Рита кивнула:
— Да. Насчет ужина вдвоем.
— А, вы об этом. Да, помню.
— Так вот, оно по-прежнему в силе. Захотите пообщаться в неформальной обстановке — милости прошу. Дорогу вы теперь знаете.
— Спасибо. Я подумаю над вашим предложением. До свидания.
Турецкий повернулся и зашагал к калитке.
5
— Ну что, Александр Борисович, это то, что нужно? — с любопытством спросил Турецкого оперативник Витя, сидевший в кресле водителя с руками, положенными на руль.
— Да, Витя. Это то, что нужно.
— Я рад. Теперь мы можем ехать?
— Да.
Виктор кивнул. Спустя несколько минут казенная белая «Волга», прошуршав гравием по деревенской дороге, вывернула на шоссе.
Турецкий поглядел на пробегающие за стеклом деревья. Затем прикоснулся пальцами к карману, в котором лежала кассета, и нахмурился. Как минимум, четыре человека погибли из-за этой пленки. Четыре человеческие жизни… Черт бы вас побрал, господа политики! В каком свинском мире нам приходится жить!
Внезапно Турецкий вспомнил про диктофон дочери (новая блажь Нинки — она собралась стать журналисткой и выклянчила у Александра Борисовича деньги на диктофон, чтобы «практиковаться»), который он прихватил из дома.
Турецкий вынул диктофон из кармана, вставил кассету, нажал на кнопку и прижал диктофон к уху, чтобы было лучше слышно.
— Александр Борисович! — громко окликнул его Виктор.
Турецкий нажал на кнопку, и кассета остановилась.
— Что случилось?
— Посмотрите назад… Видите вишневую «девятку»?
Турецкий оглянулся:
— Вижу. Ну и?
— Она едет за нами от самого поселка. Причем с какой бы скоростью я ни ехал, дистанция остается примерно одинаковой. Странно, правда?
— Не знаю, — пожал плечами Турецкий. — Это может быть чистой случайностью. Ну-ка, замедли ход. Посмотрим, обойдут они нас или нет.
Витя сбросил скорость, и вишневая «девятка» стала быстро их нагонять.
— Вот видишь, — сказал Турецкий. — Догоняет. А ты говоришь — дистанция.
Тем временем «девятка» пристроилась в хвосте белой «Волги» и, повисев так несколько секунд, стремительно пошла на обгон. Стекла «девятки» были тонированы. У Турецкого появилось неприятное предчувствие.
— Странная машинка, — негромко произнес он.
— Вот и я думаю, какого черта он…
Однако договорить Виктор не успел. Тонированное стекло быстро поползло вниз, и в следующее мгновение автоматная очередь с грохотом и визгом прошила «Волгу», осыпав Виктора и Александра Борисовича дождем разбитого стекла.
— Жми на тормоз! — крикнул Турецкий.
Душераздирающе заскрежетали тормоза. Машину дернуло и, развернув боком, отбросило на обочину. «Девятка» резко ушла вперед.
Матерясь и чертыхаясь, Виктор пинком открыл дверцу и выскочил из машины. Держа пистолет в вытянутых руках, он тщательно прицелился и выстрелил пару раз вслед удаляющейся «девятке».
Затем вгляделся в даль, опустил пистолет и в злобе сплюнул на асфальт.
— Не попал! — глухо проворчал он. Повернулся к «Волге» и громко спросил: — Александр Борисович, вы как?
— Я в порядке, — отозвался Турецкий, выбираясь из машины. — А ты?
— Я вроде тоже. Не знаете, кто это был?
— Нет. — Турецкий стоял возле машины, держась одной рукой за дверцу, а другую прижав к окровавленному подбородку. — Но, кажется, догадываюсь.
6
Меркулов поднялся Турецкому навстречу. Пожал руку и внимательно оглядел коллегу с ног до головы.
— Цел?
— Цел-цел, — вяло кивнул Турецкий. — Физиономию вот только поцарапал.
— Уф-ф… — стер со лба воображаемый пот Меркулов. — А я уж думал… Что, и в самом деле не успел разглядеть номер?
Турецкий горько усмехнулся:
— Успел. Только они его, гады, грязью замазали. Ищи теперь ветра в поле.
— Это ты так думаешь, — загадочно произнес Меркулов.
— Что? — вскинул голову Турецкий.
Меркулов выдержал эффектную паузу и произнес:
— Твою вишневую «девятку» нашли при въезде в город. В кювете. Разумеется, пустую.
Турецкий подался вперед.
— Вы ее проверили?
— Да. Машина числится в угоне с сегодняшнего утра. Ребята просто попользовали машинку, а потом за ненадобностью бросили. — Меркулов всмотрелся в лицо Турецкого. — Кассета-то цела? — негромко спросил он.
Турецкий сунул руку в карман, вынул, разжал горсть и брякнул на стол несколько пластиковых кусочков, опутанных обрывками пленки.
— Это все, что осталось, — мрачно сказал он.
— Как? — изумленно спросил Меркулов, разглядывая кучку пластикового праха. — Что же с ней случилось?
— Бандитская пуля, Костя, — устало ответил Турецкий. — Когда нас обстреляли, я как раз держал диктофон в руке. Первая же пуля выбила его у меня из пальцев. — Турецкий усмехнулся и покачал головой. — Мистика, да? Эта кассета словно притягивает беду.
— Держал в руке, — повторил Меркулов. — Но почему в руке?
— Почему-почему… Потому что кончается на «у». Просто держал в руке, потому что так удобно. Откуда я знал, что через несколько секунд мы станем мишенью? Спасибо еще, что не спрятал эту чертову
