Послание Иакова

Что же делает веру истинной? Именно на этот вопрос отвечают стихи 14–26. Уверены ли мы, что наша вера спасет нас? Значение этого слова может быть таким расплывчатым. Многие люди говорят: «О, я так глубоко верю!» Но вся их вера сводится к оптимистическому утверждению: все, что ни делается, все — к лучшему. И они уверены, что так и будет, если ты в это веришь! Но Иаков мыслит несколько иначе и слишком заботится о нас, чтобы позволить нам заблуждаться.

Подводя нас к правильному определению веры, Иаков предлагает четыре примера: плохо одетые и голодные брат или сестра во Христе (15–17), верующие, но трепещущие от страха бесы (18—20), Авраам, нареченный другом Божьим (21–24), и Раав–блудница, принявшая соглядатаев Иисуса Навина (25, 26). Прежде чем мы рассмотрим эти примеры более подробно, обратите внимание на три момента: во–первых, каждый пример Иаков заканчивает выводом. Он говорит о том, чему хотел нас научить (17, 20, 24, 26). Во– вторых, первая пара примеров — отрицательные (что не может называться верой), а вторая пара — положительные (что такое вера). В–третьих, первый и последний примеры рассказывают о проявлении истинной веры людьми (голодные накормлены, а соглядатаи, находившиеся в опасности, укрыты), в то время как второй и третий примеры построены на Божественном свидетельстве истинности веры (мир с Богом, а не страх и ужас перед Ним и жизнь, полностью подчиненная Божьей воле).

Попробуем наглядно представить сказанное в следующей схеме:

А¹ (стихи 15–17)

(а) Ложная вера не приносит плода: голодный брат остался голодным (15,16).

(б) Вывод (17): вера, не подкрепленная делами, мертва.

Б¹ (18–20)

(а) Ложная вера не дает результатов во взаимоотношениях с Богом: она не приводит человека к миру с Богом, ибо у бесов такая же вера, но она оставляет их в страхе и ужасе перед Богом (18,19).

(б) Вывод (20): вера без дел, которые подтверждали бы ее, бесплодна.

Б² (21–24)

(а) Истинная вера приносит добрые плоды во взаимоотношениях с Богом: подобно вере Авраама, она проявляется в делах послушания воле Божьей (21–23).

(б) Вывод (24): дела, доказывающие послушание, свидетельствуют о том, что вера является истинной, оправдывающей верой.

А² (25,26)

(а) Истинная вера проявляет себя в драгоценном сострадании к людям, находящимся в опасности (25).

(б) Вывод (26): именно дела человека служат доказательством того, что вера — живая и действенная сущность.

Стих 14 открывает тему многопланового определения спасающей веры. Представьте себе человека, который исповедует свою веру. Подчеркнем здесь, что он не просто говорит о своей вере, чтобы с самого начала не подвергать сомнению его свидетельство. Мы можем и должны предположить, что этот человек предлагает нам безупречный отчет о своей вере во Христа. Но сторонний наблюдатель может добавить к высказанному исповеданию веры то, что этот человек оставил недосказанным: «Дел, однако, он не имеет». Тогда мы получим случай заявления о вере, не подтвержденной никакими конкретными доказательствами в жизни убежденного в своей вере человека. Миттон настаивает на необходимости «…утверждения о том, что у человека есть вера, и критерия, по которому проверяется истинность этой веры». Таскер так выражает эту мысль: Иаков «не говорит „хотя человек имеет веру', но „хотя человек утверждает'…». Иаков предлагает определение такой веры, которую можно подтвердить или проверить. А иначе заявление о существовании у человека веры будет простой констатацией факта. Но доктринальная достоверность этого высказывания не подтвердится делами верующего. А потому на вопрос, поставленный Иаковом, следует ответить «нет». Эта вера спасти его не может»[63].

Очень важно выяснить, что Иаков предполагал найти в своих слушателях. Если они привыкли утверждать, что «спасение дается по вере», то Иакову не было смысла убеждать их в этом. Но он бросил своим вопросом вызов не потому, что предполагал иной путь спасения, но потому, что хотел разъяснить им смысл фразы «спасение только по вере». Он понимает спасение так же, как и остальные авторы Библии: спасающая вера приводит в результате к изменению жизни верующего. В Послании к Евреям (6:9) говорится о «делах спасения» (в русском Синодальном переводе слово «дела» отсутствует. — Примеч. пер.), что подразумевает образ жизни, подтверждающий исповедание веры. Иаков также говорит о делах. Под этим словом подразумевается все то, что характеризует человека уверовавшего и спасенного. Взгляните еще раз на схему данного отрывка, представленную выше. Две секции под буквой Б находятся в середине, они представляют собой как бы сердцевину этого вопроса, указывая на наши взаимоотношения с Богом. Две секции под буквой А расположены по краям, в той пограничной области, где наша жизнь в Боге соприкасается и взаимодействует с наблюдающим за нами миром. Так Иаков находит оптимальное соотношение веры и дел и одновременно сохраняет соответствующее равновесие между этими двумя различными реалиями. Как сказал Питер Дейвидс, «Иаков не ратует за веру вместо дел, или за дела вместо веры, или даже за преобладание дела над верой, но за веру и дела». Но в таком случае не ясно, какое место занимает вера в учении Иакова. В конце концов, именно вера должна быть подкреплена делами (17), именно вера называется главным союзником добрых отношений с делами (22). Видимо, нужно говорить не «вера и дела», но «вера, подкрепленная делами».

За гранью круга (2:15—17, 25, 26)

Две секции под буквой А наглядно показывают нам, как Иаков противопоставляет пустые слова филантропа в уютном кресле из стиха 16 действенному состраданию Раав, которая могла пострадать сама. В каждом из этих случаев Иаков начинает с самого главного. Бедняки из стихов 15,16 — это христиане, наши братья и сестры. В стихе 25 ситуация несколько иная: Раав, хотя и была хананеянкой, но уже отождествила себя с Божьим народом, приняв его веру (ср.: Нав. 2:8–11). Она не только потребовала безопасности для себя на вполне законном основании, которое предоставляла ей ее вера (Нав. 2:12,13), но и признала свои обязательства удовлетворить нужды Божьих людей, о которых она узнала (Нав. 2:12а). Данным примером Иаков, скорее всего, выражает мысль о практическом применении нашей веры, а не пытается найти основания для каких–то ограничений. Он показывает важность ситуации, с которой мы очень часто сталкиваемся, — мы должны откликаться на нужды тех, кто входит в наше братство верующих. Но он не утверждает, что это — то единственное, что мы можем сделать с помощью нашей веры.

Каждый из примеров заключает предложение, в котором встречается похожее на приговор слово мертвый (17, 26). Сталкиваясь с нуждой страждущего человека, можно ограничиться пожеланием надеяться на лучшее и советом: «Иди, и не надо так сильно огорчаться. Оденься потеплее и поешь вволю» (16). Такой подход к нуждам ближнего, по словам Иакова, говорит не просто о неполной вере, не о каком–то несовершенном виде веры или ограниченной вере — Иаков утверждает, что такая вера мертва. Вера Раав, напротив, действует. Такая вера поставила на карту жизнь этой женщины: дом, имущество и даже личную безопасность. Это и есть живая вера, ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва (26). Очевидно, мы запутаемся, пытаясь понять, что этим сравнением хочет сказать Иаков, если начнем разбираться во взаимосвязях души и тела; если скажем, к примеру, что дух оживотворяет тело, а затем попытаемся представить, как именно дела могут дать вере жизнь. Наверное, начать нужно с того, что для жизни требуется единство души и тела, а для живой веры — подобное единство веры и дел. Они должны слиться воедино в жизни верующего христианина. Эту мысль очень точно выразил А. Барнс: