Вера передумает, а та начнет суетиться и нервничать. Мало ли чего, позвонит ей Сельдерей, скажет, что в Китае, Вера сопли распустит и никуда не полетит. Вон, сколько раз такую ситуацию Тасе в кино показывали. Вроде баба уже все поняла, осталось только дверью хлопнуть, а она все глаза зажмуривает и от беды своей отворачивается. Верит до последнего, ну, то есть до самого распоследнего, пока своими глазами в факте гнусного прелюбодеяния не убедится.
— Сейчас прямо и куплю. — Вера поковырялась в своем телефоне и связалась с доставкой билетов на дом. Билет оказался в наличии, Вера его заказала, и по всему выходило, что прямо завтра она должна лететь.
— Не передумаешь? — с подозрением поинтересовалась Тася.
Вера решительно замотала головой.
Тася тут же позвонила матери. Непутевая мамаша очень обрадовалась. Она всегда радовалась, когда к ней кто-то приезжал из России, а тут и вовсе Тасина подруга. Тася еще во второй приезд непутевой мамаши на родину познакомила ее с Верой и Штукиной. Они тогда очень понравились друг другу и всю ночь напролет болтали. Непутевая мамаша сказала, что обязательно встретит Веру и, более того, определит ее в какую-то расчудесную, просто волшебную клинику, после которой бабы становятся как новенькие и худеют аж на десять килограммов и даже больше. В зависимости от того, кому сколько надо.
— Вер, а деньги-то у тебя есть? — поинтересовалась Тася на всякий случай. Клиники-то в Италии, мягко говоря, совсем не дешевые.
— Ха! — Вера с победным видом достала из сумки кошелек с кучей кредиток.
— А я вот в книжке как-то читала, что одной бабе муж взял и перекрыл кислород. Все счета заблокировал, — задумчиво сказала Штукина, разглядывая Верины кредитки.
— Это ты не в книжке читала, а в кино видела. Сельдерей этого ни за что делать не будет. С какого перепуга? — поинтересовалась Тася.
— Не знаю. Я бы, Вер, на твоем месте чутка денег с карточки сняла да в лифчик засунула. Баксов триста. Так, на всякий случай.
— Правильно. — Тася согласилась со Штукиной. — Только что такое триста баксов? Надо бы тысяч пять евро в лифчике иметь.
— Никакой лифчик не выдержит, — прыснула Вера.
Тася и Штукина радостно переглянулись.
— Ну все, девки, мне еще собираться надо, дуйте по домам. Спасибо вам за все. Тась, ты меня завтра в аэропорт отвезешь?
— Обязательно.
Они обнялись, поцеловались, и Тася со Штукиной, довольные собой, с чувством выполненного долга, убрались восвояси. На работу возвращаться уже не имело смысла, и Тася, закинув подневольную Штукину на службу, отправилась домой.
Вечером Тасе позвонил Павел.
— Детка, с тебя причитается! — радостно завопил он в трубку.
Тася поняла, что действительно причитается, потому что деткой Павел ее еще ни разу не называл. Видимо, раздобыл какую-то важную информацию и гордился собой.
— Говори. — Тася ни капельки не возражала против того, чтобы немного побыть деткой. Даже интересно.
— Сережа Гавриков, глава представительства «Бауэр», имеет контракт с вашей фирмой на поставку компрессоров для Колгуева.
— Ты его хорошо знаешь?
— Отлично!
— Можешь мне завтра с ним встречу организовать?
— Легко. Тебе когда удобно?
— Лучше прямо с утра, часов в десять. И предупреди, что дело конфиденциальное.
— Жди.
Через полчаса Павел перезвонил и сообщил, что Гавриков готов принять ее в десять утра. Тася, в свою очередь, позвонила Аде Львовне и сказала, что с утра задержится, приедет к обеду, так как повезет подругу в аэропорт. Там надо быть к девяти, и Тася прикинула, что в десять уже сможет быть в офисе Гаврикова.
Когда Тася утром заехала за Верой, то была приятно удивлена переменам, произошедшим с подругой. У Веры в глазах появилась твердая уверенность, и, несмотря на то что она по-прежнему была не накрашена, а на голове у нее громоздился непотребный пучок волос с пластиковой заколкой, Тася начала узнавать ту прежнюю Веру, которую очень любила.
— Он сказал — поехали, он взмахнул рукой! — пропела Вера, усаживаясь в япончика. — Я шмоток взяла минимум. Там все себе новое куплю.
— Отлично, — обрадовалась Тася.
— Слушай, а давай я Штукиной билет куплю в подарок на Новый год. Пока Сельдерей платит.
— Что значит это «пока» и кто такой этот Сельдерей? — Тася изобразила на лице недоумение. — Ты, наверное, Жеребова Дмитрия Ивановича имела в виду. Но идея мне твоя нравится. Насколько я знаю, Ленка Валерика с родителями на новогодние каникулы по путевке в какой-то эмвэдэшный дом отдыха отправляет. На Новый год остается одна. Ведь действительно будет на усилении дежурить. Они уже, менты эти, которые у нее в начальстве, привыкли, понимаешь, что Штукина все праздники дежурит. Баста! Только давай на билет скинемся пополам.
— Ни фига. Жеребов платит — и точка. Это ему штраф. — Вера злорадно захихикала. Даже руки потерла.
— Вот-вот! И разводиться не надо. Надо ввести систему штрафов и поощрений. Очень разумно.
— Ой, Таська, и что это за жизнь будет? Но торопиться я точно не стану. Тут ты права.
Тася отвезла Веру в аэропорт, поцеловала ее на прощание и полетела на встречу с Гавриковым. Гавриков оказался очень даже симпатичным мужичком где-то ее возраста. Тася даже вздохнула, увидев у него на пальце обручальное кольцо. И тут же вспомнила рассуждения Веры по поводу женатых холеных и ухоженных мужчин. Ну да, именно они женщинам и нравятся. И она, Тася Зайцева, не исключение. Гавриков показал Тасе все имеющиеся между «Бауэром» и ее компанией договорные документы, и выяснилось, что, кроме основного контракта на закупку оборудования, подписанного Кислицким, иностранная компания, представительством которой руководил Гавриков, заключила с компанией «Монтажспецстрой-СПб» еще один контракт на выплату роялти. То есть, говоря русским языком, вознаграждения за выигранный тендер, или попросту отката. И самое интересное, что контракт этот от имени «Монтажспецстроя» подписала сама Анастасия Михайловна Зайцева. Тася тупо смотрела в контракт за своей подписью, а в животе у нее становилось холодно и страшно. Средства по этому контракту иностранцы перечислили на офшорный счет «Монтажспецстроя». Гавриков объяснил, что делали они так на протяжении этого года не один раз, так как контракт длительный и все роялти перечислялись в соответствии с графиком отгрузки оборудования и поступления денег по основному контракту. Он показал Тасе копии платежных документов «Бауэра» и копии инвойсов на оплату роялти. Во всех инвойсах также красовалась Тасина подпись. По мере изучения документов Тасе становилось все более нехорошо.
Все переговоры по оборудованию, в том числе и о размере роялти, по словам Гаврикова, велись с начальником отдела оборудования Светиным, он же и оформлял в «Монтажспецстрое» все необходимые бумаги. И контракт на закупку основного оборудования, и контракт на роялти. Он же привозит Гаврикову и инвойсы на оплату роялти. Иностранцы не тупые, понимают, что надо людей, принимающих решения, благодарить, только делать это наличными отказываются и предпочитают все официально оформлять. Естественно, переговоры ведутся и с Кислицким, но они скорее носят светский характер, когда уже все рабочие переговоры завершены, тендерный комитет в холдинге пройден и решения приняты. Самое интересное, что Кислицкий во время одних таких формальных переговоров при непосредственном подписании контракта на закупку оборудования знакомил Гаврикова и иностранцев из самого «Бауэра» со своим исполнительным директором, то есть с Анастасией Зайцевой. Однако знакомство это у Таси в голове не отложилось, видимо, потому, что переговоры эти ее непосредственно не касались, и, скорее всего, проделано это было как-то мельком. Гавриков же до Тасиного появления у себя в офисе был полностью
