Бедняков включил компьютер и проверил номер по электронному справочнику. Он принадлежал автосервису в районе «Электрозаводской», — очевидно, контора работает круглосуточно. Туда Бедняков как раз не заезжал, но земля московская слухом полнится, на чем, собственно, и строился расчет. Бедняков позвонил, ответил другой человек.
— К вам можно подрулить прямо сейчас?
— Подруливай. А случилось что?
— На месте расскажу… У вас когда смена была?
— В половине одиннадцатого. Утренняя — полседьмого.
Оказалось, что в ночную смену работало три автомеханика. Двое были не старше тридцати, и Бедняков сразу подошел к третьему:
— Доброй ночи.
— Здравствуйте. — Судя по голосу, это был он.
Бедняков предъявил удостоверение.
— Насчет денег должен вас разочаровать. — Бедняков назвал номер своего рабочего телефона. — Разговор записан, поэтому запираться бессмысленно.
Тот сплюнул и в ярости растер плевок каблуком:
— Штука баксов! Твою мать… На мусора нарвался!!!
— «Мусора» прощу, но только при условии. Рассказывайте, где «ауди» и как найти ее владельца. Немедленно.
— На островах он.
— На каких островах? — не понял Беднйков.
— А хрен его знает! На Канарских.
— Минуточку! А кто тогда на его тачке рысачит?
— Хрен какой-то. По доверенности.
— Опишите.
— Ну крепкий такой, нос поломанный, и плечи у него одно выше другого, как у сколиозника или однорукого.
Стоп. Стоп!
Бедняков понял, что это был тот самый тип, который сидел в беседке с бутылкой портвейна! То-то на Сокольнической площади он показался знакомым.
— Вы говорили, он придет за машиной через два дня?
— Ну.
— А раньше с ним встретиться никак нельзя? Он своих координат вам не оставил?
— Не-а. Даже не назвался. Есть, правда, один тип…
— Какой тип?
— Фамилии не помню. Бармина знакомый, хозяина «ауди». У него «фольксваген» тоже синий. Был сначала белый, он его раздолбал, а у нас краска только темно-синяя была тогда. Так они в тот раз втроем…
— Вы знаете его адрес или телефон?
— Дома, в записной книжке.
— Позвонить домой можете, чтобы продиктовали?
— Да нет там никого, жена к теще отвалила — поскандалили.
— Тогда поехали.
— У меня же смена!
— Считайте, что вы задержаны. Могу надеть наручники.
— Нет уж, спасибо. Егорыч! — заорал он кому-то невидимому. — Я на… — он с опаской покосился в сторону Беднякова, — на двадцать минут.
Через полчаса Бедняков получил нужный адрес и отправился домой. С чувством исполненного долга и с некоторой уверенностью в завтрашнем, а на самом деле — уже сегодняшнем, дне.
Владельцем в девичестве белого, а ныне синего «фольксвагена», был некто Волошин, проживавший на четвертом этаже добротного сталинского дома по Октябрьской улице. Помимо упомянутого автомобиля ему принадлежал магазин чайных и кофейных аксессуаров. Больше никаких данных на него не было.
В семь утра Бедняков был на месте. На звонки в железную дверь, оснащенную немалым количеством замков, ответила собака из соседней квартиры. Затем оттуда же выглянула ветхая бабулька.
— Нету Игоря Владимировича. На даче он. Я сама видела, как без десяти шесть в машину садились. А возвращаются обычно к пяти.
Выходит, можно было спать и спать. Расстроившийся Бедняков вернулся домой и второй раз позавтракал под одобрительным взглядом тети Томы.
Полдевятого позвонил взбешенный Шаповалов:
— Ты почему не на работе?! Ты что, дрыхнешь?!
Бедняков ему ничего не сказал. Прежде чем научусь медитировать, подумал он, сперва заведу себе резиновые чучела основных врагов. Начать можно с того же Шаповалова. Подходящую игрушку купить не проблема, но как добиться портретного сходства? Эврика! Ее можно подписать.
— Дрыхнешь, что ли? — повторил Стас. — А я тут твою Брусникину допрашиваю.
— И?
— Приезжай и говори с ней сам! А то я ее скоро ударю, а ваш потом из меня котлету сделает. Кстати! Взломали дневник Резника. В качестве паролей он, как ты и предполагал, имена своих баб использовал. Содержание этой писанины тоже соответствующее: та дала, та не дала, та глупая, та шумная, а та и вовсе трансвеститка.
Бедняков вздохнул и поехал в отдел.
Но ничего ему Аня, разумеется, не сказала. Более того, выяснилось, что прокурор постановление об аресте не подписал, и Шаповалов собственной властью задержал ее на семьдесят два часа, из которых прошли уже более двадцати. Вот он и психовал: если прокурор срок задержания не продлит, предъявлять ей в качестве обвинения нечего…
В три часа дня Бедняков снова был у Волошина. Одновременно с ним подкатил темно-синий «фольксваген», набитый яблоками под самую крышу.
Бедняков представился. Волошин дал ему пакет с яблоками, но попросил не есть их в его присутствии.
Человека по описанию Беднякова он узнал сразу.
— Это Мунтян. Женька Мунтян. Приятель одного моего знакомого, майор ФСБ.
— Как мне с ним встретиться?
— Он свою «семерку» последний месяц рядом' на стоянке держит. Сейчас разгружу яблоки — покажу.
— А знакомый ваш — это Бармин? — проявил осведомленность Бедняков.
— Да, — подтвердил Волошин. — Уже месяц на Канарах загорает.
Спросить или не спросить, подумал Бедняков. Спросить…
— Вы знаете, что Мунтян водит «ауди» Бармина по доверенности?
— Первый раз слышу, — удивился Волошин.
Запищал пейджер. Шаповалов требовал, чтобы
Бедняков срочно приехал в отдел.
У Беднякова сразу возникло нехорошее предчувствие: что-то с Брусникиной. Сбежала? Да нет, не может быть.
Бедняков успел к самой кульминации. Аня с подбитым глазом сидела на стуле в кабинете Шаповалова, руки на коленках — примерная ученица, отличница, комсомолка, спортсменка. У Шаповалова от бешенства тряслись все части, тут же присутствовал гордость отечественной юриспруденции, несравненный адвокат Гордеев, и все они орали друг на друга благим матом.
Бедняков немедленно попал в эпицентр событий.
— Ну на кой хрен она мне сдалась? Вот пусть он скажет! — выкрикнул Шаповалов, указывая на
