– Привет, Сережа. Дома, как видишь. Поднимайся.
Он провел Кольцова на кухню.
– Вот моя Марина. А это – частный детектив Сергей Кольцов, моя правая, а иногда левая рука. Знакомьтесь.
– Я не помешал? – Сергей галантно прикоснулся губами к руке Марины. – У вас тут вроде – земляничная поляна, так?
– Клубничная, – уточнила Марина. – А я ее доедаю. Но чуточку могу оставить вам.
– Буду очень благодарен, – сел за стол Сергей. – Представляете, какое совпадение: это и мое любимое блюдо. Если Валек еще и колбасы какой-нибудь даст, я наконец нормально поем, как старый степной волк.
– Это у него припев такой, – сказал Валентин, вынимая из холодильника батон колбасы. – Бери хлеб, режь, жуй. Мы не можем тебя обслуживать, устали.
– Наслышан. Встречался с потенциальной подзащитной?
– Без особого успеха. Трудный человек, тяжелая ситуация.
– Я у тебя спросил сразу: оно тебе надо? Ты ответил – да. Поэтому несу тебе информацию, как ты заказывал. Ничего, что я жую?
– Тебя это не портит.
– Спасибо. Николай Гришкин вчера дал объявление о поиске работы. Похоже, его действительно поддерживала Надежда Ветлицкая. Значит ли это, по-твоему, что они с матерью не причастны к ее убийству? Ну не рубят сук, на котором сидят…
– Ничего это не значит, – резко сказал Валентин. – Они могли решить, что Надежда дает мало. А тут все сразу – квартира, сбережения, архивы и тэдэ. Какие там сбережения, узнал?
– Да, Слава получил информацию. Очень даже приличная сумма. Но Николай здесь при чем?
– Ну, если Ветлицкая считала, что должна его содержать, могло и завещание появиться в его пользу. Я имею в виду, что она его написала, пока Валентина сидела. Надо узнавать у ее нотариуса.
– Если такое завещание есть, значит, Гришкины – главные подозреваемые?
– Пока это ни о чем не говорит. Валентина могла убить в припадке гнева, из мести, мало ли что… Нашел Николай работу, не знаешь?
– Предложение он получил. Я ему позвонил как менеджер одной фирмы. Спросил: «Ваше объявление еще актуально?» Он сказал, что выбирает. Будто его пригласили два банка выбивать долги. Двадцать тысяч в месяц плюс процент с выбитого. Какой именно процент – ему не сообщили. Чудесная работа, правда? Я даже размечтался.
– Думаю, процент зависит от сложности и способа выбивания. Ладно, это другой вопрос. А как он в контакте – сын Валентины?
– Ну, мы о поэзии и музыке не говорили. Но не сильно продвинутый внук известного семейства. Ты хочешь с ним пообщаться?
– Пока нет. Пусть дает показания следствию.
– Я бы хотела познакомиться с Валентиной, – вдруг заявила Марина. – Это возможно?
– Я не знаю, – ответил Валентин. – Сережа, что ты на нее уставился? Марина – не только совершеннолетняя, она взрослая женщина, журналистка. Просто выглядит так…
– Ты меня правильно понял. Вся эта драма – для совершеннолетних. Но раз она журналистка, ты можешь это устроить.
Глава 9
Коля Гришкин, долговязый парень с темным ежиком волос, с не слишком заметным косоглазием, вышел из метро, купил в палатке банку пива, неторопливо двинулся дальше. Уже темнело. Ему осталось перейти дорожку к дому, когда сзади от старого дуба отделилась тень и через мгновение Колю взяли в кольцо две сильные руки. Он вырвался, попытался убежать, но от подсечки упал под ноги крупного мужчины.
– Ты че, парень? – спросил испуганный Коля. – У меня нет денег. Могу карманы вывернуть. Ну, там, мелочь.
– Обижаешь, сынок, – сказал человек. – Я просто в гости к тебе пришел. Папаша я твой. Биологический.
– Не понял.
– А че тут не понимать. Отец я тебе, в смысле родной. Приглашай домой, я все расскажу. Не тут же.
– А кинулся чего?
– Придержал просто. Ну, пошутил. Не знал, что ты такой дерганый. Вставай. – Мужчина поддал Коле под зад носком потрепанного башмака. Тот вскочил.
– А че это я должен тебе верить… Хоть бы и так… Никуда я тебя не поведу.
– Поведешь. С приемной матерью познакомишь. Я вам расскажу, как и где у нас все случилось с родной твоей мамкой – Валькой Ветлицкой. От родни не отказываются, Коля.
– Какая родня! Всю жизнь о таком папаше мечтал! Сказал – не поведу. С какой стати?
– С такой… Жить мне негде, есть нечего, а вам я могу и пригодиться.
…Нина открыла дверь квартиры, удивленно взглянула на взъерошенного сына и незнакомого не слишком опрятного мужчину.
– Это кто, Коля?
– Сейчас объясню, – пообещал незнакомец, отодвинув ее от порога и войдя в квартиру. – Говорю же: щас объясню! Закрывай дверь.
Она попятилась, Николай сказал, закрыв входную дверь:
– Он говорит, что является моим биологическим отцом. Знает, как мою родную мать зовут, – Коля быстро прошел из прихожей в кухню, появился на пороге с разделочным топориком в одной руке, с мобильным телефоном – в другой. – А это известно теперь любому жулику. Я звоню в полицию, а если он дернется… Сам на меня напал, сам в квартиру влез…
– Черт, прям крутой, – хмыкнул незваный папаша. – Да звони, только перед этим можешь меня немножко порубать. Завтра нас по телику покажут. В одной клетке. А Валька, мамочка твоя родная, всем все расскажет. Хорошо она говорит. Я прям заслушивался, когда она в колонии сидела… Потому ты на свет и появился.
– Отнеси на место топор, – велела Нина. – И телефон положи. Посмотри на него и на себя в зеркало. Я все думала: где ж Валентина такого косоглазого нашла… Как тебя зовут? – спросила она у гостя.
– Роман, – ухмыльнулся тот. – Не нравлюсь, что ли?
– Да мне от тебя детей не рожать. Сыном своим я довольна. Чего ты про него вспомнил – дураку понятно. Но раз пришел, мой руки, пойдем чай пить.
Николай, насупившись, смотрел на сидящего напротив него за кухонным столом мужчину. Расселся действительно как папаша. Ну, косоглазый. Мало, что ль, таких. Он украдкой посмотрел на свое отражение в круглом зеркале, висевшем на стене. Похож здорово. Тут и говорить нечего. Угораздило.
– Как вас называть? – вежливо обратился Роман к хозяйке квартиры. – Читал в газете, что Ниной зовут, а как по отчеству – не знаю.
– Ниной и зови, – ответила та.
– А у сына в метрике какое отчество стоит?
– Николай Александрович. Так обе старшие хозяйки тогда решили. Мужа их звали Сашей.
– Ну, про мужа я знаю. Получается, что они Колю признавали?
– Признавали. Не скажу, что обожали, но не чужой он им был. Надежда Васильевна до… смерти своей деньгами его поддерживала. Жить можно было, но на черный день не откладывали. Так что если ты пришел к богатому сыну, то ошибочка вышла… Завещания она тоже не оставила: не своей ведь смертью померла. В общем, прав у нас ни на что нет.
– Может, и оставила, просто сказать не успела…
– Не знаю.
– Так надо поискать. Квартира пустая, ключи у вас есть.
– Не, я от него тащусь, от этого папы, – изумился Николай. – Он хочет, чтоб мы его в чужой дом повели
