тяжелых переживаний. Сейчас она ему казалась одиноким цветком на пути приближающегося смерча. Страшно подумать, что их ждет впереди…
Валентин сжал ее тонкие пальцы.
– Какие холодные. Давай я заварю кофе? Или, может, выпьешь красного вина?
– Да, – кивнула Марина и свернулась клубочком в большом кресле. – Что-то меня немного знобит. Вина принеси, пожалуйста.
Валентин пошел на кухню, налил красного вина в бокал. Достал из холодильника ее любимую клубнику, вернулся в гостиную. Она рассеянно посмотрела на поднос, который он поставил на журнальный столик, глубоко, прерывисто вздохнула, как ребенок после плача. Но Марина не плакала. Петров сел на подлокотник и прижал к себе ее русую головку. Ему было совершенно ясно, почему они попали в такую чудовищную ситуацию. Никогда раньше его решения и поступки не были продиктованы только любовью и ничем иным. И вот что получилось. Он ни с чем не справился! Сейчас ему нужно идти – разбираться со всем этим дерьмом. Но как ей сказать…
– Валечка, – тут же отреагировала на его мысль она, как не раз бывало. – Тебе надо туда пойти. – Она даже храбро улыбнулась. – Там твоя жертва, наверное, пресс-конференцию собирает. Даже наши побегут, если их позовут. Мне тоже придется в редакцию съездить. Только позже. Немного посплю.
Марина выпила вина, проглотила пару клубничек. Валентин пристально на нее смотрел. Как она сейчас себя поведет? Он бы посоветовал ей абсолютно нейтральное, безучастное поведение, уход от любых контактов, от интервью. Но он слишком ее уважал, чтобы навязывать свое мнение. Он уже однажды так поступил. И водить ее в редакцию за ручку – тоже не получится. И снять с работы, спрятать где-то – неверный путь… Значит, остается довериться ее интуиции, положиться на ее осторожность, стойкость и силу. Он вообще ничего ей не мог сказать. Разве что: «Я виноват, убить меня мало…» Но это разговор бесперспективный. Он просто поднял ее с кресла, поносил на руках, как будто баюкая, потом уложил на диван, укрыл пледом, поцеловал, шепнул: «Спи». Она послушно закрыла глаза, он тихонько вышел. Как было бы хорошо, если бы она проспала до вечера, до его возвращения…
Марина, не открывая глаз, слушала, как он собирается, надевает туфли в прихожей, закрывает входную дверь. Еще немного полежит: она всегда точно знает, через сколько минут отъедет его машина. Потом резко поднимается. Что делать, она знает совершенно точно. Только надо набраться духу перед тем, как выйти на улицу. Марина пошла в ванную и заставила себя постоять минут пять под холодным душем. Затем вытерлась жестким полотенцем, не стала краситься, влезла в джинсы и майку. Вошла в кабинет Валентина, включила его компьютер, нашла страничку с адресами и телефонами клиентов и свидетелей, отыскала адреса и телефоны Николая Гришкина и Ветлицкой. Переписала на бумажку и вызвала такси. Затем позвонила в редакцию – сказала, что едет на интервью. В ожидании такси ходила по квартире абсолютно без мыслей и планов. Зачем она туда едет, станет ясно по ходу…
Глава 20
Коля спал. Просыпаясь, выходил в трусах на кухню поесть, сходить в туалет и возвращался спать. Его потрясла и, похоже, навсегда утомила первая попытка самостоятельного заработка. «Как жив-то остался», – временами думал Коля и с надеждой и благодарностью вспоминал настолько вовремя появившегося частного детектива. Этот Серега – неплохой парень. И вроде все тихо, никто его, Колю, не ищет уже столько дней. Но выходить как-то стремно все же. Даже к матери за деньгами неохота ехать. Могла бы сама привезти, но она вдруг сказала, чтоб он приехал. Ладно, пусть пару дней у нее полежат. Он потом скажет, что заболел, и она привезет. Может, мама Нина съездит. Убираться она там больше не хочет. Говорит, боится чего-то. Покойная Надежда ей снится. Устроилась к другим людям. Мысль о деньгах, которые просто нужно взять, очень успокоила Колю, он сладко зевнул и мгновенно стал засыпать. Когда раздался звонок по домофону, он испугался еще до того, как проснулся. Кто это? Никто не должен прийти. Неужели они?! Он сжался, натянул до глаз одеяло. И тут раздался звонок домашнего телефона. Звонили долго, он не подходил. Потом позвонил мобильный. Коля посмотрел: да это же Марина, жена адвоката! Он тогда забил ее номер в свой телефон. Че это: в дверь она, что ли, звонит? Она к нему приехала?
– Да, – отрывисто ответил он. – Узнал, конечно. Это ты в дверь звонила? Подожди. Сейчас открою.
Он пулей бросился в ванную, кое-как умылся, оделся и даже причесался. Побежал в прихожую открывать. Пока она поднималась, пытался предположить, почему она приехала, но в голову как-то ничего не приходило.
– Здравствуй, Коля, – Марина вошла в прихожую, приветливая, улыбающаяся, и он просто оцепенел от восторга. И сказал про себя, что она по-прежнему нравится ему «до ужаса».
– Привет. Прям не ждал. Ты проходи в комнату.
– Мама дома?
– Нет, на работе. А ты к ней, что ли?
– К тебе.
Марина прошла в гостиную, села на диван. Коля бестолково суетился, что-то убирая, переставляя… Он сам понимал, что немного свихнулся от неожиданности, но его мозг пылал от шальной мысли: вдруг она пришла отблагодарить его за спасение от Ромки. И не просто отблагодарить, а потому что он ей понравился. Не забыла ведь! Ему даже не хотелось, чтобы она говорила. Такими приятными были его волнение и ожидание. Но она заговорила:
– Коля, я все жду, пока ты метаться перестанешь. Ты не мог бы сесть?
– Куда? – выпалил Коля.
– Рядом со мной, на диван, к примеру.
– Да. – Коля плюхнулся и уставился на нее преданным взглядом.
– Ты знаешь, что Роман Антонов, твой отец, жив, выздоровел и уже находится в тюрьме по подозрению в убийстве твоей бабушки?
– Что? – Коля не смог осознать сказанное, он понял только, что пришла беда. Он с этим своим банком совсем забыл про папашу. Просто выбросил его из головы. Не было его сто лет, пусть еще столько же не будет. – Он… И чего?
– Очень плохо, Коля, – серьезно и спокойно сказала Марина. – Он сделал заявление, что его убить пытался мой муж. Будто он его узнал. Встречи с газетчиками требует. Хочет скандалом дело об убийстве оттянуть и запутать.
– А я чего? Что я могу?..
– Понимаешь, Валентину его заявление ничем не грозит, разумеется. Поскольку это точно был не он, следствие и докажет, что это сделал не он. И, скорее всего, проверяя обстоятельства, выйдут на нас. За это время могут произойти непредвиденные события, на моего мужа будут вылиты потоки грязи, на твою мать – тоже, поскольку ради ее освобождения Валентин оплатил лечение Антонова.
– Он оплатил?! – от изумления Колины глаза совсем скосились. – Он чего – больной у тебя?
– Здоровый, – мягко ответила Марина. – Ему нужен был свидетель, он считает, что именно он – возможный убийца Надежды Ветлицкой. Коля, я потом отвечу на все твои вопросы. Дай мне сказать. Мы должны сейчас обо всем заявить. Сами.
– Ты че? – Коля вскочил с дивана. – Ты с дуба рухнула? Я пойду на себя заявлять? Чтоб меня сначала посадили, а потом папаша прикончил? Не-е-е, знал я, что не надо лезть, с вами всеми связываться… И пусть бы он тебя…
– Стоп. Знал, значит, что не надо связываться. А я думала: ты храбрый, надеялась, что честный… Ну, как хочешь. Я делаю заявление. О том, что ты меня спас от насильника. Пойми: тебе ничего не будет. Ты действовал в безвыходной ситуации, рискуя собственной жизнью. Ты предотвратил преступление. – Марина поднялась и сделала несколько шагов к выходу.
Вдруг Коля с каким-то утробным воем сзади набросился на нее, потащил обратно к дивану, бросил, схватил за плечи и прижал коленом.
– Говори, что никому не скажешь! Поклянись! Иначе вообще отсюда не выйдешь.
Марина посмотрела в его косые глаза, и ей стало дурно: вылитый Роман. И совершенно ясно, что он ничего не понимает, объяснить ему что-то невозможно… Какая ужасная глупость – сюда прийти. Нужно было сразу писать заявление. Но она не могла его не предупредить…
– Коля, – вдруг раздался голос Нины с порога. – В чем дело? Ты с ума сошел?
– Она свихнулась! – не оглядываясь, проорал Коля. – Она хочет на меня заяву писать, что я папашку
