– Слушай, в тебе что, компас встроен? – спросил тогда Глеб, с интересом отслеживающий направление по компасу и по карте. – Ну вот откуда ты знаешь, что нужно идти вон туда, а не восточнее?
Северин смутился.
– Не знаю, просто чувствую, – пробормотал он. – Я тебе говорил, отец был из охотников. Наверное, передалось… Я помню, он меня еще совсем щенком, маленьким в смысле, в лес брал…
И надо сказать, что, как показывала бескомпромиссная практика, во всех спорных ситуациях оказывался прав именно Северин, а не Глеб с его сложными расчетами. Вот и суди: что лучше – чутье или знания!
В общем, никто не волновался, когда Северин, взвалив на плечи рюкзак со всем необходимым, покидал школу.
– Удачи, ждем, – пожелал Глеб, пожимая товарищу руку.
Рука Северина – крепкая, сильная. Такая и друга из пропасти вытащит, и в беде пропасть не даст.
– Скоро вернусь!
Помахав охраннику, Северин сел на свой мотоцикл – они в школе были у каждого, кроме Дины, примотал сзади рюкзак и двинулся в путь.
Мимо мелькали столбы, отмечая пройденные километры. В лицо бил ветер, и в нем, кроме затхлого запаха города, уже можно было различить другие волнующие ароматы.
Через пару часов Северин остановился. Здесь, пожалуй, можно свернуть в лес.
Подлесок уже распушился молодыми веточками и топорщился колючками придорожной малины, но парень, спрятав свой байк в кустах, легко прошел через все преграды. Лес, насколько он помнил, всегда был ласков к нему.
Северин не спешил, слушая голоса птиц, принюхиваясь к пьянящему, почти забытому аромату. Так было еще при отце. Когда они вместе, вдвоем, на несколько суток углублялись в чащу.
Парень закрыл глаза, прислонившись к шершавому, поросшему мхом, стволу, и словно наяву услышал знакомый голос.
– Учись доверять себе, мой мальчик. Не отторгай, но впитывай все, что видишь. Каждая веточка, каждый след говорит тебе о чем-то.
Воспоминания об отце теплой волной прошлись по сердцу.
– Здравствуй, лес, здравствуй, папа, – прошептал парень, на колени опускаясь в мягкую молодую траву.
Лес зашумел, словно отвечая ему, где-то сумасшедше закуковала кукушка.
И, наверное, впервые за долгое время Северин вдруг расслабился и почувствовал: он дома.
Глава 6
Первые неприятности
Глеб и сам не заметил, как задремал. Вот он только сидел за письменным столом, читая с экрана ноутбука скупые строки о временах Ивана Грозного, как вдруг оказался посреди заснеженного поля.
Воздух был стылым, пронзал легкие словно тысячами тоненьких иголок. Вдалеке виднелся темный лес, подпирающий неровно очерченными высоченными елями серое пустое небо. Где-то чуть вдали ржали кони.
Вглядевшись, Глеб увидел всадников. Сказать, что лошади скакали, было бы явным преувеличением – они брели почти по грудь в снегу. На людях были зипуны, лица многих поросли бородами и казались такими несовременными, что Глеб почти не усомнился, что перенесся во времена покорения Ермаком Сибири.
Ему и раньше снились сны, связанные с любимой историей. Часто такие же яркие – вплоть до ощущения холода, до скрипа снега… И Глеб приготовился смотреть, не собираясь пропускать ни единого мгновения из этого чудесного сна, когда услышал за спиной тихое хихиканье.
Парень оглянулся и увидел низенького человека с круглым и темным, как медная монета, лицом. Вокруг этого лица, подчеркивая его идеальную округлость, пушилась меховая отделка капюшона. Человек был одет в повернутую мехом внутрь шубу, разрисованную различными узорами. Из-под капюшона выглядывали две длинные косицы, на которых покачивались вырезанные из кости фигурки. На одной человеческая, на другой – медвежья. В руках незнакомец держал бубен.
– Ты кто? – спросил Глеб.
И незнакомец снова захихикал, щуря и без того узкие щели глаз.
– А я шаман, однако! – сказал он, показав редкие желтые зубы. – Зачем вы у меня бубен забрали? Нехорошо!.. Ой, нехорошо! Такие большие умные дети старый бедный шаман обижают!
Глеб сразу вспомнил об их Северной экспедиции и удивился неуместности этого персонажа во сне об эпохе Ивана Грозного. Посмотреть на Ермака очень хотелось, и поэтому парень попытался отмахнуться от самозваного шамана, сосредоточившись на всадниках, но не тут-то было. Проклятый шаман упорно не желал исчезать, и его округлое лоснящееся лицо то и дело загораживало обзор, щурясь лунами глаз и улыбаясь во весь рот, из которого, заметим, пахло довольно дурно.
Почувствовав досаду, Глеб проснулся. Он поднял голову и потер шею, занывшую от неудобного положения, щелкнул мышкой, возвращая на экран исторический текст.
– Ну вот, – пробормотал Глеб, – весь сон испортил… – И вздрогнул, когда из угла отчетливо донесся голос:
– Сам ты все испортил, однако!..
Глеб медленно, едва веря собственному слуху, оглянулся.
В комнате было темно, только слабый свет, шедший от монитора, позволял разглядеть в углу то ли мешок, то ли кучу тряпья, то ли скорчившуюся человеческую фигуру.
Это было уже слишком. Глеб встряхнул головой, надеясь, что еще спит, и даже ущипнул себя за руку. Напрасно. Фигура по-прежнему не исчезала.
– Ходят всякие… Беспокоят… Ничего о жизни-то не знают, а туда же – могильники разрывать… Однако… – укоризненно бормотал все тот же голос.
– К-кто вы? – запнувшись, проговорил Глеб. Ему уже начинало казаться, что он сходит с ума. А может, уже сошел?..
– Да говорю же: шаман, однако! Такой молодой, а уже совсем глухой, совсем пропащий… Хочешь, я с духами поговорю?.. – предложил незнакомец. – Ну давай, подойди поближе!..
Из кучи тряпья протянулась тонкая узловатая рука.
Это оказалось для Глеба уже слишком. Схватив лежащую на столе книгу, парень изо всех сил швырнул ее в угол. Послышался грохот, все тот же противный смешок – и призрак исчез.
Мгновением позже в дверь постучали.
– Глеб! Все в порядке? – послышался взволнованный голос Александры.
– А… – он провел рукой по вдруг взмокшему лбу.
В комнате никого не было, только валялась в углу брошенная книга. Кажется, у нее оторвался переплет… Нехорошо вышло…
– Спасибо, все в порядке, – с усилием проговорил Глеб, не понимая, что произошло. Или все это оказалось очень длинным и удивительно реальным сном, или… какая-то чертовщина!..
Солнечный свет, проходя сквозь кроны деревьев, падал на крыльцо косыми полосами.
– В общем, приходи к нам сегодня, – завершила свою речь Ольга.
– Но… – Глеб растерянно замолчал, не зная, что ответить, и наступил носком ботинка на полосатый солнечный ковер. Светлая полоса и сразу же темная – прямо как в жизни!..
– Ты не волнуйся, ничего страшного. Папа со всеми моими друзьями знакомится. Ты ему понравишься, я знаю. Он одобряет, когда серьезные, – засмеялась Ольга.
– А кто твой папа? – осторожно поинтересовался Глеб и, сорвав с дерева молодой листочек, нервно
