— Давай, — сказал он, поманив Тасю.
Тася зашла. Ленни сидел какой-то скукоженный. Как будто сдулся. Викентий Павлович, не говоря ни слова, мотнул головой в сторону Кислицкого. Тася тихо подошла и положила перед ним новый пакет документов. Хорошо, что она с перепугу сделала несколько копий.
Ленни безропотно все подписал. Встал и начал собирать вещи. Когда он стал искать полиэтиленовый мешок для своих офисных ботинок, Тася чуть не заплакала — так ей стало его жалко. Она кинулась в свой кабинет и принесла Ленни мешок. Ленни взял мешок и посмотрел на Тасю ненавидящим взглядом. Именно этот взгляд впоследствии и не давал Тасе спать по ночам.
Когда Кислицкий ушел, Викентий Павлович сказал Тасе:
— Ну все, Анастасия, располагайся. Ты теперь здесь хозяйка, но учти, спрашивать с тебя будем строго. Никаких поблажек на счет своего пола не жди.
Тася села на место Кислицкого и подперла щеку рукой.
— Викентий Павлович, а надолго это?
— Что? — удивился ее патрон.
— Ну, директорство. Как быстро вы мне замену найдете?
— Ты чего, Анастасия? Мы думали, ты мечтаешь место Кислицкого занять.
— Ни за что! Я ж рехнусь и надорвусь! У него же исполнительный директор в моем лице был. А сейчас, — Тася стала загибать пальцы, — финансового нет — это раз, исполнительного нет — это два, начальника отдела оборудования нет — это три. По Мурманску сроки сорваны — это четыре. Я одна не справлюсь. А у меня еще дочка скоро школу заканчивает, и замуж мне надо. Всего-то только один раз и была!
Тася так распереживалась от сцены с увольнением Кислицкого, что из глаз у нее сами собой потекли слезы. Да такие крупные, прямо как горошины.
— Замуж — это серьезный аргумент. — Викентий Павлович протянул Тасе носовой платок. — Сопли подбери. А финансового мы тебе найдем, там переговоры уже ведутся. С завтрашнего дня кандидаты к тебе на собеседование повалят. Без твоего согласия никого назначать не будем. Так сказать, чтоб меж вами было полное взаимопонимание, мягко говоря, сплошной консенсус.
— Это хорошо, уже легче. — Тася утерла слезы.
— В отделе оборудования, думаю, ты сама разберешься. Светин был для этой должности слабоват. Уверен, что у тебя уже ему на смену есть кандидат.
— Да, Валера Бычков, он со дня основания работает, толковый парень.
— Ну вот. Исполнительного мы тебе найдем. Это легче, чем генерального.
— Викентий Павлович, миленький, найдите мне лучше генерального, а я уж пока за двоих потужусь. Исполняющим обязанности.
— Ничего не выйдет, я тебе уже протокол привез, где тебя назначают генеральным. Вот. — Викентий Павлович достал из портфеля бумаги.
Тася тоскливо взяла документ, пробежала по нему глазами и отложила в сторону. Еще месяц назад она, безусловно, обрадовалась бы такому назначению. А сейчас Тася вспомнила свои волшебные каникулы и тяжело вздохнула. Перспектива жить в берлоге, готовить еду Левшукову и гладить ему рубашки стала совсем туманной.
— Викентий Павлович, миленький! А давайте вы там наверху скажите им, что нельзя меня в генеральные. Именно исходя из того, что я мамзель, а не дядечка. Я, конечно, буду стараться, но вдруг декрет?
— С ума сошла? Какой декрет в твоем возрасте? — Викентий Павлович внимательно посмотрел на Тасю. — Или правда декрет?
— Нет. — Тася помотала головой. — Это я так, в принципе.
— Ах, в принципе! Тогда кончай дурака валять, собирай собрание. Мне тебя представлять людям не надо, тут тебя все и так, как облупленную, знают. Сама представишься, а я, пожалуй, поеду. И так тут с вами проваландался. Мне еще из аэропорта нашего до дома добираться!
— Я серьезно! И кандидатов на исполнительных присылать не вздумайте!
— Вот и хорошо. Сэкономим.
Старший вице-президент холдинга «Монтажспецстрой» щелкнул Тасю по носу, встал и направился к выходу.
— Чуть не забыл, в понедельник в департаменте капитального строительства совещание, чтоб была, — сообщил он, уже выходя из кабинета.
Тася осмотрела свой новый кабинет и тяжело вздохнула.
Всю следующую неделю компания бурлила и обсуждала столь невиданные перемены, а Тася боялась, что не справится. Однако к совещанию в отделе капитального строительства холдинга она уже полностью пришла в себя и чувствовала себя там как рыба в воде. Черт оказался не так страшен, как его малевали. Особенно в свете того, что Тася с удивлением обнаружила, что обязанностей у Ленни было в общем-то не так и много, особенно при наличии такого исполнительного директора, как Тася. Нагрузка на нее, безусловно, возросла, но не настолько, насколько Тася себе это представляла. Первое время она, конечно, еще задерживалась на работе до ночи, но потом перераспределила часть своих прежних обязанностей между подчиненными, и жизнь вошла в привычную колею. Только добавились некоторые минусы в виде периодических командировок в Москву на различные руководящие совещания, увеличилось количество совещаний, требовавших ее непременного участия в собственной компании, да заказчики иногда настаивали на ее присутствии у себя. Да еще ответственность за все про все, не дающая спокойно спать по ночам. А еще те самые кадры, которые испортят все, периодически доводили Тасю до белого каления. Особенно на местах. Даже пришлось серьезные кадровые перестановки на мурманском объекте произвести. Но тут ей помогала Эмма. Тася поразилась, какой гигантский объем работ волокла эта уже далеко не молодая женщина.
Все эти негативные моменты, с которыми Тася столкнулась в работе генеральным директором, так или иначе компенсировались некими бонусами в виде большей зарплаты и служебного автомобиля. В результате Тася приспособилась. Тем более что Левшуков мотался по всему миру, и Тася радовалась, что у нее есть чем заняться. Иначе сидела бы и скучала по нему нестерпимо. Нет, совсем не скучать у нее, естественно, не получалось, и, конечно, Тася скучала, но как-то спокойно, без тоски и надрыва. Они обменивались с Левшуковым эсэмэсками, а иногда он ей звонил.
В конце января они даже встретились в Москве, и, к большому неудовольствию Дуськи, Тася осталась в Москве ночевать. Ну что за ребенок такой странный! Все дети радуются, когда родители в командировку уезжают, а эта наоборот. Волнуется за Тасю, ворчит, как маленькая старушка. Из Москвы Тася вернулась опять плавной лапушкой, и Дуська с порога определила, что у Таси в Москве было любовное свидание.
— Никак про лешего уже забыла и к тигру усатому в Москву наладилась? — проворчала Дуська, разглядывая счастливую мать.
— Дуся! Не мели чепухи. У меня свидание было с тем, с кем надо, и тебя это совершенно не касается. — Еще не хватало, чтобы дочь родная ее воспитанием занималась да нотации ей читала.
— Еще как касается! Я согласна одна ночевать, только если ты к лешему в берлогу поедешь, а если ты с кем попало будешь шашни разводить, то я отказываюсь. Я тебе дочь или кто?
— Вот именно, мне иногда кажется, что ты мне и мать, и отец, и бабушка с дедом. Так беспокоишься и воспитываешь!
— Вот отдам тебя в хорошие руки, сразу беспокоиться перестану. За тобой глаз да глаз нужен, ты вся в мать, — проворчала Дуська.
— Зато ты мне все больше и больше отца своего напоминаешь, такая же зануда!
К началу февраля Тася уже практически полностью освоилась в новой должности и даже позволила себе, как и раньше, пить по утрам кофе с Адой Львовной. В курилку, правда, Тася ходить перестала. Ну не положено генеральному директору с утра пораньше торчать в курилке и слушать сплетни. Тем более что у нее для курения была теперь специальная комната. Это тоже было одним из бонусов, который полагался за тяжелый руководительский труд. Комната предназначалась для директорского отдыха. Мол, когда директор, наруководившись, упадет на своем посту обессиленный, он может пойти в свою комнату отдыха и всхрапнуть часок-другой на мягких диванах. Вход в эту комнату располагался прямо из директорского
