все идет своим чередом, отнесись к этому как к данности. Это один из этапов твоей жизни, часть тебя, поэтому не надо давать себе установку, что у тебя есть проблемы. Это не проблемы — это твоя жизнь.
— А как насчет того… — начала я, но меня прервал стук в дверь.
Я встала, чтобы открыть дверь. Официант зашел в номер, расставил на столе чашки с чаем и, улыбнувшись, удалился. Я хотела продолжить наш разговор, но Дима неожиданно поднялся и, взяв меня за руку, произнес:
— Варвара, уже слишком поздно. Я пойду.
— А чай?
— В следующий раз.
В ту минуту Дима смотрел на меня совершенно другими глазами. В них не было мужского любования и бунтарской искры. Он смотрел на меня как на маленького заблудившегося ребенка, которому нужна помощь. Он все понял и решил не доставлять мне новых забот. А может, он, увидев, что я погрязла в ворохе проблем, решил бежать от меня?
— Ну ладно, — выдохнула я. — Завтра увидимся?
— Обязательно.
Больше я его никогда не видела. Он неожиданно появился в моей судьбе и так же неожиданно пропал. Много раз я вспоминала о Дмитрии, пытаясь понять, кем он был: дьяволом-искусителем или ангелом-хранителем? Иногда я видела неподдельный интерес в его глазах ко мне как к женщине, и, поддавшись искушению, была готова упасть в его объятья, но в следующий момент он менялся и становился моим наставником.
В тот вечер, лежа без сна в постели, я впервые задумалась о том, что многие годы жила не как хотела, а как было принято. Уже засыпая, я дала себе обещание стать счастливой…
На следующее утро, еще не зная, что никогда его больше не встречу, я долго искала Дмитрия глазами, но единственное, на что наткнулся мой блуждающий взгляд — было перекошенное негодованием лицо моей подруги.
Она с вызовом подошла и презрительно посмотрела на меня так, что я даже поежилась от такого отношения.
— Нонна, мне кажется, я не могла ничем тебя обидеть за эту ночь. Мы вроде даже не виделись. Чем вызвано такое недовольство? — недоумевающе спросила я.
— Ты лицемерка!
— А ты, по-моему, обалдела! Ни с того ни с сего оскорблять меня! — обиделась я.
— Очень даже с того, — уверенно заявила Нонна.
Никогда прежде, несмотря ни на какие ссоры и разногласия между нами, она не говорила со мной таким тоном.
Я вдруг подумала, что подруга каким-то образом узнала о словах Фаины, которая отказалась продавать мне свои украшения, и поэтому злится, что я ей об этом не рассказала. Я поняла, что была неправа, поэтому решила во что бы то ни стало загладить свою вину.
— Нонна, ну я хотела тебе об этом сказать, но ждала удобного случая, — начала оправдываться я.
— Какого еще случая! Это же обман! — возмущалась подруга.
— Поверь, я не из злого умысла.
— Сама невинность! — продолжала злиться Нонка. — Только у тебя слова с делом расходятся!
— Нонночка, пойми, я тебя очень люблю, но как-то не смогла сказать об этом сразу.
— Еще бы! Если бы я не увидела все своими глазами, ты бы и сейчас продолжала это скрывать от меня.
Нонна была права, я бы ей так и не осмелилась передать слова Фаины. Но чтобы не расстраивать подругу, я продолжала настаивать на обратном:
— Почему ты обо мне такого плохого мнения? Я просто решила, что украшения тебе нравятся, и не стала тебя расстраивать.
Нонна уставилась на меня как на полоумную:
— Какие украшения?
— Ну ты же сама заговорила о… — начала я и поняла, что мы с Нонной говорим о совершенно разных вещах. Вот только о чем говорила Нонна, оставалось для меня загадкой.
— Почему ты так злишься? — осторожно спросила я.
— Не прикидывайся невинной овечкой. Я все видела, — опять накинулась на меня подруга.
— Ты, в конце концов, можешь объяснить, что произошло? — начала злиться я.
— Это ты должна мне объяснить, почему, приехав, плачешься о том, какой ужасный Антон, а сама спишь с малознакомым мужчиной?
— Что? — не поверила я своим ушам.
— Я вчера вечером, а точнее практически ночью, видела, как твой новый знакомый выходил из твоего номера.
Я моментально все поняла, единственное, не могла взять в толк, почему Нонку это так рассердило.
— Выходил. И что с того?
— Я за тебя переживаю, думаю, как помочь моей бедной подруге, которую мучает изверг-муж…
— Антон мне не муж, — подчеркнула я.
— Не перебивай, — махнула рукой Нонна. — И тут вижу, что совсем ты даже ни о чем не переживаешь. И это после слов Фаины, когда она рассказала нам, как Антон страдает! Да тебе надо было сразу лететь к нему, а ты стремглав полетела в постель к первому встречному.
— Во-первых, чтобы ты перестала набрасываться на меня, у меня не было секса с Димой. А во- вторых, с каких это пор твои симпатии на стороне Антона?
— А чем, если не секрет, вы занимались посреди ночи в твоем номере?
— Разговаривали.
Услышав мой ответ, Нонка трагически закатила глаза.
— Я уже вышла из того возраста, когда верю подобной чепухе. Обычно мужчина с женщиной ночами не разговаривают в номерах.
— А мы разговаривали, — продолжала доказывать я. — Не хочешь, не верь. Ты мне лучше объясни, за что накинулась на меня. Даже если бы я с ним спала, тебе какое дело?
— А такое, что человек страдает, а ты мало того что ведешь разгульную жизнь, так еще возводишь на него поклеп!
— Ты что, защитница прав человека?
— Не смешно, — отрезала Нонна. — Мне просто очень жалко Антона.
— А меня тебе не жалко?
— Нет. Я думала ты искренняя, а ты пустышка. Говоришь гадости про человека, который тебя любит, а сама в это время крутишь роман.
— Ну хватит, — прикрикнула я на подругу. — Хватит нести чепуху! Ни с кем я роман не кручу. И насчет Антона: он взрослый, умудренный опытом человек, который совершенно не нуждается в твоем сочувствии.
— Но ты хотя бы позвонила ему, — смягчилась Нонна.
— Я никак не возьму в толк: в тебе что, материнские чувства проснулись? Но Антон тебя старше и в сыновья не годится. Так что прибереги сопли для своих будущих малышей.
Нонка надулась и, откинувшись на стул, сложила на груди руки.
— Когда я вчера завозила деньги Фаине, она говорила с Антоном по телефону.
Услышав эту новость, я непроизвольно подалась вперед.
— Он спрашивал ее о тебе. Как твои дела, все ли у тебя хорошо…
— А он не спросил, на что я живу?
— Ты про деньги… — с упреком в голосе сказала подруга.
— Да, про деньги! Когда их у тебя нет, то начинаешь о них думать. Тебе это чувство
