Эйтара.
— Мы рады это слышать, — вмешалась дир Кинтан, Хранящая Сумерки. — Это задание будет не сложным Дэрисса. Ты всего лишь должна будешь встретить в таверне в деревеньке Каменки, что в Озерном края, ар-эля и передать ему следующее. 'Она еще жива. Если желаешь то, ты найдешь ее на Пике судеб'.
— Какого ар-эля? — изумилась Дэра, отчего ее брови чуточку приподнялись.
— У него будет вот такая печатка на пальце, — дир Кинтан щелкнула пальцами, и в воздухе повис образ тяжелого перстня. На белом золоте был выгровированн странный знак, что-то не относящиеся ни к Кариану, ни к чему-то понятному ей. Этот символ, наверное, пришел вместе с ар-эль. Дэра рассматривала его во все глаза, использовала всю силу, текущую в жилах, но понять не могла.
— Там изображена власть: долг и ответственность, — проговорила вдруг дир Влант.
— Откуда…
— Нам тоже было любопытно, но поняла лишь я, Хранящая Тьму, — качнула черноволосой головой кайорана и посмотрела ей в глаза. — Ты, Дэрисса дир Таннет, должна будешь проводить его на Пик Судеб, если он захочет.
Вот она ловушка.'… на Пик Судеб, если он захочет…' Как просто! Теперь она не только по зову мести, но и по приказу Совета, а значит, долгу должна появиться на Пике Судеб. Как бы страшно ей ни было, как бы ей ни хотелось сбежать подальше и больше никогда не появляться во владениях ниа-эль. Месть и долг — отличное подспорье, вот только от страха и отвращения они почему-то ее не излечили.
— Будут еще распоряжения? — спросила она, коротко поклонившись, а потом обвела Хранящих взглядом. Каждая из кайоран — это почти аватар стихии, для них Силы не просто покровительницы, они часть их самих. Это, наверное, страшно, быть обреченной на совершенное понимание чего-то… чего-то одного. Например, боли. Это страшно! Сколько же сил им нужно, чтобы жить? Чтобы смотреть на мир и видеть не только то, что хочет видеть стихия?!
— Нет, ты можешь быть свободна, Дэрисса дир Таннет, — ответила ей глава Совета. Тонкие белоснежные пальцы Хранящей Тьму переплелись, казалось, вот-вот женщина опустит на них подбородок и будет наблюдать за всем происходящим из-под нахмуренных бровей. Дэра отогнала от себя это видение и поспешила, раскланявшись, удалиться.
Пришлось немного поплутать прежде, чем она нашла комнату Явальда. Дэра просто немогла уехать не попрощавшись с ним! Почему-то ей казалось очень важным именно это прощание. А может быть, она просто оттягивала свой выезд из Эйтара, потому что страх по-прежнему жил в ее сердце, потому что Шан по-прежнему иногда заглядывал в ее сны, чтобы превратить их в кошмары. Дверь в его комнату была открыта, а сам Явальд сидел на кровати, что-то читая. Она подкралась к дверному проему неслышно, застыла, смотря на друга. В том, как он читал, было что-то завораживающее.
С небольшим шумом взлетали и опускались переворачивающиеся страницы, порой Яль хмурил темные брови или отбрасывал в сторону отросшую разноцветную челку. Она стояла и молча лубовалась им. И сердце успокаивалось, казалось, он одним своим видом заставляет Дэру чувствовать себя уверенно и спокойно. Кайорана не знала, сколько простояла без движения, прежде чем он заметил ее и, улыбаясь, позвал к себе.
— Здравствуй, Яль, — прошептала она.
— Пусть бабочка твоей судьбы будет яркой, Дэрис, — ответил он совершенно неожиданно для нее, а потом поднялся, сгреб в охапку. — Что случилось, сестричка? — выдохнул мужчина ей в макушку, когда она спрятала лицо у него на плече.
— Я должна ехать, Яль. Зашла попрощаться.
— Ты боишься?! — удивился и возмутился он одновременно.
— Да, Яль, боюсь. Я так боюсь, но должна это сделать, ты понимаешь? — заглянула в его обеспокоенные глаза.
— Понимаю, Дэрис, понимаю, — гладя ее по волосам, приговаривал он. — Успокойся. Ты вернешься ко мне, к Таэнили, я обещаю. Ты веришь?
— Да. И ты уже это говорил, но я все равно боюсь, — созналась кайорана.
— Успокойся, малыш, все будет так, как решим мы!
— А судьба? — слепо распахнула она глаза. Странные вещи говорил Явальд.
— Твоя судьба, только в твоих руках, поверь.
— Я… я верю. Спасибо, Яль, мне стало легче, — выпутываясь из объятий и поднимаясь, поблагодарила она друга.
— Ты куда, ночь за окном?!
— Не волнуйся, все хорошо, ты же сам обещал, — подмигнула она. — Ночь… знаешь, ночь — это мое время, время моей Вэйти. Все будет хорошо.
— Как знаешь, Дэрис. Возвращайся поскорое, я буду ждать.
— Увидимся, — пообещала она и вышла из комнаты.
— Увидимся, — прокричал ей вслед Явальд.
Он лежал, смотря в потолок своей комнаты во Дворце Сил. Как же ему все это надоело! Эта постоянная опека, эта несвобода. Кайн побери, да он же не напрашивался на все это. Да, его глупость, что из любопытсва решился на прохождение этого ритуала- инициации, вот и платит теперь за любопытство. Ох, и дорого же оно ему обошлось! Свобода, мир, к которому он привык, и еще эта сила! Он не хотел ее, совершенно не желал. Ему хватало того, что все стихии воспринимают его лояльно, ни одна не выделяла, просто разрешала с собой работать. А теперь… и это Кайново понимание! Как же он устал, а сон упорно не хочет приходить, не дает ему права забыться, сбежать от всего этого. К Ней. Только новая семья и Дэмиана, только они — его радость в этом Лесу. И то возлюбленную он видит лишь ночью, во снах, а Дэрис — подруга, сестра уехала куда-то, причем до дрожи в коленях боясь этого. Боги за что ему все это?!
Он вновь взял книгу, открыл нужную страницу. Здесь говорилось о том, за что были изгнаны драконы с Анитана. Общую версию знают все, но столько мелких подробностей вряд ли кто-то сумел собрать, сколько было у него. Когда-то давно, больше сотни лет назад, отец рассказал ему легенду о драконах и Анитане. И тогда Явальд поклялся себе, что найдет способ вернуть драконам свободу быть на Анитане. Вот и собирал с тех пор сведения почти по крупицам, по мельчайшим пылинкам воссоздавая картину случившегося. Как найти ту, что прокляли? Какой она стала? Как снять проклятья? Эти вопросы не давали ему покоя раньше, но за четыре года в Эйтаре он лишь недавно вспомнил об этом, словно вернул себе часть себя. Истинную часть. Как просто оказалось заблудиться в понимании своем и чужом, в этом Кленовом Лесу, где клены лишь фон. Этот Лес слишком крепко держит тех, кто ему интересен или нужен, опытывает его нитями-связями, да так, что едва не задыхаешься.
Где же искать тебя Энтараш? Почему ты отвергла того дракона, почему не приняла его любовь? Любила ли ты кого-то, или просто не захотела лгать всю долгую жизнь о своих чувствах? Как же тебя понять, двуликая? Как тебя спасти, чтобы освободить их? Ему было интересно, что бы сказала сама ниа-эль, если бы узнала о том, как покарали драконов за ее проклятье? Считала бы она плату равной? А род Терсу? Какого это любить и знать, что ты станешь причиной гибели возлюбленного? Как не сойти с ума в этом водовороте страсти, боли и любви?
Сон все же сморил его, и Явальд уснул, уронив на грудь тяжелый фолиант. Во сне он снова был на уже знакомой ему поляне. Явальд, не раздумывая, рухнул в мягкие объятия зеленого ковра, фыркнул, отгоняя назойливые травинки, так и наровящие пощекотать щею и щеки. В этом странном месте не слышалось пение птиц или жужжание насекомых, здесь не было запахов и ветра. Даже закрыв глаза, он знал, что это нереальность. Сон, видение, место, где они с Дэмианой могли быть вместе.
— Здравствуй, — первая кайорана прилегла рядом, устроила голову у него на плече.
— Здравствуй, — откликнулся он, открывая глаза.
— Беспокоишься о ней?
— Да, — не стал скрывать Явальд. — У меня плохое предчувствие.
— Правильно, у меня тоже. Тем более, ты знаешь, что подруга твоя не просто дир Таннет у нее и отцовский род есть. Терсу.
— Что? — спохватился он, сел, прижал к себе богиню, пытаясь справиться с нахлынувшим
