Разве что теперь стала понимать, почему у меня по утрам кружится голова и совсем не хочется, как раньше, есть.
Целыми днями я была поглощена своими мыслями. Антон заметил мою задумчивость и отрешенность и как-то спросил:
— Варвара, ты хорошо себя чувствуешь?
Его вопрос вселил в меня панику. Я решила, что Антон каким-то образом все узнал и теперь потребует объяснений, почему я ничего ему не говорила.
— А что?
— Ничего, — Антон удивился моему испугу. — Просто ты стала грустная.
— Нет-нет, — заверила я его, — тебе показалось.
Антон ничего не знал, а я продолжала все скрывать. И чем больше тянула с признанием, тем меньше мне хотелось это делать.
Главная причина, по которой я ничего не говорила, как это ни парадоксально, заключалась в том, что мы не были женаты.
Я категорически не хотела, чтобы на мне женились из-за ребенка! Я никогда даже в самых своих страшных снах не могла представить, что на мне женятся из жалости или из чувства долга. А я не сомневалась в том, что, узнав о ребенке, Антон захочет официально оформить наши отношения. Но мне казалось таким обидным, что я стану вымученной, вынужденной женой. Будто просто так на мне жениться не очень-то и хотелось, но раз будет ребенок, то уж тогда надо…
Я понимала, что, скорее всего, у Антона в голове и мыслей таких не будет, но ничего не могла поделать с собой. Эмоции зашкаливали, и голова отказывалась воспринимать разумные доводы. Не убеждало меня даже то, что рано или поздно мой секрет Полишинеля раскроется сам собой. Ведь растущий живот никуда не спрячешь!
С того дня, как я потеряла сознание и узнала о своей беременности, прошло около двух недель, а я так ни разу и не съездила к своей Принцессе.
«Даже если мне придется прекратить тренировки, я просто обязана навещать ее», — решила я и отправилась в конюшни.
Увидев меня, Принцесса обрадовалась и не отходила от меня ни на шаг.
— Она плохо без вас ела, — сказал конюх.
— Правда? — расстроилась я и, обнимая Принцессу, сказала ей на ухо: — Не грусти. Куда бы я ни уехала, я все равно к тебе вернусь.
— Будете кататься?
— Нет, — мотнула я головой. — Сегодня не буду. Но если можно, я пройдусь с Принцессой.
— Хорошо, — кивнул конюх. — Когда понадоблюсь, ищите меня в административном корпусе.
— Спасибо, — поблагодарила я его и, взяв под уздцы Принцессу, повела ее к пустующему манежу.
Ближе к полудню людей в конюшне да и вообще на улице становилось меньше. Все стараются быть на воздухе с утра, пока солнце еще не раскалило поверхность земли, а уже к середине дня перебираются в кондиционируемые здания. Даже местное население, которое, казалось бы, испокон веков жило в подобном климате и жгучее солнце им не помеха, старается не появляться на улице в это время без лишней необходимости.
Стрелки часов приближались к двенадцати. И воздух постепенно становился жгучим и тяжелым. Однако для меня любая жара в сотни раз лучше холодной московской зимы, поэтому мы с Принцессой продолжали не спеша прогуливаться.
Монотонный цокот копыт и ритмичное покачивание головы Принцессы ввели меня в состояние нирваны. Было спокойно и хорошо. Все волнующие меня мысли немного притупились, поэтому мне не понравился приближающийся к нам со спины топот.
— Варвара, привет!
Я обернулась и увидела грациозно сидящую в седле Оксану.
«Ну, вот так всегда! Только начнешь получать от чего-то удовольствие, как обязательно кто-нибудь появится, чтобы разрушить идиллию», — недовольно подумала я.
— Привет, — как можно холоднее ответила я, желая дать понять, что не хочу продолжать разговор.
Но Оксана, похоже, не заметила моего настроения, поэтому спрыгнула с лошади и подошла ко мне.
— Как твои дела? — с любопытством посматривая на меня, спросила она.
— Хорошо, спасибо.
— Говорят, с тобой здесь произошел несчастный случай? — переминаясь с ноги на ногу, продолжила любопытничать моя знакомая.
— Вовсе нет. Просто я не удержалась в седле и упала, — как можно более спокойно ответила я, хотя хотелось щелкнуть Оксану по носу за ее неуемное любопытство.
— Я за тебя очень переживала Места себе не находила. Ты же перестала ходить на наши мероприятия.
— Спасибо, — остановила я Оксану, — если ты так беспокоилась, могла хотя бы позвонить.
— Собиралась сегодня, — моментально нашлась Оксана, — но что ни делается, все к лучшему: вот тебя встретила. С тобой точно все в порядке?
— В полном! — отрезала я.
— Да-а? — округлила она глаза. — А говорят, шейх Сауд поднял из-за тебя на уши весь персонал.
Вот в чем дело! Нашелся повод для сплетен. Ну уж я не попадусь на твою удочку. Не на ту напала.
— О да! Он жутко перепугался, когда узнал, что королевская лошадь скинула иностранку, поэтому попытался все сгладить своим участием. Видимо, боялся, что если я сломала шею, то пресса раздует скандал, а ты знаешь, как здешняя королевская семья относится к этому, — не моргнув глазом, врала я.
Оксана не ожидала подобного разворота событий, поэтому не сразу ответила.
— Странно, говорили, что вы с шейхом Саудом очень близкие друзья, поэтому он за тебя и переживал.
— Что ты, Оксана, ну сама подумай: кто шейх Сауд и кто я? Какая дружба! — Я продолжала нагнетать атмосферу. — Арабские шейхи нас, иностранных женщин, ценят не дороже этих лошадей, — кивнула я в сторону конюшен.
— Не понимаю, — Оксана не желала смириться с новой реальностью. — Но не могли же люди это придумать?
— Еще как могли! Я бы не удивилась, если бы они сказали, что у нас с ним роман.
— Собственно, именно это и говорили. Просто я постеснялась об этом сказать.
Час от часу не легче! От этой грязи никогда не отмоешься. Так и будет волочиться за тобой всю оставшуюся жизнь. Что же за люди такие вокруг? Почему так любят придумывать небылицы на пустом месте?
— Можешь передать этим людям, — процедила я сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть свое негодование, — чтобы занимались своими делами и не совали свой нос, куда не надо. Это касается и тебя лично.
Я развернулась и, потянув за собой Принцессу, продолжила прерванную прогулку. Оксана так и осталась стоять на месте с открытым ртом, недоумевая, как я могла так грубо с ней обойтись. В ее глазах закипал гнев, а на лице появилось хищное выражение. Я понимала, что нажила себе врага — злого и беспощадного, потому что страшнее врага, чем обиженная женщина, не найти Однако заставить себя смолчать не могла. Не в моих правилах молчать, когда несут откровенную чушь!
Я вернулась в отель ближе к вечеру, когда полуденный зной постепенно отступает под давлением надвигающихся сумерек. В воздухе вновь улавливается дуновение легкого ветерка, который приносит долгожданную прохладу.
