Поцеловала отца, получила совет быть осторожной, возразила для порядка («Папа, мне уже не четырнадцать!») и ушла. Она была счастлива, что в доме снова появился отец, — это придавало ей уверенность, и потом, он так внимателен к Джошу!
Старенький пикап, единственный автомобиль в ее жизни, завелся не сразу: она купила его в доисторические времена, в начале президентского срока Джорджа Буша-старшего. Да уж, далеко не новый, но, если удавалось его завести, прекрасно ездил на небольшие расстояния. Сегодня вечером у Кандис было хорошее настроение, она включила радио и стала подпевать Шании Твейн: «Man! I feel like а woman!»[11]
Тут же, однако, отчаянно зевнула, — боже, до чего устала! К счастью, завтра выходной — утром она выспится. А затем поедет за рождественскими подарками: присмотрела в торговом центре две чудесные плюшевые игрушки — смеющегося мишку и черепаху с длинной шеей, очень забавную. Джош еще маленький, в этом возрасте дети любят игрушки, которые можно положить с собой в постель. Через несколько лет, когда мальчик подрастет, она купит ему велосипед, а после — книги и компьютер.
Нелегкая у нее жизнь. Каждый месяц Кандис старалась отложить несколько долларов сыну на учебу. Ей было очень трудно свести концы с концами. Немного денег не помешало бы. Джош непременно будет учиться в университете и, она надеется, получит полезную специальность — врача, учителя или адвоката.
Кандис поставила машину рядом с большим синим внедорожником и вошла в бар; к этому времени там уже веселились вовсю: стаканы с выпивкой опустошены на четверть, пиво течет рекой, песни Спрингстина раздаются на полную мощь… Атмосфера простецкая — скорее, Нью-Джерси, чем Нью- Йорк.
— А вот и самая красивая женщина! — поприветствовал ее Джо Конолли из-за стойки.
— Привет, Джо!
Джо прежде работал полицейским в Дублине, в Стейтен-Айленд он приехал лет пятнадцать назад. По общему мнению, его бар был чистым местом — сюда частенько заходили полицейские и пожарные со всего города. За все время работы здесь у Кандис не возникло ни одной серьезной проблемы: споры никогда не переходили в драки, официанток уважали. Она надела фирменный фартук и приступила к работе:
— Привет, Тэд! Что тебе подать?
— Ты кое-кому нравишься, красавица моя.
— Что ты такое говоришь, Тамми? — отозвалась Кандис.
— Говорю, ты кое-кому понравилась. Вон тот неплохо упакованный тип, в конце стойки, глаз с тебя не сводит, с тех пор как ты пришла.
— Ты бредишь, дружище! — пожала плечами Кандис.
Взяла поднос с кружками и ушла, бросив все же взгляд в том направлении: человек, о котором говорил Тамми, действительно внимательно смотрел на нее. Раньше никогда его здесь не видела; ни на полицейского, ни на пожарного не похож. На миг взгляды их встретились — и между ними явно что-то промелькнуло.
«
Он все гадал, как заговорить с Кандис. Беспокоился за нее, хоть и уверял Гаррета в обратном. Любой ценой нужно узнать, грозит ли жизни женщины опасность! Но как еще привлечь ее внимание в барс в пятницу вечером, если не фривольным разговором?
— Вы здесь впервые? — спросила Кандис.
— Да. Я адвокат из Манхэттена.
— Вам что-нибудь принести?
— Нет, спасибо, мне скоро за руль.
— Если вы не закажете еще кружку, старик Джо рассердится и попросит уйти, потому что вы занимаете место у стойки.
— Ладно, тогда еще пива.
— А он ничего, — оценил Тамми, с фантастической скоростью открывая бутылки.
— Не говори глупостей!
— Ну и зря! Для красивой девушки твоего возраста ненормально быть одинокой!
— Мне сейчас не нужен мужчина, — твердо ответила Кандис.
Произнося эти слова, она с грустью вспомнила свои последние любовные приключения: ничего серьезного, интрижки то там, то здесь, никаких сколько-нибудь стабильных отношений. Вспомнила отца Джоша: торговый представитель, они познакомились на вечеринке у бывшей приятельницы по лицею. Почему она позволила этому человеку ее охмурить, на что надеялась? Симпатичный, правда, и красиво говорил, но она никогда не обманывалась на его счет. Просто почувствовала вдруг отчаянное желание отражаться в чьих-то глазах. Желание оказалось длиной в одно объятие, а потом она, к собственному удивлению, обнаружила, что беременна. Что и говорить, никакие средства контрацепции не эффективны на сто процентов.
Горечи Кандис не испытывала, ведь это происшествие преподнесло ей самый лучший подарок — Джоша. Она сообщила о беременности отцу ребенка, но не попросила ни помощи, ни алиментов, — пожалела лишь, что он не проявил стремления видеть своего сына. Конечно, ей хотелось, чтобы кто-то был рядом, но получилось иначе. Прости и забудь, как говорил ее отец.
— Ваше пиво — пожалуйста.
— Спасибо.
— Итак, что вы собираетесь здесь делать, мистер адвокат из Манхэттена?
— Зовите меня Натан.
— Что вас привело в наш бар… Натан?
— Я пришел поговорить с вами, Кандис.
Она отпрянула, настороженно спросила:
— Откуда вы знаете мое имя?
— Все завсегдатаи называют вас Кандис, — ответил он, улыбнувшись.
— Точно, один ноль в вашу пользу.
— Послушайте, — продолжал он, — может быть, пойдем куда-нибудь, выпьем, когда вы закончите работать?
— Вы зря теряете время.
— Я не пытаюсь вас завлечь, клянусь.
— Честное слово, бесполезно настаивать.
— Ваши губы говорят «нет», а глаза — «да».
— Пустая болтовня. Все это я слышала сто раз.
— Вы пахнете жасмином, — заметил он.
