Фин взглянул на часы и встал, запихивая бумаги обратно в папку. Снаружи задувал сильный ветер. Видно было, как волны разбиваются о берег, оставляя на нем белую пену. Он повернулся к двери, и Маршели схватила его за руку:
— Куда ты?
— Я постараюсь не дать ему убить нашего сына.
Она закусила губу, чтобы перестать всхлипывать. По ее щекам текли слезы.
— Зачем, Фин?.. Зачем он это сделал?
— Он хочет сделать мне больно, Маршели. Хочет причинить мне столько боли, сколько я не смогу выдержать. Он знает, что я уже потерял одного сына. — По лицу женщины он понял: она ничего не знала. — Убить второго — и все, я готов.
Он высвободился, но она пошла за ним к двери и снова взяла его за руку.
— Фин, посмотри на меня, — ее голос звучал властно. Он повернулся к женщине. — Ты должен… кое-что услышать перед тем, как уйдешь.
Дождь стучал в окна диспетчерской, скрывая вид на гавань и замок Льюс по другую ее сторону. За столами сидели две дюжины офицеров, и почти все смотрели на Фина. Только Джордж Ганн и еще пара человек говорили по телефону. Старший следователь Смит стоял в центре комнаты, красный и раздраженный. Он принял душ и переоделся; его волосы снова были аккуратно зализаны назад, и от него исходил запах «Брюта». Но сколько бы он ни важничал, Фин обошел его в расследовании. И понятно, что ему это не нравилось.
Смит заявил:
— Хорошо, я готов признать, что этот Артэр Макиннес может быть убийцей.
— Его ДНК это подтвердит, — заметил Фин.
Смит с раздражением взглянул на газетные статьи, разложенные на ближайшем столе.
— И вы полагаете, что он скопировал убийство на Лейт-Уок, чтобы заманить вас на остров.
— Да.
— И сказать, что его сын — на самом деле ваш.
— Да.
— А потом убить его.
Фин кивнул. Смит помолчал для пущего эффекта, затем спросил:
— Но почему?
— Я рассказал вам, что произошло на Скерре.
— Его отец погиб, спасая вас, восемнадцать лет назад. Вы действительно думаете, что это серьезный мотив для того, чтобы совершить два убийства спустя столько лет?
Фин начал злиться:
— Мне трудно объяснить это словами. Но я знаю, что он избивал парня всю его жизнь, а теперь сказал мне, что его отец — я. И он убьет его. Он уже совершил одно убийство. Имея такие доказательства, в этом вряд ли можно усомниться.
Смит вздохнул и покачал головой:
— Я не могу рисковать своими офицерами и посылать их в шторм на скалу в Атлантическом океане, в пятидесяти милях отсюда.
Ганн повесил трубку и повернулся к остальным.
— Последняя метеосводка от береговой охраны, сэр. В районе Скерра ветер штормовой и еще крепчает, — он взглянул на Фина, словно извиняясь: — Они сказали, что в таких условиях не смогут посадить на Скалу вертолет.
— Вот видите! — в голосе Смита звучало облегчение. — Придется подождать, пока не прекратится шторм.
— Начальник порта подтвердил: «Пурпурный остров» вернулся со Скерра. Пришвартовался час назад, — добавил Ганн.
— Я не могу просить людей выйти в море в таких условиях!
В диспетчерскую вошел сержант в форме:
— Сэр, мы не можем установить с охотниками связь по радио.
— Значит, что-то не так, — сказал Финн. — Гигс всегда оставляет рабочий канал. Всегда.
Смит взглянул на сержанта, тот кивнул. Старший следователь вздохнул, пожал плечами.
— До завтра мы все равно ничего не можем сделать.
— Завтра парень может быть уже мертв! — Фин повысил голос и сразу ощутил, как тихо стало в комнате. Смит поднял палец и коснулся им носа — странный, угрожающий жест.
— Вы можете пересечь опасную черту, Маклауд. Я отстранил вас от дела, забыли?
— Что толку меня отстранять? Я все равно в центре этого чертова дела.
Фин повернулся и вышел через вращающиеся двери.
Он промок до нитки к тому времени, как прошел Черч-стрит и повернул налево, на Кромвель-стрит. С болот несло холодный дождь; куртка с капюшоном защищала только верхнюю часть тела, и мокрые брюки липли к ногам. Лицо полицейского было жестким, решительным. В поисках укрытия от дождя он заглянул в выкрашенный зеленой краской сувенирный магазин и увидел в витрине копии Шахмат острова Льюис. Фигурки высотой в фут смотрели на него со странным выражением, как будто сочувствовали. Фин достал мобильный телефон и набрал номер диспетчерской, находившейся в двухстах метрах от него. Трубку снял один из сержантов.
— Мне надо поговорить с Джорджем Ганном.
— Вы представитесь?
— Нет.
Небольшая пауза, затем:
— Секунду, сэр.
И в трубке раздался знакомый голос:
— Сержант Ганн слушает.
— Джордж, это я. Вы можете говорить?
Снова пауза:
— В общем-то нет.
— Тогда просто слушайте. Джордж, мне нужна ваша помощь. Очень нужна.
Траулер поднимался и опускался на волнах внутренней бухты. Веревки скрипели, по палубе перекатывалось красное пластиковое ведро, качались и гремели тяжелые цепи, и такелаж стонал на ветру. В окна рубки колотился дождь. Падрайг Макбин сидел в старом потертом капитанском кресле, заклеенном вдоль и поперек клейкой лентой, из-под которой во многих местах вылезала набивка. Падрайг положил ногу на штурвал и сосредоточенно курил самокрутку. Для капитана он был молод — всего тридцать лет. «Пурпурный остров» принадлежал его отцу, и именно отец доставил Фина в числе прочих охотников на Скалу восемнадцать лет назад. Падрайгу тогда было лет двенадцать. Старый Макбин тридцать лет возил на Скерр охотников на гугу. После его смерти эту традицию продолжили сыновья. Младший брат Падрайга, Дункан, стал первым помощником. Команда состояла из них двоих и еще одного парня, Арчи. Два года назад он был безработным, и его направили на траулер на полугодовой испытательный срок. С тех пор он так на нем и ходил.
— Ну и историю вы мне рассказали, мистер Маклауд! — сказал Падрайг, растягивая слова, как все уроженцы Несса. — Должен сказать, мне никогда не нравился этот Артэр Макиннес. А его сын — тихий парень, — он затянулся остатками самокрутки. — Но по дороге на Скерр я не заметил ничего такого.
— Ты отвезешь меня? — терпеливо спросил Фин. Он понимал, что просит очень многого.
Падрайг наклонил голову, выглянул наружу через окно рубки.
— Там ужасный шторм, сэр.
— Вы выходили в море и в худшую погоду.
— Верно. Но это все равно опасно.
