рубцуются.
- Я, главный Серединный Судья Городского Совета Вальвира, спрашиваю Вольного Ветра! Знаешь ли ты человека, который только что прилюдно обвинил тебя в тягчайшем воровстве, назвал мошенником и в том упорствует?
Можно было отказаться и побороться, но вряд ли это поможет. Они пойдут до конца и поведут за собою парня.
- Да, я знаю его, - ответил Ветер в наступившем временном затишье, пока толпа ловила его ответ. - Это Илча, бывший мой ученик, если ему угодно так называться.
Советнику Троду, оказавшемуся еще и Серединным Судьей, пришлось переждать бурю, чтобы спросить вновь:
- Значит, проситель стихотворцу известен. Х-м… Признаться, я надеялся на иное… - Советник заметно посуровел. - Была ли в словах просителя, которого ты сам только что назвал своим учеником, хотя бы часть правды, или это не более чем наговор?
Вопрос прозвучал так, будто Трод сам подсказывал выход, будучи всецело на стороне стихотворца. И это рождало великий соблазн.
Народ сразу же затих. Ветер поискал в своем сердце верный ответ и не нашел его.
- Я не стану отвечать.
Услышал после еще одной людской бури:
- Получается, ты признаешь, что его слова - чистая правда?
- Разве я это сказал? Я не стану отвечать, и только.
Горожане неистовствовали, советник удивился, Илча, кажется, тоже. Видимо, оба справедливо полагали, что Ветер будет отпираться, и наверняка приготовили достойное продолжение.
- Ты должен отвечать, потому что тебя спрашивает Серединный Судья! - отчеканил Трод.
Ветер ответил ему откровенной насмешкой:
- Я никому и ничего не должен, господин советник. Кроме него, - резко указал на Илчу, тот даже назад подался от неожиданности.
На миг Ветру показалось, что Илча упадет, но юноша только глубоко вдохнул.
- Значит, - сразу же уцепился судья, - ты признаешь свою вину перед ним?
Вот оно, коварство судьбы.
- Да, я виноват перед тобой, - сказал Ветер Илче, постарался встретиться глазами, но не преуспел.
- Ты во всем сознаешься? - даже удивился Трод. Он никак не ждал такой легкой добычи.
Вокруг опять притихли.
- Этого я не говорил.
- Так что же тогда, будешь отпираться? - советник обозлился вконец, даже жилка на виске заиграла.
- Этого я тоже не говорил.
- Ты, может, думаешь, что сможешь играть в свои игры с Городским Советом Вальвира? Отныне ты больше не почетный гость нашего города, раз ведешь себя недостойно этой чести!
- Я не просил этой чести.
- Но тебе ее оказали!
Ветер промолчал. Советник тоже не нашелся, что сказать. Пауза затянулась. Видно, что-то в представлении пошло не так. Уже неплохо. Значит, надежда есть.
Ничем больше не сдерживаемый шум вырвался на свободу и под невысокими сводами сделался почти оглушительным. Вдруг Илча что-то закричал и замахал руками, указывая в толпу, сгрудившуюся на входе. Ветер посмотрел туда и понял, что дело его проиграно окончательно. Снова внутри поднялся противный скользкий холод. Прежнее вранье затронуло его только потому, что произведено на свет было Илчей. Теперь же наступило время правды.
В руках каких-то молодчиков дергался Сухой и что-то отчаянно вопил. В оглушительном шуме не слыхать, но Ветер и так представлял, что именно. Когда стало потише, он лишь утвердился в своих подозрениях.
- Все скажу, все отдам, только не бейте! В мешок сажайте, только не бейте! Я старый человек, недужный, не бейте, Драконом-Хранителем вас заклинаю!
Вопил он очень натурально. Уличным темникам не привыкать, актеры они изрядные. Ремесло такое.
- Что еще такое? - возмутился Трод.
- Да ворюгу поймали!
- Видно, кошели срезал, а тут дымом потянуло… он и деру!
- Знакомец давешний стихотворца нашего!
Бравые стражники 'отбили' старого вора у разгневанных горожан.
Слова Илчи на удивление быстро нашли подтверждение. А тут еще Сухой продолжал стонать:
- Все скажу, клянусь Нимоа и его Драконами! Только не бейте! Невмоготу мне больше!
- Говори! - велел судья.
- Дык чего говорить-то… - Сухой вжал голову в плечи. - Хотел… подкормиться маленько. Старик я, господин мой, совсем старик, а помирать неохота. Нынче подаянием не проживешь…
- Сейчас я велю тебя…
- Скажу, все скажу, как есть, - тут же по новой зашелся старик вперемежку с кашлем.
- Да чего его слушать! Заодно они! Ворье! - как-то особенно ненавистно вскрикнули из толпы.
- Ага! - вторили другие.
- Знакомец давешний! Точно он!
- То-то его на порог не пустили, так он за своего дружка уцепился!
- А тот, стихотворец, еще признавать не хотел!
- Все, как парень рассказывал!
- Это ж надо, голова седая, а он туда же! Не нагребся еще вволю!
Стражникам пришлось бегать и раздавать тумаки буйствующим сверх меры. К Ветру тоже подступили местные стражи и пугали теперь своими пиками самых неистовых обвинителей, готовых уже рассудить по- своему и прямо тут, без всякого Городского Совета и Серединного Судьи.
- Говори! - отрезал судья. - И если опять начнешь вилять, тут же прикажу с тобой расправиться по заслугам! Понял?
Сухой только испуганно кивнул.
- Ты из здешних темников?
- Не так чтобы из здешних… то там, то тут перебиваюсь…
- Бродяга?
- Вот это, добрый господин, повернее будет.
- Стихотворца по имени Вольный Ветер знаешь?
- Да знает, знает он, давеча сам похвалялся! - понеслись от дверей нестройные крики.
- Знаю… - бывший темник картинно опустил глаза, словно не желал выдавать приятеля.
- И что же, давно ты с ним знаком?
Сухой что-то пробормотал себе под нос.
- Не слышу! - отчеканил Трод.
- Да давненько…
- И что, вот так 'давненько' и бродишь вслед за ним, срезая кошельки у честных людей, пока твой дружок им зубы заговаривает?
- Нет! - Сухой даже руками замахал. - Не знаю, чего это я вдруг… Видно, по старой памяти, двар его забери, - погрозил он Ветру кулаком. - Вот увидал, услыхал только - и старые времена попомнились. А сам я ничего… бродяжничаю помаленьку. И все! Пускай двар всю кровушку высосет, коли вру!
- Какие еще старые времена! - рявкнул советник. - Что ты плетешь, негодяй! Тебя поймали на том, как ты кошели резать бросился!
Сухой мялся, понукаемый со всех сторон тычками. То и дело оглядывался на Ветра.
- Хорошо… - с трудом смирил себя судья. - Говори как есть. Скажешь правду - и вон из города! И чтобы
