— Думаю, что так. Если, конечно, убийца и «парень из туалета» не одно и то же лицо. Тут, кстати, есть один любопытный факт. Дело в том, что убийца был милиционером.
Поремский взглянул на Романцева из-под удивленно приподнятой брови.
— То есть как — милиционер? Откуда это известно?
— Помилуйте, Владимир Дмитриевич. Да ведь жена Бойко видела убийцу! Он был в милицейской форме, в фуражке и при погонах — все как положено. Кстати, погоны были офицерские. Не то лейтенантские, не то капитанские. Он подошел к Бойко сзади и выстрелил ему в спину и в голову. Потом бросил пистолет и скрылся в неизвестном направлении.
— А внешность? Она успела разглядеть его внешность?
Романцев вздохнул и покачал головой:
— Увы, ни она, ни кто-либо другой. Мент был в темных очках. А под носом темные усики. Усики можно отклеить, а очки снять. Других примет нет.
— А фигура? Рост?
— Рост высокий. Фигура… — Романцев пожал плечами. — Фигура как фигура. Правда, одна девушка — она стояла метрах в пяти от места убийства, курила и разговаривала с подругой по мобильнику — утверждает, что фигура у киллера была замечательная, а сам он двигался очень ловко, быстро и скупо на движения, как хорошо тренированный спортсмен.
Поремский усмехнулся:
— Надо же, какая наблюдательность!
— Вот и я так подумал, — поддакнул важняку следователь. — Но девчонка оказалась именитой в прошлом спортсменкой. Мастером спорта по гимнастике и все такое. Так что ее мнение вполне можно считать мнением эксперта.
— Выходит, мы имеем дело с настоящим профессионалом?
— Выходит, что так. Кстати говоря… — Романцев глянул на наручные часы, — у нас с вами еще есть время выпить по чашке кофе. Вы как?
— Я — за.
— Вот и отлично. Пойду наберу воды в чайник.
Поремский на секунду задумался и кивнул:
— Давайте…
Выпив чашку кофе и обсудив с коллегой все подробности убийства Бойко, Поремский поднялся со стула.
— Куда теперь? — поинтересовался Романцев.
— На «Ракету», — ответил Поремский. — Хочу поговорить с коллегами Бойко. Тем более что мне давно пора было наведаться на этот завод.
— Это почему же? Ах, да. У вас ведь там дело. Мошенники и все такое. Кстати говоря, я тоже собирался наведаться на этот заводик. Даже договорился о встрече с пресс-секретарем концерна — Лидией Ивановной Жбановой. Если хотите, поедем вместе.
Поремский кивнул:
— Вы сделали мне предложение, от которого трудно отказаться.
— В таком случае — в путь.
Глава 8
СВИДЕТЕЛЬНИЦА
Лидия Жбанова выглядела не как пресс-секретарь концерна, а как манекенщица из элитного модельного агентства. Высокая, с осиной талией, стройными, длинными ногами и ослепительной улыбкой.
Она встретила Поремского и Романцева у входа в офисное помещение. В ее длинных, тонких пальцах дымилась столь же тонкая и изящная коричневая сигарета.
— Вы Романцев, — определила она, скользнув по следователю быстрым, проницательным взглядом.
— Так точно, — кивнул тот. — Добрый день!
— Здравствуйте! Именно таким я вас себе и представляла. — Она повернула голову и посмотрела на Поремского: — А вас я не знаю.
— Это следователь из Генеральной прокуратуры, представил залетного гостя Романцев. Поремский Владимир… э-э…
Дмитриевич, — сказал Поремский. — Приятно познакомиться.
Мне тоже, — улыбнулась девушка. Ничего, если мы пообщаемся здесь? Не люблю курить в помещении. Или, хотите, зайдем к нам в кафе?
Романцев вопросительно посмотрел на Поремского.
— Мне все равно, — пожал плечами важняк. — Можно и в кафе.
— Отлично! — Лидия бросила сигарету в урну. — Заодно и перекусите. У нас там отличные пирожные. Мне нельзя, так хоть вы полакомитесь. Идемте!
Пройдя через вестибюль и махнув служебными удостоверениями перед угрюмыми лицами охранников, они вошли в небольшое кафе, стены которого были украшены цветной мозаикой с рабочими, крестьянками и учащейся молодежью наследие советской эпохи.
— Такая красивая девушка — и такая ужасная фамилия — Жбанова, — прошептал на ухо Поремскому Романцев. — Не повезло, да?
Поремский невразумительно хмыкнул в ответ.
Спустя несколько минут они сидели за круглым столиком. Мужчины пили кофе, заедая его пухлыми, аппетитными эклерами. Лидия курила сигарету, с завистью поглядывая на своих спутников.
— Ну как? — поинтересовалась она, выпуская уголком прекрасного рта тонкую струйку дыма.
— Гениально! — ответил Романцев с набитым ртом. — А вы что же? Бережете фигуру?
— Что-то вроде этого. — Она с интересом посмотрела на Поремского. А как вам, Владимир Дмитриевич?
— Вкусно, ответил тот. — И стыдно. Смотрю в ваши грустные глаза и чувствую себя настоящим фашистом.
— Ничего, я привыкла. У меня в семье все обжоры. А мама готовит лучше всякого шеф-повара. Каждый вечер прохожу через эту пытку.
— А стоит ли?
Лидия кивнула:
— Стоит. Вот скажите сами: я вам нравлюсь?
— М-М…
— Еще бы! — ответил за важняка Романцев. — Милая моя, с вашими шикарными данными вам надо куда-нибудь в театральный! Или на сцену — шлягеры петь!
Лидия улыбнулась:
— Может быть. И это все потому, что я держу себя в черном теле и не позволяю лишнего. У меня, знаете ли, склонность к полноте.
— Никогда бы не подумал, — сказал Поремский. — У вас просто совершенная фигура.
— Точно, — поддакнул Романцев. — Просто небесное тело какое-то!
— Вы мне льстите. Но льстите приятно. Ладно. — Лидия постучала сигаретой о край пепельницы. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
Поремский отхлебнул кофе и поставил чашку на стол. Посмотрел на Лидию:
— О Сергее Бойко. Его убили вчера.
— Да, я знаю. И это очень грустно. Сережа был неплохим человеком. — Она вздохнула и задумчиво посмотрела на кончик тлеющей сигареты. — Я знала, что рано или поздно это случится. И Сережа знал.
