— Ну, я вижу, вы — лицо предвзятое. Что, — неприятно подмигивая, спросил маркиз, — запала вам графиня-то в душу? Впрочем, она очень даже ничего…
— Я тоже так считаю, — сухо сказал герцог.
Они подходили к воротам, где их ждали провожатые с лошадьми наготове. Тут маркиз заметил симпатичную девушку в одежде фрейлины.
— Эй, красавица, поди-ка сюда! — позвал он ее, останавливаясь.
Девушка робко подошла.
Маркиз взял ее рукой за подбородок, повернул.
— А хороша! — воскликнул он.
Девушка вырвалась.
— Что вам угодно, сударь? — спросила она, стараясь придать голосу холодное звучание.
Но в голосе все равно сквозили легкая обида и испуг.
— Мне угодно пригласить тебя в гости, — сказал маркиз, оскалясь.
— Нам нельзя покидать замок, — девушка собралась уйти.
— Стой, ты куда! — маркиз схватил ее за руку, — не спеши…
— Маркиз, да бросьте вы ее! — не выдержал герцог. — Она из фрейлин графини, здесь у них школа.
— Ничего, мы позаимствуем у графини одну фрейлину. На время, для личных нужд… — сказал маркиз, потянув девушку за собой.
Девушка уперлась, пытаясь высвободиться.
— Сударь, пустите! — вскричала она.
— Ну чего шумишь? — мягко произнес маркиз. — Завтра мы тебя привезем в целости-сохранности. В карете привезем… Десять золотых, а? — неожиданно предложил он. — Ну, двадцать! Идем, говорю!
— Сударь, я сейчас закричу, — предупредила девушка отчаянно.
— Вот дура! — прикусил губу маркиз. — Глеб, иди сюда! — позвал он своего оруженосца.
Глеб — плечистый, рослый, подошел, взял девушку за руку.
— Пойдем, красавица, — проговорил басом.
В это время на шум вышел графский дружинник.
— Что такое? — спросил он, хмурясь.
Подошел к Глебу, встал между ним и девушкой.
— Пусти ее, — протянул руку.
— Да пошел ты! — Глеб с силой оттолкнул дружинника.
Тот покачнулся и упал. Но тут же вскочил и выдернул из ножен меч.
— Назад! — резкий хриплый голос заставил дружинника замереть.
От замка к ним шел худой человек в белой просторной рубахе и темных штанах, заправленных в высокие сапоги. На поясе с обеих сторон у него висело по кинжалу в ножнах. Коротко подстриженный, он в то же время имел обширную черную бороду. Подойдя ближе, он остановился и злым взглядом обвел маркиза, его оруженосца и герцога.
— Сеньор маркиз Инсуэльский? — произнес он.
— Ну, — ответил маркиз небрежно.
Человек покивал, не сводя глаз с Глеба.
— Пусти девку, — негромко сказал он оруженосцу.
— Ты кто таков, чтобы мне указывать? — пробурчал тот.
— Я воевода этого замка, — сквозь зубы процедил бородатый. — Пусти девку, сказал!
Глеб только нехорошо усмехнулся.
Маркиз молчал.
— Сеньор маркиз, — сказал человек, — прикажите вашему человеку отпустить ее.
— У меня договоренность с графиней, — нагло заявил маркиз. — Мы забираем эту девушку с собой.
Человек положил руки на пояс.
— Вы, вероятно, перепутали, — спокойно сказал он. — Я только что беседовал с госпожой графиней и она попросила меня передать это вам. Это не та девушка.
— Ты, голубчик, сам перепутал, — сказал маркиз. — Сходи еще раз в замок, да узнай получше!
И маркиз повернулся к лошадям, сделав оруженосцу знак следовать за собой.
— Маркиз, зачем…
Герцог не успел закончить фразы — бородатый молниеносно выхватил у топтавшегося рядом дружинника меч и, подскочив к Глебу, с силой ударил его рукоятью в переносицу.
Глеб разжал руки и упал.
Девушка отскочила в сторону.
Маркиз открыл рот, словно хотел что-то сказать, но не произнес ни звука. Он посмотрел на бородатого, отбросившего меч, на застывшего герцога, затем на Глеба, тяжело ворочавшегося в пыли.
— Помогите ему! — сказал он провожатым и взобрался на лошадь.
Герцог молча последовал его примеру.
Двое ратников подняли Глеба и с трудом усадили его на лошадь. Он качался, словно слепой, кровь из носа заливала губы.
Воевода проследил, как удаляются гости и только затем поднял меч.
— Держи, — протянул меч дружиннику.
К воеводе подошла девушка.
— Спасибо вам, сударь… — сказала она слабым голосом.
Воевода пристально посмотрел на нее и отвел взгляд в сторону.
— Нечего меня благодарить, девка, — хрипло буркнул он. — Иди в замок, да больше вельможам на глаза не попадайся…
— Здравствуйте, Ярослав! — Мария знала, что старик не любит, когда его величают «господином».
— Здравствуй, Мария, здравствуй, деточка! — его глаза улыбались под толстыми стеклами. — Пришла проведать старика? Спасибо, спасибо, что не забываешь.
Он любил повторять слова, как бы вслушиваясь в их звучание.
— Позволь узнать, каковы успехи в обучении?
— Нормально, — ответила Мария, обводя глазами высокие шкафы с книгами. Господин Оак только ругается.
— Сколько я знаю господина Оака, — добродушно сказал Ярослав, — он только и делает, что сердится. Такой уж у него характер! Вы бы на его крики поменьше внимания обращали. Он ведь на самом деле человек хороший, да, хороший. — Ага, хороший, — шутливо согласилась Мария. — Если бы еще ругался поменьше, совсем бы хороший был.
— У каждого человека, Мария, есть свои привычки, свои странности. Да, странности, — повторил Ярослав. — Если у него их отнять, человек перестанет быть самим собой. Он потеряет свой характер. Лишится своего лица.
— А у вас тоже есть свои странности? — хитро спросила Мария.
— А как же! — словно обрадовался библиотекарь. — А как же без них! Конечно есть. Я вот, например, как был наивным мечтателем с младых лет, так им и остался, старый дурень. Ничего с собой не поделаю. До сих пор верю в сказки, доверительно шепнул он. — Вот возьму какую-нибудь книгу, начну читать, так про все и забываю. Эй, скажу себе, опомнись, седой дуралей! Где это ты за свои годы хоть что-то подобное видел, а? Жизнь — не сказка, ой, не сказка!
Ярослав поправил очки.
— Да, не сказка. А все же хочется верить… Верить в сказку. Хотя бы иногда, хотя бы ненадолго. Хотя бы украдкой.
Марии почему-то стало грустно.
— А вот послушай, что я недавно вычитал, — сообщил Ярослав, прищуриваясь он всегда декламировал прищурив глаза.
