кабинета. В комнате находились диван с креслами и маленький журнальный столик, где Тася с Адой Львовной пили теперь по утрам кофе, курили сигареты, а иногда даже приглашали к себе в компанию Эмму Эдуардовну. Так сказать, чтобы держать руку на пульсе и знать, о чем говорят в курилке.
В этот раз Эммы не было, она радостно, в отсутствие Розочки Кислицкой, штурмовала лондонские просторы. Тася с Адой Львовной уютно расположились за столиком, закурили, и в этот самый момент услышали странные звуки. Какой-то скрип, шаги, потом опять скрип, а потом и вовсе невообразимое! Голос главного бухгалтера Алевтины вдруг сказал:
— Угу, я тебя выслушала, а теперь послушай меня — пошел в жопу, козел!
После чего раздались всхлипы, сморкания и опять какие-то странные скрипы.
Тася и Ада Львовна изумленно переглянулись. Звук явно шел со стороны журнального столика, на котором, кроме чашек с кофе и пепельницы, красовался еще и симпатичный маленький радиобудильничек.
Тася кинулась в кабинет и вызвала по селектору начальника охраны. Тот осмотрел будильничек и хмыкнул.
— Как думаете, где может сейчас находиться Алевтина? — поинтересовался он у Ады Львовны.
— В бухгалтерии, конечно, где ж ей еще быть!
— Ответ неверный. У данного прибора небольшой радиус действия, так что, скорее всего, Алевтина находится за стенкой, а именно в бывшем кабинете Анастасии Михайловны.
Начальник охраны направился к выходу, и вскоре Тася с Адой Львовной услышали его голос из будильничка:
— Алевтина, ты чего тут?
— Да мои клячи акт по Колгуеву декабрьский потеряли, — со вздохом ответила Алевтина. — Обычное дело, юристы говорят, что передавали нам, а эти на юристов кивают, вот я к Анастасии Михайловне и пошла. У нее наверняка все есть, в чем, в чем, а уж в документах у нее всегда полный порядок. Она в курсе, что я иногда в ее папках ковыряюсь.
— А ты чего, ревела, что ли?
— Да так, немного. — Было слышно, как Алевтина высморкалась. — Да, ерунда, опять со своим разругалась. Позвонил и истерику устроил.
— Разводиться тебе, Аля, надо. Сколько ж можно!
— Угу.
— Посторонись-ка, дай я тут кой-чего погляжу.
Опять раздались какие-то скрипы, потом все стихло, и вскоре начальник охраны показался в дверях комнаты отдыха.
— Вот, к вашему телефону крепилось. — Он разжал ладонь и показал Тасе маленькую штуковину. — Я с вашего позволения должен это оборудование у вас забрать. — Начальник охраны кивнул в сторону будильничка и посмотрел на Тасю тоскливым, тревожным взглядом.
— Конечно, забирайте и на всякий случай обследуйте остальные помещения, хотя я сомневаюсь, что вы еще что-то найдете. — Тася усмехнулась и подумала, как же хорошо, что она тогда с перепугу догадалась Егорову звонить из машины.
Сам Егоров позвонил уже ближе к вечеру.
— Да, Анастасия Михайловна, — проурчал он в трубку. — Вот и не верь теперь в женскую интуицию. Я, когда вы мне из машины звонили, честно говоря, думал, что вы немножко того! Заигралась барышня в разведчиков. Однако!
— Слава богу, что все закончилось.
— Как вы там?
— Тяжеловато. Но пока справляюсь.
— Вот и хорошо, а то Викентий Павлович беспокоился, что вы замуж выйдете да в декрет уйдете!
— Болтун какой! На самом деле у меня же даже образования профильного нет!
— Ну и что! Зато смотрите, какой вы вокруг себя коллектив собрали. Между прочим, за вашу кандидатуру совет директоров проголосовал единогласно. Так что придется вам пока без замужества и декрета обойтись.
— Типун вам на язык. Кстати, о замужестве, а почему вы от меня прячетесь?
— Я прячусь?
— Ну да, я сколько раз уже в головном офисе была, к вам заходила. Так ваша Леночка мне все время отвечает, что вы убыли в неизвестном направлении. Опять какую-нибудь провинциальную директрису охмуряли?
— Крест на пузе. Отсутствовал исключительно по делу.
— Тогда ладно. Если наши с вами отношения будут развиваться такими темпами, то мне действительно ни замужество, ни декрет не светят. До свидания. — Тася захихикала и, довольная собой, нажала отбой. Уж очень ей захотелось тигра за усы подергать. Не все ж ему девушкам голову морочить!
В День святого Валентина Левшуков прислал ей огромную корзину с розами и маленькую плоскую коробочку с замечательно красивыми часами. Дуська сама открыла дверь курьеру и после этого, наконец, поверила в существование таинственного лешего, который сам никому не показывается. Она одобрила цветы и подарок. Сказала, что вот это настоящее ухаживание, не какие-нибудь там фигли-мигли, а для цветов теперь надо выделить специальную комнату, поддерживать там нужную температуру и поливать. Даже вызвалась взять на себя обязанности по поливу букетов. Однако выделять для цветов специальную комнату не пришлось. На следующий день с Тасей связался адвокат Левшукова и приехал к ней в офис. Выглядел адвокат очень солидно, как, наверное, и должен выглядеть человек, представляющий интересы богатых и уважаемых людей.
— Анастасия Михайловна, — сказал он, одобрительно разглядывая Тасин кабинет. — Вы человек умный и надежный, поэтому, надеюсь, поймете то, что я вам сейчас скажу.
При этих его словах в животе у Таси нестерпимо екнуло. Она до смерти перепугалась того, что случилось нечто непоправимое, и она никогда в жизни больше не увидит Левшукова. Видимо, этот испуг так сильно проявился у нее на лице, что адвокат вдруг занервничал.
— Да нет, все в порядке, не надо так волноваться. — Он постарался даже обнадеживающе улыбнуться. И от этой его попытки Тасе стало еще хуже.
— Вы не будете возражать, если я закурю? — спросила Тася. Она понимала, что если сейчас не засунет в рот спасительную сигарету, то с ней случится истерика.
— Да, да! Конечно, вы же у себя в кабинете.
— Не томите, — попросила Тася, закуривая. — Чай, кофе будете?
— Нет, спасибо. Так вот, вы, наверное, в курсе, что мой клиент Левшуков Алексей Николаевич находится в бракоразводном процессе.
— Впервые слышу. — Тася даже слегка обиделась на Левшукова. Ну почему он ей об этом ничего не сказал? Партизан.
— Дело в том, что за двадцать пять лет брака…
— Двадцать пять! — ахнула Тася. — Его жена прекрасно выглядит. Я думала, ей лет тридцать пять, не больше! Какая молодец.
— Да? — удивился адвокат. — Мне представлялось, что у вас к Алексею Николаевичу некое чувство, а вы так его женой восхищаетесь. Надо же!
— Чувство имеет место быть, и не некое, а совершенно определенное, но оно мне не мешает отдавать должное красоте его супруги. Так что там за двадцать пять лет брака?
— Имущество накопилось. И жена его на это имущество претендует.
— Естественно, а чего ж вы хотели? — Тася вспомнила Веру и Сельдерея.
— Лично я, а также старший партнер Алексея Николаевича хотели бы, чтобы Марина Левшукова не ограбила моего клиента до последней нитки и не отняла у него бизнес.
— Поддерживаю ваше справедливое желание. Я в свое время от мужа отделалась с большим трудом. Квартиру ему пришлось купить.
— Я чувствую, что ваши жизненные коллизии в чем-то схожи. Только у Алексея Николаевича
