Эксперты уложились в полчаса — рекордно короткий срок. Анины отпечатки на резниковском журнале, слава богу, нашли. Бедняков, ухмыльнувшись, подумал, что с этого момента его снова можно считать человеком безупречно честным.
— Ага! — одобрил Звягинцев, выслушав по телефону заключение криминалистов. — Пожалуй, нужно премировать тебя мобильным средством связи. Завтра напиши заявление, через месяц получишь телефон.
— Еще через месяц подключите? — усмехнулся Бедняков.
— Только я не совсем понял, — сказал Звягинцев, пропуская это мимо ушей. — Как ты на нее вышел, на эту девицу?
— У него все пассии похожи одна на другую, как с конвейера. А искомая вообще оказалось моей соседкой, — изложил Бедняков несколько упрощенную версию происшедшего.
— И она признаёт, что была у Резника, и это пока все?
— Все.
— Вот что, — решил Звягинцев. — Нужно вызвать твою соседку сюда к нам и как следует с ней поговорить: жестко объяснить, во что она вляпалась. Поскольку ты с ней знаком, тебе и карты в руки. И Шаповалов пусть на ус мотает. А я тебя прошу: не тяни с этим до завтра.
Выполнять руководящее указание в точности Бедняков не собирался. Звягинцев просто не обладал всей необходимой информацией и, в конце концов, розыскные мероприятия по делу проводил не он — и даже не Шаповалов. Говорить же Бедняков собирался с Гордеевым, а не с перепуганной Аней. И потому он сразу бросился звонить Гордееву на мобильный. Но никто не ответил. Может быть, они на всякий случай отключили все телефоны? Тогда Бедняков позвонил своей тетушке.
— Тома! Зайди, пожалуйста, к Ане. Если у нее сидит Юрка Гордеев, пусть срочно со мной свяжется. Я на работе.
— Что-то случилось, Толик?! — заволновалась тетушка.
Черт, не надо бы ее втягивать, подумал Бедняков. Ладно, уже поздно, все равно она пойдет, теперь не отговоришь.
Через минуту раздался ответный звонок:
— Толик, у Ани никого нет. И Юрина машина под окном не стоит. Наверное, они уехали?
— Хорошо, спасибо. Пока.
Он аккуратно положил трубку и со злостью хлопнул кулаком по столу.
Тут же раздался ехидный голос:
— Зачем же казенную мебель ломать? — Это был Гордеев собственной персоной.
Выглядел он чрезвычайно деловым, целеустремленным и в меру ироничным. Свидетельствовать это могло только об одном: он приготовился к весьма нелицеприятному разговору, возможно к скандалу. И уже собирается перегрызть глотку всем и вся во имя интересов клиента. Бедняков же, по-видимому, должен стать первой его жертвой. Неужели Аня решила отказаться от своих слов? Бедняков снова хлопнул по столу, на этот раз, правда, ладонью и не так сильно.
Гордеев еще раз улыбнулся, но тут же демонстративно откашлялся — надо понимать, вступительная часть разговора окончена. И спросил официальным тоном:
— Кто ведет дело по факту смерти Резника?
— Погоди. Оперативно-розыскные мероприятия провожу я. Достаточно? Можешь говорить со мной как с представителем следствия. Где Аня и что она надумала?
— Мне необходимо видеть следователя. Если желаешь поприсутствовать — вставай и проводи меня к нему.
— Может, все-таки сперва мне расскажешь? — предложил Бедняков почти заискивающе.
— Нет, — вздохнул Гордеев. — Зачем два раза ругаться?
— Тогда дуй к следователю Дудко из межрайонной прокуратуры.
— О черт! — Гордеев явно расстроился.
— Знаешь его, что ли? — догадался Бедняков.
— А то. Редкий… Ну ладно, раз ты так жаждешь, вот ознакомься. — И Гордеев протянул ему лист бумаги.
— Что это?
— Читай-читай! Потом все обсудим.
«Заявление. Я, Брусникина Анна Павловна, считаю своим долгом сообщить, что 16 мая сего года познакомилась с господином Резником, ныне покойным. О факте его смерти мне стало известно со слов участкового Беднякова. Резник пригласил меня на ужин. За ужином он почувствовал недомогание.
Сочтя дальнейшее свое пребывание на квартире Резника невежливым, примерно между 19.00 и 19.10 я ушла. Он предложил подвезти меня домой, но, видя его болезненное состояние, я отказалась. Ни до, ни после указанного случая я не имела с гражданином Резником никаких контактов.
В разговоре Резник упомянул, что работает бухгалтером в частной фирме. Больше никаких подробностей о роде своей деятельности, знакомых и т. д. он не сообщал, мы разговаривали исключительно на отвлеченные темы.
Резник не производил впечатление человека с психическими отклонениями или человека, которому что-либо угрожает.
Из вопросов, заданных мне участковым Бедняковым, я поняла, что квартира гражданина Резника предположительно была ограблена, а позже, девятнадцатого, он скончался, возможно, насильственной смертью.
Во время моего пребывания на квартире Резника никаких признаков ограбления я не заметила, и сам Резник никаких замечаний, позволяющих предположить подобное, не делал.
Учитывая, что в связи с изложенными выше фактами моей жизни может угрожать реальная опасность, а ныне действующее законодательство не позволяет правоохранительным органам предоставить мне необходимую защиту, я прибегла к услугам адвоката. Я не покидаю пределов Москвы, но мое местонахождение адвокату неизвестно, связываться с ним я буду самостоятельно. Я не отказываюсь от участия в процессуальных действиях, требующих по закону моего обязательного присутствия. Дата. Подпись».
Бедняков наморщил лоб, пытаясь понять, в чем тут подвох.
Гордеев сказал:
— От себя могу добавить: есть веские основания подозревать связь Резника с организованной преступностью.
— Это я и от себя могу добавить! — возмутился Бедняков.
— Но у меня есть свои источники, — возразил Гордеев. — Позвольте мне продолжить, граждане присяжные, что заявление о краже или каких-либо иных действиях моей клиентки, нанесших ущерб гражданину Резнику, отсутствует. На причастность ее, к смерти Резника также ничего не указывает: они встретились единственный раз за три дня до того, никаких общих интересов у них нет. С тех пор Резник наверняка общался со множеством людей. Исчерпывающие показания Брусникиной обо всех обстоятельствах ее встречи с гражданином Резником у вас имеются. Я настаиваю, чтобы вы не подвергали мою клиентку необоснованной опасности, заставляя ее себя обнаруживать. У меня все!
— Какого черта я вообще к тебе обратился?! — сумрачно сказал Бедняков.
Филиппу Агееву все-таки пришлось улететь в Таджикистан: в Москве он следов художницы Ани с фамилией на «-ова» родом из Душанбе найти не смог. Впрочем, Филя уже смирился и рассматривал происходящее даже как некоторое приключение. Новостей от него пока не было. И Денис сосредоточился на побочных мероприятиях. На повестке дня было наружное наблюдение, которое дядя просил его устроить за Очубеевым.
