Он подошел к ним и спросил:
— Что говорит этот мальчик?
Гхауну-Тсацау повторил:
— Я должен принести палки для отца, чтобы он мог целиться в людей, которые сидят на пятках.
Тогда бабуин сказал:
— Скажи-ка вот тому старику, чтобы он пришел послушать этого мальчика.
Другой бабуин крикнул:
— Скорее иди и послушай этого мальчика!
И тот откликнулся:
Он подошел к ним и спросил:
— Что говорит этот мальчик?
— Этот мальчик говорит, что собирается набрать палок для своего отца, чтобы тот мог целиться в людей, которые сидят на пятках, — ответили ему.
Услышав это, бабуин сказал:
— Скажи-ка вон тому старику, чтобы он подошел и послушал этого мальчика.
Тогда другой бабуин позвал:
— О ты, идущий там впереди! Приходи послушать этого мальчика.
Тот ответил:
Он подошел к ним и спросил:
— Ну, что говорит этот мальчик?
— Он говорит, что хочет достать палок для своего отца, чтобы тот мог целиться в людей, которые сидят на пятках, — ответили ему.
И тогда этот бабуин воскликнул:
— Эти люди — мы! Скажите вот тому старику, что он должен подойти и послушать этого мальчика.
Они позвали:
— Эй, подойди-ка, послушай этого мальчика!
И он отозвался:
Он присоединился к ним и спросил:
— Ну, что говорит этот мальчик?
— Он говорит, что хочет достать палок для отца, чтобы тот мог целиться в людей, которые сидят на пятках.
И тогда этот бабуин усмехнулся и воскликнул:
— Ого! Это же о нас! Побыстрее идите и скажите вон тому старику, чтобы он пришел послушать этого мальчика.
Один из них позвал:
— О ты, идущий там впереди! Приходи послушать этого мальчика.
Тот отозвался:
И он подошел к ним и спросил:
— Так что говорит этот мальчик?
— Он говорит, что хочет достать палок для своего отца, чтобы тот мог целиться в людей, сидящих на пятках, — ответили ему.
Услышав это, старый бабуин — а был он очень мудрый — сказал:
— Что?! Это же относится к нам! Надо избить этого мальчика.
И вот они стали бить Гхауну-Тсацау, они били его кулаками и разбили ему голову. А один ударил и кулаком выбил ему глаз, так что глаз выскочил и покатился. Тогда этот бабуин воскликнул:
— Это мой мяч, мой мяч!
И они стали играть с глазом, а мальчик умер и лежал недвижим.
Они играли в мяч и пели.
Один бабуин пел:
Другой пел: