на ноги. Затем он быстро миновал бюрократа и вошел в комнату, оказавшуюся кабинетом со стеклянными книжными полками, компьютером на столе и несколькими телеэкранами. На одном из них Малоун увидел свою собственную комнату и царящий в ней разгром. Сиены здесь не было, как не было ее и ни на одном из мониторов.
— Я рассказал вам все, что знал, — заговорил Малоун, когда следом за ним вошел пожилой мужчина, два его помощника и Джеб, который закрыл за ними дверь. — Я согласился на ваше предложение вовсе не для того, чтобы превратиться в узника. Где Сиена? Я хочу видеть ее!
— Да, из вашего досье я уже знаю, что у вас всегда были проблемы в общении с начальством.
— Хотите узнать, что такое
— Вы сами проблема, вы это достаточно ясно продемонстрировали. А теперь позвольте кое-что сказать мне.
— Почему мне кажется, что мы с вами до сих пор не нашли общий язык?
— Десять минут.
— Что?
— Вы должны кое-что понять.
Малоун смотрел на собеседника выжидающе и подозрительно.
— Вам пришлось предпринять долгое путешествие. Присядьте. Не хотите ли чего-нибудь съесть или выпить?
— Вы попусту тратите свои десять минут.
— Меня зовут Джереми Лейстер.
— Вряд ли это ваше настоящее имя, но если вам так угодно, пусть будет Джереми Лейстер. Что дальше?
Лейстер вздохнул.
— Учитывая характер ваших отношений с миссис Белласар, — он сознательно сделал акцент на слове «миссис», словно хотел напомнить о том, что Сиена все еще является замужней женщиной, — я могу понять, почему вам так не терпится увидеться с ней. Но пока я не могу разрешить вам этого.
— И сколько будет длиться это «пока»?
— Трудно сказать.
— Это только
— В моем распоряжении все еще остается девять минут, — сказал Лейстер.
Малоун подумал, не предпринять ли попытку пробиться через двух агентов, но потом все же сказал:
— Ладно, используйте их.
— Вы настаивали на том, что не имеете отношения к ЦРУ. Поэтому нам сложно говорить с вами откровенно. В Конторе мы исходим из принципа «знаешь только то, что нужно». Когда же речь заходит о
— Присоединяйся к Конторе, и я расскажу тебе все, что происходит? Вы это хотели сказать?
— Не совсем. Я достаточно насмотрелся на вас, чтобы понять, что вы нам не подходите.
— Рад, что мы с вами хоть в чем-то сходимся.
— Я лишь пытаюсь объяснить вам, насколько необычны сложившиеся обстоятельства. Настолько необычны, что мы хоть что-то вам рассказываем! — Лейстер подошел к столу и взял какой-то листок. — Подписка о неразглашении. Этот документ запрещает вам раскрывать любую часть информации, которую я собираюсь вам сообщить. Наказание за нарушение будет весьма суровым.
— Вроде безымянной могилы в лесу?
— Будьте серьезны!
— А кто тут шутит? — Малоун взял документ и прочитал его. — Значит, чтобы вы мне хоть что-то рассказали, я должен это подписать?
Лейстер протянул ему ручку.
Малоун нетерпеливо поставил свою подпись в нижнем углу бумаги.
— Пожалуйста, а теперь говорите!
— Ну что ж, хоть какой-то прогресс. — Лейстер сунул расписку в свой портфель и вынул из него черно-белую фотографию мужчины, которого Сиена видела в Стамбуле и портрет которого Малоун нарисовал с ее слов. — Как вам уже сообщил мистер Вайнрайт, мы узнали этого человека. Тарик Ахмед, еще один подпольный торговец оружием. Нас весьма интересует цель этой встречи, и нам кажется, что двое мужчин, которых вы заметили в поместье Белласара, имеют к ней непосредственное отношение. — Лейстер вытащил из портфеля еще две черно-белые фотографии. — Благодаря вашим весьма точным рисункам сотрудники нашего российского отдела сумели идентифицировать их как Василия Грибанова и Сергея Булганина. — После короткой паузы Лейстер добавил: — Они специалисты в области биологического оружия.
— Биологического…
— В 1973 году Советы приступили к созданию системы биологического оружия, получившей название «Биопрепарат». Грибанов и Булганин были привлечены к этой работе в 1983 году. Различные эксперты специализировались в области различных заболеваний: сибирской язвы, легочной чумы, марбургской геморрагической лихорадки. Грибанов и Булганин выбрали оспу.
Малоун похолодел.
— Но я слышал, что оспа давно уничтожена!
— В качестве болезни, представляющей опасность для народов, она действительно побеждена. Последняя вспышка была зафиксирована в 1977 году. Но на тот случай, если болезнь все-таки когда-нибудь вернется, Всемирная организация здравоохранения приняла решение сохранить некоторое количество вируса и заморозить его для научных целей. Немного вируса осталось у Соединенных Штатов, немного — у русских. Ученые — народ беспокойный, им вечно не сидится на месте, вот и Грибанов с Булганиным решили, что в своей природной форме вирус оспы недостаточно смертоносен. Они изменили его генетический код, сделав куда более агрессивным.
— Но это же безумие! — Кожа Малоуна зачесалась, словно он сам подхватил убийственную заразу.
— Булганин и Грибанов успешно работали в течение восьми лет, проводя эксперименты и испытания, но в 1991 году Советский Союз развалился, и финансирование исследований прекратилось. Двое ученых фактически оказались на улице — без работы и средств к существованию. И тогда они предложили свои знания другому работодателю.
— Белласару.
Лейстер кивнул.
— Ахмед оказался не столь подозрительным и помешанным на секретности, как Белласар. Расширив электронное наблюдение за его компаньонами, мы сумели кое-что узнать о встрече в Стамбуле. Судя по всему, Белласар не мучается угрызениями совести и готов продать биологическое оружие любому, кто способен за него заплатить, но он не хочет, чтобы потом кто-то смог напрямую связать его с этим оружием. Он предпочел бы продать его Ахмеду, с тем чтобы тот распоряжался им по своему усмотрению. Вот почему встреча в Стамбуле прошла не так гладко, как рассчитывал Белласар. Ахмед заявил, что, если уж ему предстоит подвергнуться риску, торгуя столь страшным оружием, Белласар должен уступить его Ахмеду по более приемлемой цене. Белласар пытался доказать, что Ахмеду не следует жадничать, поскольку прибыль от продажи обещает быть очень высокой.
— От продажи кому?
— В том-то и дело. Мы рассчитывали, что ответ на этот вопрос нам поможет получить миссис Белласар.
— Она этого не знает.
Лейстер молча смотрел на Малоуна. Тот поежился от отвращения.
— Каков принцип действия этого оружия?
