— В чем же заключалась правда, которую ты мне так и не сказал? — продолжала настаивать я.
— У меня действительно закончилась рабочая виза, поэтому я не мог оставаться в России, — неопределенно начал Антон.
— Не юли, — прервала его я. — Мне не нужны басни. То, что у тебя закончилась виза, что тебе не продлили контракт, что тебя обманули и подставили, я уже слышала не раз. Я сыта этим по горло. Скажи мне, в конце концов, правду! Я имею право ее знать.
— Я не шпион и не разведчик, — начал Антон. — Да, в некотором роде я связан с секретными службами, но моя работа заключается лишь в сохранении и отстаивании интересов итальянского государства в совместных экономических проектах. Я работаю, как все. С той лишь разницей, что согласовываю принятие важных решений со своим правительством.
Антон замолчал в ожидании моей ответной реакции. Главное было озвучено, все остальное уже не имело значения.
— Значит, тогда в Москве ты меня обманул. Ты шпионил в пользу Италии, — не спрашивала, а констатировала я.
— Я не шпионил. Я просто тогда не сказал всей правды.
— Нет, — упрямо покачала я головой, — ты меня обманул. Ты не молчал в ответ на брошенные в твой адрес обвинения, ты их отрицал. Причем отрицал категорично, так что у меня даже не было сомнений в твоей виновности. Как я могу быть уверена, что ты и сейчас не врешь мне? Может, ты вновь сочинил прекрасную легенду? А правда так и останется для меня тайной за семью печатями.
И без того бледный и мрачный, Антон побелел еще сильнее. На висках проступили и запульсировали голубые вены. Он нервно сглотнул и напряженно посмотрел на меня, словно обвиняемый в ожидании приговора.
— Ты меня обманывал с самого начала, — продолжала я. — Еще когда мы познакомились. Ничего не говорил о себе, о работе, о родителях, о том, где живешь. Ты лишь требовал слепой веры в тебя, чего, собственно говоря, и добился. Уж не знаю, может, вас различным способам убеждения и всяким другим штучкам обучают в разведке или, не знаю, где ты там работаешь, но в итоге ты своего добился. Я, как в гипнозе, шла за тобой, а мои редкие попытки выйти из-под твоего влияния всегда заканчивались провалом. Сам посуди, я уехала от тебя из Омана. Думала, что навсегда и безвозвратно. Но стоило тебе появиться передо мной, как я вновь мчусь за тобой на край света. Что это, если не гипноз?
Антон жалобно посмотрел на меня и подавленно спросил:
— А как же любовь? Ты не принимаешь в расчет любовь?
— Опять начинаешь? — зло прошипела я. — Опять пытаешься зацепить меня? Я больше не проглочу наживку, не получится поймать меня ни на жалость, ни на сочувствие, ни на что!
— Пожалуйста, Варвара, — взмолился Антон, — не надо так со мной. Ты же сама знаешь, у меня сегодня не самый лучший день.
— Не уходи от темы, — пригрозила я. — Я знаю все твои уловки. К тому же у меня сегодня тоже не самый лучший день!
— Скажи спасибо своим соотечественникам, — бросил в сердцах Антон.
— За что же? — не поняла я.
— Они убили человека.
— Это не человек, а убийца. А ты, что же, на его стороне? — ощетинилась я.
— А ты не подумала о том, что они тоже убийцы?
— Они выполняли свою работу.
— Я тоже выполнял свою работу, — тихо произнес Антон.
— Да, только они пытались обезвредить опасного преступника и убийцу, а ты его защищал!
— Я никого не защищал! Я так же, как и ты, случайно оказался недалеко от места взрыва. А вот кто преступник, а кто нет — решает суд.
— Так вы же сами прятали его от правосудия. Если бы его выдали российской стороне, не пришлось бы принимать крайние меры, — как профессионал заговорила я.
— Если бы не знал тебя, то подумал бы, что ты причастна к случившемуся.
— Что, испугался? — злорадствовала я. — Вот, представь себя на моем месте.
— Я тебя не боюсь, — умоляюще посмотрев на меня, произнес Антон, — я тебя люблю. Знаю, что ты мне не веришь, и сам в этом виноват. Все время думал о тебе, совершенно потерял голову, что недопустимо в моей работе. Я сам устал от бесконечной лжи. Каждый день мне хотелось признаться тебе во всем, но, зная твой характер, я понимал, что ты не простишь мне обмана. Поэтому продолжал молчать. Получился замкнутый круг, который у меня не было сил разорвать. Но я молчал не из злого умысла. Когда ты уехала из Омана, я в первый момент даже вздохнул облегченно, потому что теперь мне не надо было ничего тебе объяснять. Все решилось само собой. Ты просто ушла из моей жизни. Но с каждым днем мне становилось без тебя все хуже и хуже. Я начал пить. И боюсь, спился бы совсем, если бы не решил тебя вернуть. Пришлось просить разыскать тебя.
— Тебе разве не Фаина сказала, где я? — удивилась я.
— Нет. Фаина узнала о твоем местонахождении позднее. Я задействовал свои силы для поиска.
В голове всплыло странное знакомство с Дмитрием — его неожиданное появление и еще более внезапное исчезновение.
— Это был Дмитрий?
Антон кивнул.
— Ты его подослал, чтобы проверить меня на прочность? Не изменяю ли я тебе?
— Ради бога. Не обвиняй меня во всех грехах! Я просто просил его разыскать тебя и понаблюдать до моего приезда.
— Как много нового я узнаю! — вырвалось у меня. — Ничего не хочешь добавить?
Антон снова тяжело вздохнул, но промолчал.
— А зачем тогда в Дубае ты сказал, что не хочешь снова начинать отношений?
— Это была уловка. Я знал, что ты борец и так просто не сдашься. Если бы я приполз к тебе на коленях, ты бы меня выставила, — со вздохом произнес Антон.
— Значит, опять обманул? — поникла я.
— Да, — признался он.
— И как долго ты собирался водить меня за нос?
— Не знаю, — глядя мне прямо в глаза, проговорил он.
— Ну хотя бы сейчас ты меня не обманываешь? — тяжело вздохнула я.
Антон печально опустил голову.
— Признайся, на кого ты работаешь?
— НАТО.
— Значит, в Москве ты все-таки шпионил в пользу этой организации?
Антон немного помялся, но, в конце концов, ответил:
— Шпионажа никакого не было. Я был подставным лицом. Моя задача состояла в том, чтобы начать активные реформы внутри корпорации и тем самым вызвать неудовольствие российских акционеров. Они должны были захотеть избавиться от меня любым способом и кинуть на это все свои силы. Таким образом мы отвлекли их внимание от другой, более важной для нас сделки.
Я слушала Антона и с каждым его словом все больше и больше расстраивалась. Антон же продолжал свое признание:
— Я узнал, что мной заинтересовались российские спецслужбы, поэтому уехал в Италию. Но главное, что нужная нам сделка была заключена, а моя миссия закончена. Мне незачем было возвращаться.
— Значит, ты мог вернуться, но специально не сделал этого? — Я была потрясена этим фактом.
— Нет, я тебе не лгал, — категорично заявил Антон. — В сотый раз повторяю — я действительно не мог вернуться в Москву. Российские акционеры рьяно взялись за мою персону и, узнав о моем отъезде, все-таки аннулировали трудовой договор. А без него, как ты уже знаешь, мне не продлили рабочую визу.
— Но тебе этого и не надо было…
