Два с половиной миллиона – ваша доля. Остается семь с половиной. Вот эти деньги вы и вернете фирме. Вы лично. Я вас найму для поисков в качестве частного сыщика. Нормальный подход к делу. Сегодня в милицию, ставшей полицией, никто не верит. Смена вывески не меняет сути.
– Значит, пять миллионов ты хапнул себе? Ты же, Генри, уже тянул срок и знаешь простую истину: жадность фраера сгубила.
Житинский неторопливо снял очки без оправы и потер переносицу. Водрузив их на место, он продолжил:
– Пять миллионов ушли на грязную сделку. Вынужденную. Нам грозило банкротство, и эти деньги сохранили компанию на плаву. Я же вам сказал, что со старым все покончено. Два с половиной миллиона станут премией тому, кто найдет украденные деньги. Этим человеком станете вы. Моя задача сохранить компанию и свое место финансового директора. Я люблю свою работу и не хочу ее терять. А через пару лет мы станем лидерами на рынке. Я могу заработать больше, чем украсть. И учтите, Андрей Борисович, вы получаете премию официально, так что вам не надо прятать деньги в чулок и разыгрывать из себя бедного труженика. Заплатите тринадцать процентов налогов и живите в свое удовольствие. У вас дочь на выданье. Кстати, я только что ее видел выходящей из этого здания. Хорошеет с каждым днем.
Визгунов верил тому, что говорил бывший комбинатор, вставший на путь честного финансиста. Полковник доверял своему чутью, оно редко подводило его.
– Мне не понятна ваша логика. Украли пятнадцать миллионов, вам вернули десять, а вы платите за работу два с половиной. Не жирно ли?
Житинский покачал головой:
– Престиж фирмы не менее важен, чем финансовое состояние. Если сумма премии обозначена, она должна быть выплачена. Вы найдете двух грабителей из четырех или из трех. Я привожу вам простой пример. Находите не все деньги: потому что их успели поделить и бандиты разбежались. Кого-то вы не нашли, а с ними и деньги уплыли.
– Хороший пример, Генри. Пойманные преступники заговорят. Это значит, что все должно выглядеть правдоподобно. Дележ денег, исчезновение двух других с половиной куша. И все детали с подробностями.
– Кто спорит: задача очень сложная. Но с простой задачкой я обратился бы к шпане, а не к вам, – парировал бизнесмен.
– Хорошо. Если речь идет о примитивном налете, то как ты себе его представляешь? Без деталей, а навскидку.
Житинский расслабился. Направляясь сюда, он рассчитывал получить от ворот поворот. Сейчас он увидел в глазах Визгунова искорки заинтересованности, что еще не обещало успеха в переговорах, но его и не вышвырнули за дверь. Арестовать посетителя никто не мог, даже если в столе сыщика вмонтирован магнитофон и ведется запись. Нет ни одного факта, подтверждающего слова посетителя. Пьяные бредни.
– Я имею представление об ограблениях только по кино. В течение недели в офис нашей компании, занимающей все здание, а это девять этажей, стекаются наличные деньги. Мы работаем с партнерами, используя в сделках твердую валюту. Налоги мы платим тоже в валюте. Унести из офиса деньги невозможно. Я сейчас не говорю о налетах и взломах, речь идет о повседневной работе. Если вы пришли с портфелем, то его содержимое смотрят при входе и выходе. Во время тревоги блокируются все двери… Что-то я все не о том. Не могу собраться с мыслями. Пятнадцать миллионов – это не портфель. Это пять мешков денег. И не просто мешки, набитые пачками, а спрессованные купюры в целлофановых упаковках и уложенные рядами. Мешок становится похожим на прямоугольный кирпич огромных размеров и очень тяжелый на вес.
У Визгунова кончилось терпение.
– Я тебя давно понял, Генри. Офис ограбить нельзя. Ты очень хорошо начал про кино. Вот эту мысль и продолжай.
– Да, да. Так вот. Ограбить можно машину. Каждую пятницу в три часа дня приезжает бронированный фургон. Кажется, фирмы «Мерседес» или «Фольксваген». Два охранника и шофер. Не густо, да? Важны не люди, а бронированный фургон. Внизу в холле инкассаторов ждет тележка. Они катят ее в лифт, поднимаются на седьмой этаж и следуют в мой кабинет, где их ждут мешки.
– Встречный вопрос. Мешки нумерованы?
