И попади он в тюрьму, так там ему точно больше недели не прожить. Много крови 'синих' у него на руках, а в зоне они единственные хозяева, там блатные окорот и спортсменам дают, и 'новым русским', и новым беспредельщикам. Оттого, наверное, и повесился Шкабара, потеряв веру в свое всесилие.
Не радовала Самурая и всесильная пайцза, расстилавшая скатерть-самобранку в изысканном 'Золотом петушке'. Побывал он там пару раз с Леночкой, отметил день ее рождения и Восьмое марта, потом как-то забежал один, сытно пообедал и попил хорошего пива, разливного, 'Хольстен' называется. И ни разу он не наткнулся на Хавтана. А в 'Пекин' Кольцов не заглядывал, хотя помнил, как Хавтан зазывал его туда, видимо, хотел кое-кому представить, похвалиться, что своих людей имеет в спецслужбе МВД. Не хотел Самурай там светиться, нутром чуял исходящую оттуда опасность. Да и в 'Золотой петушок' Герман больше не ходил, он не был халявщиком по сути своей и хоть мечтал есть и пить в лучших ресторанах, но только за свои. К тому же он не был так глуп, чтобы полагать, что Хавтан кормит и поит его лишь из-за сен- тиментально-слюнявых воспоминаний юности. 'Бесплатный сыр бывает только в мышеловке' — он это давно слышал.
Самурай уже дважды оказал Хавтану основательную услугу, и его крутые дружки конечно же знают, что у хозяина 'Золотого петушка' в МВД есть свой человек — капитан Кольцов, бывший люберецкий качок, выбравший ментовскую жизнь.
Однажды Самурай наткнулся на Хавтана у подъезда своего дома в Солнцево, хотя вроде адреса он и не давал. Хавтан был не один и в квартиру подниматься не стал, несмотря на приглашение.
— У нас важное дело и позарез нужна твоя помощь... — Он пригласил Кольцова в просторный 'сааб', но и не подумал представить сидевшего на заднем сиденье средних лет мужчину. — Нашему влиятельному братану — Дантес его кликуха, я тебе о нем говорил — шьют какое-то дело, — без предисловий начал Хавтан. — Мы знаем, какие следаки этим делом заняты и кого таскать будут. Знаем, на кого надежда есть, а кто и подвести может. Разумеется, мы хотим выяснить, кто на Дантеса будет бочку катить и чем вообще следствие располагает. Может, на понт хотят взять? Мы бы тут же, по горячим следам, внесли коррективы и процесс под микроскоп взяли. Знаешь, Гера, — голос его стал доверительным, — это очень впечатляющая штука. Приходишь к свидетелю, который убежден, что тайна следствия, особенно на таком уровне, дело святое, и задаешь невинный вопрос: 'Что спрашивали? Что отвечал?' Тот, конечно, правды всей не скажет, и тут ты дословно выкладываешь, какие вопросы звучали за обитыми войлоком двойными дверями, а главное, какие ответы бы-ли даны. Шок гарантирован, со слабонервными и впечатлительными надо осторожнее -возможен инфаркт, проверено. Вот тогда, насладившись произведенным эффектом, ты и приказываешь: измените показания, вы же видите, какие у нас длинные руки, у нас везде свои люди. — Заметив, как напрягся Самурай, Хавтан вдруг мягко пожурил: — Да ты не боись, от тебя самая малость и требуется. Нам не резон тебя подставлять, ты же свой, люберецкий, мы тебя засланным казачком считаем... — И засмеялся негромко, но чем-то зловещим повеяло от этого смеха. — А теперь тебя Жора, Георгий Иванович, введет в курс дела.
Кольцов хотел было обернуться к собеседнику лицом, но Хавтан положил ему руку на плечо: сиди, мол, и слушай...
— Дело действительно нехитрое, но нужен человек, работающий в этом здании, как ты, например, — заговорил с кавказским акцентом мужчина на заднем сиденье. — Опасность нулевая, но осторожность не помешает. Запомни фамилии следователей: Федоров, Каплинский, Оганесян. Этажи: второй, третий, пятый. Вот, возьми. — И человек сзади передал Кольцову три булавки, очень похожие на галстучные, с небольшой, со спичечную, головкой. — Все двери в кабинетах следователей обиты дерматином или искусственной кожей. Тебе необходимо в каждую из дверей воткнуть эту булавку-маяк. Лучше сверху, чтобы исключить вероятность выпадения, — на годы. Вот и вся операция. Остальное — за аппаратурой, которая будет находиться где-нибудь рядом со зданием, в припаркованной машине. Фантастическая техника, Дантес из Англии доставил -они законодатели мод в шпионском оборудовании. А на границе ее даже на учет не поставили, там идиоты шмонают челноков, чтобы сотню баксов лишних вытянуть, — то ли одобрительно, то ли зло заключил Георгий Иванович.
Самурай не задания хавтановского испугался, оно действительно особой опасности не представляло: он имел право ходить по этажам следственного отдела, его туда часто вызывали на очную ставку с арестованными, уточняя детали задержания. Настораживало его другое: почему он получил это задание от мужчины с кавказским акцентом? Хавтан мог и сам передать эти крошечные маячки, не надорвался бы. А посредник при таком щекотливом деле означает только одно — они, блатные, теперь от него не отстанут, и если с Хавтаном что-нибудь случится, любой другой к нему может подъехать с приказом. Такой расклад с 'синими' Самурая совсем не устраивал, но следовало терпеть, пока не отыщет бухгалтера, а там он порвет сразу и с белыми, и с красными, и с 'синими', отвалит за бугор. Проценты с миллионов Шкабары — вот предел его мечтаний, с этих процентов можно было жить на очень широкую ногу: путешествовать по миру, купить загородную виллу, нанять садовника, повара и прислугу по дому. О такой жизни Кольцов вычитал в одном романе, она пришлась ему по душе. Жаль только, что в тех краях, где он собирался обосноваться, нет русской зимы, с вьюгами, со снегопадами, морозом и не будет тройки с бубенцами и молодыми рысаками. Тройка тоже представлялась ему непременным атрибутом той жизни, о которой он мечтал...
В другой раз Хавтан подкатил через пару месяцев, правда один.
Но тут Самурай, не дав ему и рта раскрыть, отрезал:
— Не слишком ли ты зачастил, Хавтан? Я ведь у вас на зарплате не сижу, у меня своих дел невпроворот. Да и светиться прежде времени не резон, я, может, до генерала дослужиться хочу, меня тут высоко ценят...
Но Хавтана оказалось не так-то легко сбить с толку. Он опять зашелся своим ледяным смехом и, вынув из внутреннего кармана шелкового костюма пачку долларов, перехваченную аптекарской резинкой — как обычно поступают челноки или торговцы-перекупщики, имеющие дело с большими суммами, — без слов бросил ее на колени Кольцову — они опять говорили в машине.
Самурай невольно автоматически перегнул пачку с обеих сторон. Ошалевший Хавтан обиженно громко сказал:
— Ты что, в милиции совсем голову потерял? Мы своих не кидаем. Да и смешно тебе куклу всучить... — И оба от души рассмеялись.
Кольцов спрятал деньги в карман и вопросительно уставился на собеседника: что, мол, на этот раз?
— А дело снова спешное, важное и на этот раз более опасное, — сразу взял быка за рога Хавтан. — Хотя десять тысяч баксов за получасовой риск -плата неплохая. Впрочем, рисковать конкретно будешь не ты, а другой человек. Твое дело — провести его в здание, подстраховать, пока он зайдет в нужный кабинет, и вывести его после шмона на улицу...
Герман продолжал молчать, не перебивая вопросами.
— Суть операции такова: вчера в вашей конторе, на втором этаже, в кабинете следователя Федорова, кое-кто дал серьезные и опасные показания против одного из влиятельнейших людей, ворочающих нефтью. Кликуха его Шаман, вся Тюмень под ним ходит, теперь он в Москве штаб-квартиру держит, в Барвихе дом отгрохал — три этажа вверх, три этажа вниз. Запомни: Шаман, может, когда и сгодится, жизнь большая, не знаешь, куда повернет. В общем, большие люди тебя просят помочь. И Дантес, он старый корефан Шамана, и другие, так что уважь... Федоров вчера не только эту тварь продажную из Минфина потрошил, но и людей достойных. Они-то и запомнили: и в какой папке что лежит, и какой системы сейф, и какой замок в двери. Мы нашли спеца, которому понадобится ровно пять минут, чтобы аккуратненько вынуть из папки эту грязную бумажку, — вот и все дела. А следователь, если наша затея удастся, или сам удавится, или его инфаркт хватит. Зажрался, мразь, за каждую бумажку чуть ли не миллион баксов требует...
— Каким же образом я должен его в здание ввести? У вас есть какой-нибудь план? — спросил на всякий случай Самурай, не думая возвращать деньги, но и не желая особо рисковать.
— Сначала я предложил взять твое удостоверение и сделать точно такое же, это не проблема. Но Дантес, по-моему, лучший вариант предложил. Поскольку вы все на одно лицо в камуфляже и беретах и всегда в синяках, шишках и царапинах, вот он и говорит: у Герки команда большая, наверняка кто-то хоть чуток смахивает на нашего медвежатника. И если так, надо, мол, нашего обрядить в униформу, посадить, для верности, настоящий фингал под глаз, надеть очки — и вперед, никакая вахта не придерется. Вот его
