— Гордеев? — крикнул Бедняков в трубку.
— Шаповалов! — ответила трубка. — Я тут с собачниками закончил. Представь, оказывается, у Резника был кот, и один тип с бультерьером как раз девятнадцатого мая в начале восьмого видел, как Резник его выпускал, там, если ты помнишь, дверь в подъезде с замком, и просто выгнать животное из квартиры недостаточно. И вот этот бультерьер — погнался за котом как раз в тот момент, когда «ЦСКА» забил с пенальти «Локомотиву», а этот собачник слушал матч по приемнику, то есть может точно назвать время. Кстати, кот пропал, я у соседей спрашивал, никто его не видел и к себе не забирал. Правда, одна старушка утверждает, что поздним вечером того же дня похожего кота кто-то насильно усадил в машину, марки которой она не разобрала.
— Кот уехал на машине? — переспросил Бедняков, чтобы удостовериться, что ему не послышалось. — Это что, «Алиса в стране чудес»?!
— Кот уехал на машине, — подтвердил Шаповалов
В один день прилетели из Ростова — Шаповалов, а из Душанбе — Филя Агеев. Шаповалов на этот раз был злой как черт, а Филя просто сильно уставший. Шаповалов, как и было договорено, сразу же позвонил Денису на мобильный телефон и сказал, что самолет тетки Беднякова прилетел в Шереметьево, в то время как его — во Внуково. И сейчас он едет на квартиру покойного Анатолия в надежде, что она там. Но созвониться с ней нельзя, поскольку телефон там отключен. Не хочет ли Денис присоединиться?
— Давай завтра, Стас, — сказал Денис. В это время на другой линии у него как раз был Филя. —
Ну что теперь делать будем? — сказал Денис. — Где художницу искать?
— Это ты мне скажи! — психанул Филя и отключился.
В начале десятого вечера Бедняков поехал к Ботаническому саду. К тому самому дому, где Гордеев прятал свою разнесчастную клиентку, которая втихаря пилила чемодан с деньгами.
Свет в окнах третьего этажа не горел. Зато возле углового подъезда было светло как днем: неоновый фонарь освещал полдвора. На лавочке сидели две бабульки. Они долго и придирчиво изучали удостоверение Беднякова. Бедняков изо всех сил старался их не подгонять. Он был готов лично принести каждой очки из дому, если они их забыли. Наконец проверка документов завершилась.
— Вы знаете, кто живет в двадцать четвертой квартире?
— Никто. Сначала, годов эдак…
— Пожалуйста, это очень важно! — взмолился Бедняков. — Вы можете побыстрее и без исторических подробностей?!
— Фирма купила квартиру, — взяла слово другая пенсионерка. — Юридическая. Вон прожектор повесили…
— Прекрасно. А сосед у вас такой, три на четыре, Илья Муромец в молодости, есть? Лет двадцать пять, может, и меньше.
— Нету! — в один голос заверили бабульки.
Теперь у Беднякова оставался последний шанс разыскать Гордеева: через Мунтяна. Он отправился к Волошину, ведь тот говорил, что Мунтян свою «семерку» держит на стоянке рядом с ним…
Волошин не отказал. Он только вручил Беднякову еще один объемистый пакет с яблоками, а потом лично проводил до стоянки и показал мунтяновскую «семерку». Это было уже что-то.
Сколько придется прождать его самого — одному Богу известно, но хорошо бы побыстрее, потому что в данный момент Бедняков занимался уже совершенной самодеятельностью. И помощи ему ждать было неоткуда: самое продвинутое и демократически мыслящее начальство ни за что в жизни не утвердит наружное наблюдение за сотрудником ФСБ.
В одиннадцать вечера к Беднякову вернулись нормальные человеческие чувства: голод, к примеру. Он слушал «Европу плюс» и поедал волошинские яблоки…
И в два часа ночи Бедняков по-прежнему слушал «Европу плюс» и ел яблоки. От яблок, правда, его уже воротило, а их оставалось еще десятка три. Волошин не просто так просил не есть их в его присутствии, и теперь Бедняков понимал хозяина…
Около пяти утра появились первые отъезжающие. Чтобы не уснуть, Бедняков начал подпевать исполнителям и дискутировать с ведущим.
В 7.45 Евгений Мунтян, он же Владимир Андреевич, он же майор ФСБ, он же предмет ночных вожделений Беднякова, выехал со стоянки и тормознул у тротуара. Бедняков тоже остановился метрах в пятидесяти. Бедняков ждал, что он выйдет из машины, и снял пистолет с предохранителя. Старый трюк, думал Бедняков: выйдет, прострелит мне пару колес и уедет, только я тоже в долгу не останусь — вместе пешком пойдем.
Но Мунтян вылезать и не собирался. Не заметить Беднякова не мог, значит, ему наплевать.
Тогда чего же он ждет?
А ждал он, оказывается, Гордеева.
Белый «форд» адвоката вывернул с перекрестка. В машине кроме водителя был еще и пассажир, и, как несложно было догадаться, пассажиром была Аня Брусникина. Мунтян, пропустив несколько машин, покатил следом, а Бедняков соответственно — приклеился сзади.
Гордеев не проверялся, не петлял, не останавливался. И тем не менее во все оживлявшемся потоке, где был не один «форд» и даже не один белый «форд», машина пару раз терялась, но неизменно Мунтян и приклеившийся к нему Бедняков обнаруживали ее вновь. Как будто Мунтян шел по маячку, что, впрочем, совсем не было исключено. А поскольку темных «Жигулей» на улицах все еще больше, чем белых «фордов», то Бедняков от Мунтяна старался не отставать. Гак они и шли тандемом.
Когда с проспекта Мира выорались на Ярославское шоссе, а оттуда — на Холмогоры, стало окончательно ясно, куда лежит вектор движения. Гордеев ехал на ту самую дачу, о которой говорил Ане, перед тем как Бедняков ее так эффектно и безрезультатно арестовал. Неизвестно, как у Мунтяна, а у Беднякова точного адреса этого места не было. Гордеев же между тем уходил в отрыв, то ли на пустой трассе наконец заметив хвост, то ли просто очень спешил, и Мунтян совершенно не стремился удержать дистанцию.
Врезаясь в рощу, шоссе резко изгибалось, и «форд» уже подходил к повороту, а Мунтян по-прежнему не торопился.
Некоторое время Бедняков раздумывал: обойти его и догнать Гордеева или оставить все как есть. Но две синие «ауди», замаячившие у него за спиной, ускорили принятие непростого решения. Если они в прошлый раз в городе не постеснялись стрелять, то на пустой дороге тем более ничто им не помешает.
Бедняков пошел на обгон, но и Мунтян увеличил скорость. Они шли впритирку, благо на встречной полосе никого не было, и нырнули за поворот ноздря в ноздрю. Потом так же синхронно ударили по тормозам.
Метрах в двухстах от поворота дорогу на две трети ширины перегораживал трейлер, передними колесами ушедший глубоко в кювет. Умяв колесами несколько чахлых кустиков на опушке, Гордеев свернул направо, и его «форд» скакал по колдобистому, заросшему бурьянами полю. А по свободной от трейлера третьей трети шоссе то ли им навстречу, то ли Гордееву вдогонку выруливал джип «гелентваген».
Вильнув у Беднякова с Мунтяном перед носом, джип тоже помчался по колдобинам. По проходимости джип, разумеется, превосходил «форд», так что у Гордеева не было никаких шансов, несмотря на трехсотметровую фору. Да и ребята в «гелентвагене» были настроены серьезно — они открыли пальбу из автоматов, и через несколько секунд резина на задних колесах Гордеева уже обвисла лохмотьями, а следующая очередь задела бензобак.
В черном мареве Бедняков смутно видел две фигуры — мужскую и женскую, зигзагами убегавшие к невысокому пригорку у кромки поля. Потом «форд» взлетел на воздух.
Все это время Бедняков, разумеется, не торчал на месте, как, впрочем, и Мунтян. Они оба гнались за
