Убийство в частной лечебнице

— Все терзают меня «насчет П. М.», — пожаловался старший инспектор Аллейн инспектору Фоксу в понедельник, — а я не могу взять в толк, идет ли речь о премьер-министре или о «вскрытии post mortem». Ей-богу, ужасно трудно разобраться, когда имеешь дело и с тем и с другим.

— Должно быть, — сухо сказал Фокс. — Как движется дело?

— Оно еще не дозрело до того, чтобы называться делом. Пока что это всего лишь гадкая мыслишка. Как вам известно, леди О'Каллаган потребовала расследования и угрожала обратиться к П. М. Однако коронер приказал провести расследование, заседание по которому было открыто в субботу и отложено из-за вскрытия, которое наш П. М. полностью одобрил. Чувствуете, как все запутано?

— Я понял, что вам не по себе, шеф.

— Фокс, когда вы называете меня «шеф», я сам себе кажусь помесью услужливого шофера такси и этих молодчиков из гангстерских фильмов, громил с сигарами и угрожающими челюстями.

— Ладно, шеф, — невозмутимо откликнулся Фокс. — Большое дело, — добавил он серьезно.

— Так и есть, — сказал Аллейн. — Я охотно признаю, что по поводу расследования я нервничал. Я бы выглядел замечательно глупо, если бы все повернулось в другую сторону и не было бы никакого вскрытия.

— Это запросто могло быть. Филлипс сделал все от него зависящее, чтобы воспрепятствовать вскрытию.

— Вам так показалось?

— Ну а вам?

— Да, похоже на то. Определенно.

— Разумеется, — медленно сказал Фокс, — невиновный в его положении сам хотел бы, чтобы было произведено вскрытие.

— Нет, если только он считал, что прикончил его кое-кто другой.

— О-о-о… — задумался Фокс. — Это мысль, сэр…

— Это единственная идея, которая пришла мне в голову, возможно, это глупость. А что вы скажете о показаниях старшей сестры? Сестры Мэриголд?

— Ее я и вовсе не мог понять, это факт. Она вроде как обрадовалась, что будет следствие. И явно ополчалась на любую критику в адрес сэра Джона Филлипса.

— Она высказала пару очень едких замечаний в адрес второй сиделки — сиделки Бэнкс.

— Да. И это тоже, сэр, меня настораживает — что-то нечисто. Никакой реакции, когда речь шла о Харден, но стоило упомянуть сиделку Бэнкс…

— Она шипела, как персидская кошка, — сказал Аллейн. — Я согласен: «нечисто» — самое подходящее слово, Фокс.

— Свидетели-медики в таком деле, как это, сэр, очень действуют на нервы, — размышлял вслух Фокс. — Они занимают круговую оборону, так сказать. Стоят друг за дружку.

— Вот как раз этого они, на мой взгляд, и не сделали. Я только что прочел стенографический протокол расследования, и меня тут же поразила одна вещь: вся эта компания из лечебницы словно играла в салки впотьмах. Точнее сказать, перетягивала канат в темноте. Они бы и рады стянуться вместе, да не знают, куда тянуть. Вот протокол. Давайте-ка его проработаем, хорошо? Где ваша трубка?

Они закурили. Аллейн подтолкнул копию стенографического отчета к своему подчиненному.

— Сперва идет совершенно недвусмысленный рассказ об операции. Филлипс сообщил, что сэр Дерек О'Каллаган, с приступом острого аппендицита при прорвавшемся аппендиксе, был доставлен в клинику на Брук-стрит. Он обследовал пациента и рекомендовал немедленную операцию, которую, по настоянию леди О'Каллаган, взялся выполнить сам. Был обнаружен перитонит. Анестезиологом был доктор Робертс, которого привлекли к операции, поскольку их обычного анестезиолога не оказалось на месте. Филлипс утверждает, что Робертс действовал со всей мыслимой осторожностью, так что с этой стороны, по его мнению, нет никаких погрешностей. Томс, его ассистент, согласен с этим. Согласны и сестра Мэриголд, и две сиделки. До начала операции Филлипс сделал инъекцию гиосцина, что он всегда делает при всех своих операциях. Для этой инъекции он воспользовался принесенной с собой таблеткой, сказав, что предпочитает таблетки готовому аптечному раствору в операционной, поскольку «гиосцин крайне коварное средство». Так и хочется сказать: «все меры предосторожности приняты, ответственных нет». Он сам приготовил шприц. В конце операции была сделана инъекция зелья с прелестным названием «Концентрированный противовоспалительный антитоксин». Его используют при перитоните. Сыворотку вместе с огромным шприцем положила наготове перед операцией сиделка Бэнкс. Это промышленно приготовленный препарат, выпускаемый в ампулах, содержимое которых затем набирается в шприц. Сиделка Харден принесла шприц и подала его Томсу, который и сделал инъекцию. В это время Робертс, анестезиолог, начал бить тревогу по поводу сердца пациента и потребовал укола камфары, который приготовила и сделала сиделка постарше. Затем они заштопали дыру в животе и выкатили пациента вон. Он умер час спустя, так и хочется сказать «от сердечной недостаточности», но мои друзья-медики говорят, что с тем же успехом можно сказать «умер от смерти». Так что мы можем только стыдливо пробормотать, что пациент «умер в результате операции, которая во всем, кроме этой досадной мелочи, оказалась блистательно успешной».

— Ну, — сказал Фокс, — пока что они сходятся в показаниях.

— Да, но вы заметили, что, стоило нам подойти к тому моменту, как Джейн Харден принесла шприц с сывороткой, как они ее кратко называют, они все начинали осторожничать. Она сама выглядела весьма бледно, когда коронер спросил ее об этом. Вот, пожалуйста:

Коронер. Как я понимаю, вы принесли шприц с сывороткой доктору Томсу?

Сиделка Харден (после паузы). Да.

Коронер. При этом не было никакого необычного промедления или чего-нибудь в этом роде?

Сиделка Харден. Я… я замешкалась на миг. Шприц был уже наполнен, и я остановилась, чтобы убедиться, что это тот самый.

Коронер. А вы что, не ожидали, что шприц уже подготовлен?

Сиделка Харден. Я не была уверена. Я… я не слишком хорошо себя чувствовала и на момент замешкалась… тут сиделка Бэнкс сказала, что это большой шприц, и я принесла его доктору Томсу.

(Сэр Джон Филлипс, снова вызванный как свидетель, сказал, что промедление не имело никакого значения. Сиделка Харден плохо себя чувствовала и затем упала в обморок.)

Коронер. Как я понял, вы были лично знакомы с покойным?

Сиделка Харден. Да.

Аллейн отложил протокол.

— Вот вам инцидент, — сказал он. — Вроде бы совершенно естественный, абсолютно незначительный, но среди наших свидетелей-специалистов сразу почувствовалось очень высокое напряжение, на это стоит обратить внимание.

Он немного выждал и потом медленно сказал:

— Это происшествие никогда бы не вылезло на свет божий, если бы не Томс.

— Я это заметил, сэр. Мистер Томс проговорился о нем, когда давал свои показания, а потом у него был такой вид, словно он пожалел, что сказал об этом.

— Да, — сухо произнес Аллейн.

Фокс настороженно посмотрел на него и продолжал:

— Девушка, наверное, была в страшно измотанном состоянии, если учесть то, что мы знаем. Вот перед ней лежит тот самый человек, которому она писала, тот, с которым она, насколько нам известно,