Нравственный образ истории

Падение Зосимы укрепило позиции сторонников Иосифа Волоцкого; но то была победа не в войне, а лишь в заочной схватке. О победе прямой и полной говорить было ещё рано. Между тем Россия, во главе с Государем Иоанном III, готовилась к большой кровопролитной войне, от исхода которой зависела судьба многих Русских людей, живших по обе стороны литовской границы.

ЛИТОВСКАЯ ВОЙНА

«И смятутся вси врази мои»

(Пс.6,11).

Год 1494 ознаменовался целым рядом важных политических событий. Мы уже отмечали, что еретик Зосима был сведён с митрополичьего престола в отсутствие влиятельного Курицына. Как министр иностранных дел, думный дьяк Феодор Курицын исполнял тогда посольство в Литве. Поводом к оному послужило сватовство великого князя Литовского Александра к дочери Иоанна III Елене. Брак состоялся далеко не сразу и впоследствии не принёс супругам ни детей, ни семейного счастья. Для праведной Елены Иоанновны (княжны, княгини, королевы) замужество это стало поприщем исповеднического подвига и в итоге - мученичеством за веру. А для России, Польши и Литвы в результате нашёлся повод к большой войне.

В восьмидесятые годы XV столетия Иоанну Васильевичу покорились не одни новгородцы. В Московию влились ещё княжества Тверское и Ярославское, Вятка и Пермь, и настала очередь тех уделов, что оставались пока под Литвою. Сюда входило всё, что было западнее Тулы и Калуги: то есть и Брянщина, и Смоленщина, и вся былая Киевская Русь.

Речь Посполитая (Польско-Литовская монархия) - форпост латинства в славянском мире - силилась держать в повиновении своих Православных (в основном, Русских) подданных, меж тем как те уже сознательно тянулись к Москве.

Когда в 1492 г. умер король Казимир IV, его владения поделили сыновья. Старшему, Яну-Альберту, досталось королевство Польское; младшему, Александру - Литва (великое княжество); и Речь Посполитая вновь распалась на два государства.

Александр, князь Литовский, оказался в трудном положении. Могущество соседней Московии росло день ото дня, и к ней открыто тяготела его собственная шляхта, состоявшая из Русских. Уже потомки князей Белевских, князья Воротынские, города Мещёвск, Серпейск, Вязьма, отложившись от Литвы, присягнули на верность Иоанну III, и число бояр, переходивших в Московское подданство, быстро увеличивалось.

Во избежание войны с Иоанном Васильевичем Александр решил посвататься к его дочери Елене. Этот брак, надеялись в Вильно (Вильнюсе), мог смягчить создавшуюся напряжённость. И, наверно, смягчил бы, окажись литовцы с их великим князем чуть разумнее и честнее. Коварство в политике, воспринятое у западных учителей, не принесло им ожидаемых плодов. Потомки Гедемина стали действовать в духе папистов, и это в конце концов погубило их великую державу.

Пока шла переписка о сватовстве и долгосрочном мире, при Московском дворе открылся заговор. Литовские агенты, засланные ещё Казимиром, готовились отравить Иоанна III, но были схвачены и казнены. Переговоры зашли в тупик, а затем разрешились не в пользу Александра. Иоанн Васильевич сохранил за собою все свои приобретения и в договоре 1494 года уже значился Государем всея Руси, то есть, фактически - Царём. Сей титул закреплял за Иоанном право на все Русские земли, включая те, которыми владел Александр, и это было чрезвычайно важно. Право Иоанна III было наследственным и неотъемлемым. Самодержец Московский, по его собственному выражению, имел волю «в своих детях и в своем княжении». Тогда как тот же Александр получал власть от Верховной рады (шляхетского парламента). И он писал тогда, что «паны радные великого княжества Литовского заблагорассудили оставить его, Александра, в Литве и на Руси [западной] ... на время, пока не выберут великого князя». Он так и остался «не выбранным» на Руси, хотя позднее (по смерти брата Яна-Альберта) получил польскую корону с согласия уже тамошних панов (Польского сейма).

На дочери Иоанна Васильевича Александр всё-таки женился, клятвенно заверив тестя и супругу свою Елену не препятствовать ей в исполнении православных обрядов, не принуждать её к переходу в католичество, выстроить церковь в покоях жены и оставить при ней русских слуг.

Обещаний своих Александр не выполнил, как, впрочем, и многих других условий мира, и тестя своего очень скоро перестал звать Государем всея Руси. Находясь под сильным влиянием римского папы Александра VI Борджиа (известного клятвопреступника и убийцы-отравителя), Литовский князь сделался гонителем своих православных подданных, а супругу свою обрёк на многолетние страдания.

В ответ на вероломство зятя Иоанн III открыл военные действия, при поддержке, в том числе, и западнорусских бояр. Под Московские знамёна встали: именитый князь Семён Бельский, князья Мосальские, Хотетовские. Даже старые враги Иоанновы - князь Василий Рыльский (внук Шемяки) и князь Семён Иванович Можайский (сын Шемякина сообщника) перешли на сторону Москвы вместе с городами Рыльском, Новгородом-Северским, с Черниговым, Гомелем, Стародубом, Любечем. Спохватившись об утратах, Александр будто проснулся и снова пустился в лесть. Опять он начал величать Иоанна Васильевича Государем, Царём. Однако на письмо своё он получил ответ: «Поздно брат мой и зять исполняет условия, именует меня, наконец, Государем всея Руси, но дочь моя еще не имеет придворной церкви и слышит хулу на свою веру... Что делается в Литве? Строят латинские божницы в городах Русских; отнимают жен от мужей, детей у родителей и силою крестят в закон Римский. То ли называется не гнать за веру? И могу ли видеть равнодушно утесняемое Православие? »

Затем Государь Иоанн сложил с себя крестное целование (клятву о мире) и со словами: «Хочу стоять за Христианство, сколько мне Бог поможет», объявил зятю войну.

Напрасно старались послы Александра убедить Русских, что их православным братьям в Литве уже предоставлена свобода вероисповедания. Никто в эту ложь не поверил. А войска Московские тем временем брали Мценск, и Брянск, и Путивль, и большинство городов покорялись им добровольно. Так, воевода князь Яков Захарьевич Кошкин (один из предков царского рода Романовых) без кровопролития занял «Литовскую Русь» от нынешней Тульской и Калужской областей до области Киевской. Брат его, Юрий Захарьевич (прадед Царя Феодора Иоанновича), со своей ратью вступил в землю Смоленскую и взял Дорогобуж. У речки Ведроши на Митьковом поле (14 июля 1500 г.) полки Юрия Кошкина, подкреплённые отрядом князя Даниила Щени, наголову разбили восьмидесятитысячное войско гетмана К.Острожского. Сам гетман со множеством панов попал в плен. За известием о Ведрошской победе Иоанн III получил донесение об успехе его племянников (сыновей князя Бориса Волоцкого), захвативших Торопец, а Шемячич Василий Рыльский с князем Ростовским разгромили врага под Мстиславлем. Одним из младших сыновей самого государя (Димитрием) была взята Орша. И повсюду, где шли бои, наши ратники одерживали верх.

Не помогли Александру и рыцари Ливонского ордена. Они тоже восстали было на Россию: сожгли город Остров, побили из засады защитников Изборска, но тут же и оконфузились. Всех рыцарей немецких с их магистром фон Плеттенбергом свалил кровавый понос (дизентерия). Многие поумирали, остальные едва ноги унесли. А на следующий год (1502) их постигла новая кара. У самой границы войско рыцарей встретили полки князя Александра Оболенского, «и биша поганых немцев, - сообщает Псковская летопись, - на десяти верстах... не саблями светлыми секоша... но биша их... аки свиней шестоперы». То есть били шестопёрами (шестирёберными булавами). Потерпев поражение, фон Плеттенберг бежал, но в то же лето ещё раз попытал счастья у стен Изборска. Разбитый окончательно, немецкий орден более не посягал на Русские пределы.

В результате войны Литва потеряла очень многое и, чтобы не лишиться последнего, Александр I (с 1503 г. - уже король Польский) запросил мира на любых условиях. Дабы сохранить за собою Киев и