пришлось родам Вэллох, Ларах и Шэдб. Тош-дауартин Кшим, глава клана Ларах и командир четвёртого марраба был убит. Последний старый тош-дауартин… потому что новыми Баррилырек ещё вчера, сразу поле захвата башни, провозгласил сразу троих: Кара, Лама и Тшерфа… Так вот, старый тош-дауартин Фархыл, возглавивший род Шэдб, был ранен, и потому еле-еле смог взгромоздиться в седло. Так что вся тяжесть боя легла на плечи троих новоиспечённых старших сотников.
Может лучше обозвать их майорами?
'Старший сотник' – это дословно, по-имперски их звание будет звучать 'маррабарис'.
А не 'маррабис'?
'Маррабис' – это должность 'командир марраба'.
Правильно, в империи уже созрели до табеля о рангах.
Но хватит отвлекаться, вернёмся в гущу боя.
– Вперёд Драдмар! – уже привычно заорал Кар.
И воины плечом к плечу, щит к щиту бросились на врага. Может ли пехота угнаться за конницей? Да, если та успела спешиться и заняться грабежом. Ведь любая железка: оружие, доспех, шлем – для кочевника баснословная ценность. Жидкая цепочка, к которой присоединялись всё новые и новые воины, налетела на грабителей. Драдмарцы ловили оставшихся без седоков тачпанов, вскакивали в седло и сами устремлялись в погоню за налётчиками.
Карраэлгар вновь перестроил отряд. Во время предрассветного нападения они потеряли больше сотни убитыми. Столько же было раненых. Кар возглавил немногочисленный отряд всадников – меньше четырёх десятков. Лам – всю пехоту. Тшерфу из княжеского клана Драрх достались охрана сюзерена и обоз. Не мешкая, остатки отряда двинулись вперёд.
Медленное продвижение в сомкнутой колонне, наскоки табиров и свист стрел. В ответ зло тренькали десятки арбалетов, и уцелевшие назойливые попутчики поспешно уносились в степь. Когда у Кара число всадников приблизилось к шестидесяти (пехотинцы садились на оставшихся 'бесхозными' животных), он сам атаковал самый дерзкий и наглый из вражеских отрядов, числом около сотни.
После ожесточённой рубки кочевники ударились в бегство. Как оказалось, это была ловушка. Вот только чтобы устраивать нечто подобное, конница должна уметь маневрировать, как один человек, в точности выполняя команды. Когда у маленького отряда левее и правее по курсу оказалось ещё по сотне всадников, Карраэлгар, не долго думая, приказал атаковать левых, сперва навалившись на преследуемых. Те невольно подались вправо, налетев на скачущую им навстречу сотню. Пока командиры кочевников рвали голосовые связки, стремясь навести хоть какой-то порядок, драдмарцы сшиблись с третьей сотней. Они успели её основательно проредить, когда им в спину ударили остальные кочевники.
Вернее, это они думали, что ударили. На самом деле воины Кара уже улепётывали в сторону медленно движущегося четырёхугольника пехоты. То что это ловушка, многие табиры так никогда и не поняли, найдя свою смерть от многочисленных стрел, дротиков и болтов. А отряд Кара, мгновенно развернувшись, сам атаковал злодеев, которые в мгновение ока из охотников превратились в добычу. Потеряв несколько десятков, драдмарская кавалерия увеличилась до полутора сотен.
Воины Грарга Драдмартриса продолжали свой путь. Теснина кончилась, и горы отступили далеко от реки, образуя широкую долину. Тут беглецов уже ждали табиры, выстроившись вогнутым полумесяцем, будто приглашая атаковать. Драдмарцы их не разочаровали, быстро двинувшись вперёд, даже не перестраивая походной колонны. В строю их было чуть больше шести сотен, врагов – не меньше четырёх тысяч. Такое впечатление, что число кочевников не уменьшалось. Хотя точно сосчитать их было невозможно, всё равно, что птиц в небе, когда стая мечется то туда, то сюда. Так и здесь: если основная масса степняков выстроилась более-менее организованной толпой, то мелкие отряды продолжали хаотично сновать по полю.
Расстояние между противниками быстро сокращалось. Последовало привычное:
– Вперёд Драдмар!
– Я в этот день чуть горло себе не сорвал, – пожаловался мне Кар.
Огромная черепаха из сомкнутых щитов неожиданно перешла на бег. Одновременно в кочевников полетели стрелы, болты и дротики. Те замешкались. Похоже, тот, кто ими командовал, совсем не ожидал такого поворота событий. Обычно не пехота гонится за конницей, а наоборот. Инициатива была упущена. В последний момент табиры подались в стороны, стремясь обойти драдмарцев с обеих сторон. Но те из степняков, что попытались проскочить вдоль берега реки, были тут же атакованы немногочисленными всадниками Кара. Несколько десятков убито, остальные обращены в бегство.
Удар Драдмарцы был направлен в стык между центром и примыкавшим к реке правым крылом кочевников. Воины Грарга стали разворачиваться выгнутой подковой, прикрывая правый фланг и тесня противника в сторону прохода. Сгрудившийся у реки отряд табиров был отброшен назад, а центр подался влево. Ещё немного и имперцы прорвались. Но тут вражеский командующий наконец-то вышел из ступора.
Степняки, стоявшие ближе к горам и до этого не участвовавшие в битве, словно проснувшись, с диким воем бросились на врага. Так как между ними и драдмарцами маячили отряды оторвавшиеся от центра, кочевникам пришлось обходить их по широкой дуге. Их жертвой стали главным образом арьергард и обоз.
Кар только отбил наскок очередной шайки табиров, которые, несмотря на потери, не оставляли надежды проскочить по мелководью, когда сзади раздались шум и крики. Арьегард не смог сдержать прорву врагов, и они, обтекая препятствие, помчались к обозу, угрожая зайти в тыл.
– Лам, прикрой левый фланг! – крикнул псевдокнязь.
– Куда уж дальше? – огрызнулся Ламмар, указав на крайнего пехотинца, медленно бредущего по колено в воде, а теперь провалившегося чуть ли не по пояс. Но Карраэлгар не стал его слушать:
– Арбалетчиков туда! Всадники, за мной! – бросил он своим воинам, которых к тому времени набралось под две сотни.
Уже на скаку подровняв строй, они обрушились на хлынувших навстречу, как прорвавшая плотину вода, табиров. Будто щётка уборщика, что одним движением сгоняет в сторону всю грязь и мусор. Несколько минут, и степняки были сметены и отброшены к обозным повозкам. Где шла жестокая бойня.
Сгрудившаяся вокруг телег немногочисленная охрана и сами раненые, что ещё могли держать в руках оружие, пытались отбиться от наседавшей на них со всех сторон лавины кочевников. Лязг и грохот железа, дикий вой остервеневших табиров, хрипы умирающих, рёв раненых наргов. Всё смешалось в кровавой сече.
Вот степняки прорываются ещё к одной телеге с ранеными, безжалостно рубя их своими изогнутыми мечами. Но один из несчастных, не желая становиться их безропотной жертвой, ухитряется стащить с седла одного из злодеев и с упоением перерезает ему горло, но тут же сам падает под ударами других нападавших. Рядом ещё один драдмарец, стоя на телеге, отбивается от врагов, из последних сил держа меч обеими руками. А на нём и места то живого нет. Правее ещё одному бедолаге помогают взобраться на трофейного тачпана, чтобы вывезти из гущи боя. Но нет, и его захватывает сумасшедший водоворот.
Память Карраэлгара успела выхватить и запомнить лишь отдельные куски ожесточённого боя. Он и сам не понимал, как уцелел в тот день, то и дело оказываясь на самом острие удара.
Тем временем пехота Ламмарылхаба продолжала наседать. Противостоящие табиры перестали на неё кидаться, ограничившись обстрелом из луков.
В самом деле, как можно остановить ползущий на тебя бульдозер?
Наверное, неотвратимо надвигающаяся стена прямоугольных щитов производила на степняков точно такое же впечатление. Неизвестно, в каких отношениях был их командир с главарём всей орды, но он предпочёл отступить
Стрельба кочевников не оставалась безответной, несмотря на то, что драдмарцы почти истратили весь запас арбалетных болтов, захваченный в Северо-Западной надвратной башне. Зато в изобилии были луки и колчаны со стрелами. И то и другое было неважного качества, но для ответной навесной стрельбы вполне годилось.
Ламмар перестроил остатки своей пехоты: первые два ряда так и остались стоять лицом к врагу, третий развернулся назад, прикрыв им спину. Раненых пристроили у скалы. Из тех, кому не осталось в строю места, был составлен резерв – чуть больше полусотни воинов. К ним примкнули и два десятка
