Приключение на миллион

оценить плод своих трудов:

ОДИНОКИЙ АНГЛИЧАНИН, тридцати лет, представительной внешности, свободно владеющий французским, ищет интересную и необычную работу, предпочтительно в районе Авиньона. Рассмотрю любые варианты, кроме брака.

После обеда он позвонит в редакцию «Геральд трибьюн» и разместит свое объявление. Сезон вот-вот начнется. На такое объявление кто-нибудь да клюнет — наверное, будет много откликов. Сердце Беннетта забилось от предвкушения неминуемого приключения, и сразу же прорезался здоровый аппетит. Он отодвинул от себя исписанные листки и перенес свое внимание на кулинарные шедевры Анн-Мари.

2

— Нет, это лето они точно не переживут, — сказала Жоржет, критически рассматривая на просвет последние белые хлопковые брюки Беннетта. — Похоже, они полностью исчерпали свой ресурс. Все. Fini.[17]

— Мне они кажутся вполне прочными, Жоржет. Ну чуть-чуть поношены, и что с того? Я вообще люблю старую одежду.

— Non. Они свое отжили. Я слишком часто терла их о стиральную доску. Вино, суп, соус — каждый раз, когда вы едите, случается катастрофа. Что, у англичан пользоваться салфетками вообще не принято?

Она тряхнула головой и решительно бросила не угодившие ей брюки в кучу рубашек и трусов, которые ранее не смогли удовлетворить ее привередливый портновский вкус. Позже она отнесет этих несчастных в церковную миссию, где их раздадут бедным.

— Жоржет, как вы не понимаете, невозможно есть ecrevisses[18] в этой одежде и хоть немного не запачкаться. К сожалению, даже во Франции пока не разрешается обедать в голом виде.

Жоржет содрогнулась:

— Quelle horreur![19] Представьте, что стало бы с Папином. Или с мадам Жу.

— Совершенно не обязательно переходить на личности, Жоржет.

— D’accord.[20] Эти брюки я выбрасываю.

Беннетт вздохнул. Он и правда совершенно не умел есть аккуратно. Правда и то, что после каждой еды эти белые брюки приходилось стирать; а иногда они не доживали в чистом виде даже до десерта. Но в его нынешнем положении обновлять гардероб было совершенно немыслимо. Он решил сделать последнюю попытку спасти брюки. Они, ко всему прочему, были ему дороги еще и потому, что их подарила одна девушка из Сен-Тропе, о которой у него остались самые приятные воспоминания. Еще одно лето они протянут.

Жоржет наклонилась к нему и несколько раз ткнула в грудь железным пальцем.

— Non, non et поп. Вы что, собираетесь в лохмотьях ходить перед всей деревней? Выставить меня на посмешище решили? А?

Беннетту стало не по себе. Однажды ему уже пришлось столкнуться с неудовольствием Жоржет, когда, несмотря на ее настойчивые просьбы, он отказался выбросить старинный, но еще довольно прочный твидовый пиджак. Тогда он был наказан недельным молчанием, да к тому же она так накрахмалила его исподнее, что у него потом… уфф, ему совсем не хотелось снова сердить эту дамочку.

— Ну хорошо, Жоржет. Я прикажу своему шоферу отвезти меня в Париж на следующей неделе и куплю себе новый летний гардероб. От Шарве.

— Несомненно, — в тон ему ответила она. — А я пока выиграю «Тур де Франс».

Жоржет подобрала с пола одежду и с широкой улыбкой триумфатора вернулась на кухню.

Беннетт взглянул на часы — ух ты, уже одиннадцать! Почта уже должна прийти, и, наверное, будут ответы. Прошло больше двух недель с того момента, как он разместил в газете свое объявление. Сам он провел большую часть этого времени впустую — занимался клиентом из Цюриха, который в последний момент решил, что для того, чтобы реализовать давнюю мечту о загородной жизни, совершенно не обязательно покупать дом в Провансе, а вполне можно обойтись квартиркой в Женеве. Беннетт услышал, как Жоржет на кухне довела радио до привычного ей рабочего состояния, то есть включила на полную громкость, и тихонько вышел из дому. В состоянии нетерпеливого ожидания он направился к почте в надежде на мешок ответов, сулящих ему радужное будущее.

Месье Папин прищурился из-за окошка выдачи корреспонденции, кивнул и положил на прилавок газету и большой коричневый конверт, тяжелый и пухлый на вид. Газету он придвинул к Беннетту, а конверт взвесил на ладони.

— Вам важный пакет, — сказал он. — Из Парижа.

— Ah bon,[21] — произнес Беннетт.

— С вас семь франков пятьдесят сантимов, на конверте не хватает марок. Но, если вам угодно, я могу отослать его назад.

В деревне было всем известно, что таким образом Папин зарабатывает себе маленькие pourboire:[22] немного прибавит здесь, возьмет сверху там, правда только в том случае, если знает, что это сойдет ему с рук. Три франка да два франка — глядишь, и наберется на несколько бутылок хорошего вина на Рождество. Беннетт вручил ему семь с половиной франков и попросил квитанцию. Папин нахмурился и пообещал на днях выписать ему парочку. Мужчины вежливо, но холодно раскланялись, и Беннетт вышел на воздух. Редко случалось, чтобы люди были ему настолько несимпатичны — здесь Папин побил все рекорды.

В кафе было тихо, только слегка потрескивал холодильник да из глубины зала доносились резкие хлопки карт об стол. Старики за столом дружно повернули головы в сторону Беннетта. Он вежливо кивнул. Головы отвернулись, хлопки возобновились. Беннетт заказал бокал розового домашнего вина и уселся за столик у окна. Он ощупал конверт. Какой толстый! Выглядит многообещающе. Прежде чем высыпать на стол содержимое, Беннетт поднял молчаливый тост за здоровье святого — хранителя всех обнищавших англичан.

В конверте оказалось довольно много разнообразной корреспонденции: первым выпало приглашение инвестировать миллион франков в «Пицца-Симпа» — активно развивающуюся цепь пиццерий на Лазурном Берегу. Пожав плечами, Беннетт отложил его в сторону. За ним последовало письмо, написанное лиловыми чернилами, от мужчины из Нейи, который предлагал стать его компаньоном в поисках совместных телесных утех. Далее шло письмо от эскортного агентства в Каннах — джентльменам хорошего происхождения и отменного воспитания предлагалось существенное вознаграждение за оказание приятных услуг по выбору заказчика, необходимым условием была фотография в обнаженном виде. Беннетт подумал, что неплохо было бы отдать это письмо Папину.

А, вот работа, которую он, по крайней мере, может выполнять одетым. Лицу королевской крови из Саудовской Аравии требуется на лето шофер-переводчик — вилла на Кап-Ферра, три «мерседеса» на выбор, бесплатное проживание, выделяются средства на покупку униформы, однако необходимы рекомендации. Да, это неплохой вариант, подумал Беннетт, только надо решить вопрос с рекомендациями. У кого их можно взять? У Жоржет? У Леона? У его клиентов по унитазному ритуалу? У него есть несколько листков писчей бумаги с гербом палаты лордов — остались от графа, который снимал в Провансе дом прошлым летом. Конечно, он может и сам написать себе рекомендации. И письмо от принца легло на стол по другую сторону бокала с вином, как первая реальная возможность заработка.

Больше ничего путного Беннетту долго не попадалось, хотя он пытался подойти к вопросу поиска работы без всякого пристрастия. Но его как-то не прельщала перспектива стать Свидетелем Иеговы, гидом по городам Прованса, учителем английского языка в средней школе (частичная занятость) или зазывалой