ними, у них всегда есть выбор. В квартире, выставленной на продажу, они делают ремонт, причем сотрудничают с дизайнерскими конторами, мебельными фирмами. В общем, избавляют богатых людей от лишних хлопот.
— Можем мы сейчас же позвонить твоему маклеру? — загорелся Тоглар.
— Почему же нет... — И Аргентинец, взяв лежавший рядом сотовый радиотелефон, набрал какой-то номер.
На другом конце тотчас подняли трубку.
— Здравствуй, Серега. Это Городецкий. Как жизнь, как дела? -Аргентинец держал трубку на отлете, и Тоглар слышал, как отвечал маклер:
— Неплохо. Но жить лучше не помешало бы. Ри-элтору для полного счастья всегда нужен богатый клиент.
— А у меня тут есть один. Правда с претензиями. Хочешь переговорить?
— Спрашиваешь...
Аргентинец передал Фешину трубку.
— Добрый вечер. Меня зовут Константин Николаевич. Вы бывали дома у Городецкого?
— Бывал. Эта квартира прошла через мои руки, я ее продал прежнему владельцу. Наша фирма сделала там ремонт. Кстати, как, нравится?
— Да, нравится, — не стал лукавить Константин Николаевич. — И я хотел бы иметь нечто подобное, а главное, в этом же районе, в сталинских домах. Люблю, знаете, простор, воздух, свет...
— Одну секунду, я включу компьютер, — попросил маклер. Дождавшись, пока на дисплее появятся данные, он спросил: — Вы будете платить сразу или по частям, перечислением или наличными?
— Могу сразу и наличными, если, конечно, устроит ваше предложение.
— Варианты у нас есть, и даже там, где вы хотите, рядом с гостиницей 'Украина'. Дом стоит в глубине двора, так что шум с Кутузовского проспекта не будет вас беспокоить по утрам.
— Сколько комнат? — уточнил Тоглар, он уже вошел во вкус.
— Две квартиры на шестом этаже, на одной лестничной площадке. Трехкомнатная и четырехкомнатная.
Тоглар чуть задумался, потом спросил:
— А нельзя ли соединить эти две квартиры вместе?
— Можно, — хмыкнул на другом конце провода Серега. — Нынче ничего невозможного нет. У вас большая семья?
— Нет. Небольшая. Но я художник. И хотел бы в трехкомнатной сделать большую мастерскую, студию, комнату для гостей — необычную, чтобы чувствовалась обитель, а не просто жилье художника. Понимаете?
— Понимаю. Нечто такое мы уже делали. У нас есть для основы европейские модели подобной студии: фотографии, видеообзор. Но две квартиры в таком престижном районе, сталинском доме, особый ремонт... это станет вам дорого.
— Дорого это сколько? — спросил Тоглар, не выдавая своей радости.
— Около восьмисот тысяч долларов. Возможны какие-то скидки, ведь вы покупаете сразу две квартиры и готовы оплатить наличными. Разумеется, нам понадобится аванс, чтобы начать оформление ордера и подключить дизайнеров, проектантов, строителей.
— Я могу заплатить и все сразу, если понравится и квартира, и ваш проект, но какие у меня будут гарантии?
Но тут вмешался в разговор все слышавший Аргентинец.
— А я и буду гарантом. Он ведь знает, с кем имеет дело: подведет -оторвут голову, вот и весь консенсус. Тут одни коллеги Сереги попытались кинуть нашего братана Мансура, он квартиру на Петровке купил, рядом с главной ментовкой. Теперь нет ни этой конторы, ни хозяина, мир праху его, а оставшиеся компаньоны до сих пор выплачивают штраф за подлянку. Мансур -мужик крутой.
Маклер, конечно слышавший слова Городецкого, сказал:
— Мы стараемся работать честно.
— Можем мы завтра же, с утра, посмотреть ваши квартиры? — Тоглар уже не мог сдержать нетерпения.
— Разумеется. Где увидимся? Ваш телефон?
— Приезжайте к Городецкому к десяти утра.
— Лады, договорились... — И Серега отключился.
— Ну вот, я и заработал шестнадцать тысяч баксов, не выходя из дому, — пошутил Аргентинец. Потом, спохватившись, спросил: — Ты всерьез тянешь на такую дорогую хату?
— Чтобы жить с тобой рядом, никаких денег не жалко, — потирая руки, довольно заметил Тоглар. — Тем более за такие апартаменты, где у меня наконец-то будет мастерская и я смогу заняться живописью.
— Живописью? Ты это всерьез? Я думал, что это твоя Наталья захочет иметь какой-нибудь пижонский салон, — искренне удивился Аргентинец.
— Вполне серьезно, дорогой, вполне. Единственное, что меня привлекает сегодня, кроме Натальи разумеется, — это краски, холсты, кисти, мастихины. Я хочу попробовать рисовать, мне кажется, это у меня в крови. И давай выпьем за мой будущий дом, он ведь с твоей легкой руки возникнет, — взволнованно сказал Тоглар.
— За дом выпьем. Дом — штука серьезная, тем более если он такой уютный... — И они сдвинули бокалы с белым вином.
Потом они еще долго сидели, обсуждая ближайшие планы Константина Николаевича. Глядя в окно, за которым все так же нудно моросил дождь, Тоглар вдруг словно опомнился:
— Какие прожекты строим — квартира, мастерская... А мне ведь завтра не в чем выйти на улицу. Посмотри на эту мокреть, и утром вряд ли распогодится... Нужно срочно купить осенний прикид, хочется пешком прогуляться по Москве... соскучился...
— Прикид нынче дело серьезное, теперь кругом по одежде встречают... -серьезно заметил Аргентинец. — Шмотья навалом, завались, но, оказывается, и Карден с Версаче не потолок, есть и покруче. В этом деле я, честно говоря, не секу. Но, — осенило его, — есть у меня один молодой и чересчур шустрый компаньон, когда-нибудь он в великого каталу вырастет, помяни мое слово -талант! — Хозяин оживился. — Понимает с полуслова, полужеста, на ходу подметки режет, как говаривали в старину. Я его беру в напарники, когда чувствую, что соперник мне не по зубам или они против меня тоже в паре катают. Так у этого молодого гения — у него кликуха, с моей легкой руки, Эйнштейн — есть одна существенная слабость: он помешан на модной одежде -короче, сам увидишь. Что сегодня надо носить и где это купить — лучше его не знает никто, даже Слава Зайцев или Алексей Греков. Вот ему я могу позвонить, оказать услугу, он сочтет за честь.
— Прекрасно, ты решил с риэлтором, решай и с имиджмейкером, кажется, это так называется. Однако, я вижу, жизнь сильно изменилась: были бы деньги, а остальное решается вмиг, и даже по самому высшему разряду.
— Уровень, брат, от денег зависит. А все остальное — разделение труда, каждый должен делать только то, что делает лучше других. Это закон успеха. Я, как ты знаешь, играю в карты, Бог дал мне такой талант. У других — свои таланты. Так я звоню Эйнштейну.
— Давай, давай, не голым же мне ходить...
Молодого гения удалось отыскать только с третьей попытки. Вначале Эйнштейн огорчился, что его побеспокоили не из-за очередной крупной игры, но когда узнал, что надо по высшему разряду упаковать богатого и уважаемого человека, в нем проснулся азарт художника. Он обещал экипировать друга Аргентинца так, что от зависти лопнут самые прикинутые пижоны столицы. Договорились, что он заедет за Тогларом к Городецкому к одиннадцати утра. Друзья решили, что за час Константин Николаевич успеет осмотреть с риэлтором квартиру, тем более она находилась почти рядом... 3
Утром Серега явился минута в минуту, боялся, наверное, упустить такого выгодного клиента. За час они осмотрели дом в районе гостиницы 'Украина'. Месторасположение, двор, этаж, да и сами квартиры Тоглару понравились. К началу осмотра подъехали архитектор-планировщик и дизайнер. Они показали и
