пускай дорежет.
— Так он же еще дышит, — указал слуга на коня.
— Вот-вот, поэтому и поторопись. Когда дышать перестанет, кровь уже не спустишь, придется собакам выкидывать.
Слуга убежал.
Гонец поднялся по ступеням и вошел в гостиницу под вывеской «Двадцать верст». В зале было пустынно. Одиноко стояли столики, где-то жужжала муха. Комнаты для гостей располагались на втором этаже, куда и вела лестница.
За стойкой ковырялся хозяин гостиницы. Увидев посетителя, он состроил благостную мину.
— Желаете снять комнату? — спросил он, оглядывая гостя.
Гонец покривился.
— Нет, я проездом. Послушай-ка, любезный, — быстро заговорил он, — мне нужна свежая лошадь. Срочно. Плачу любые деньги. — А лошадка-то вам дюже резвая нужна? — вкрадчиво поинтересовался хозяин.
— Ну, ясное дело — чем быстрее, тем лучше. Но на крайний случай сойдет хоть какая-нибудь.
— Если так, то есть для вас животинка. Семь лет, не слишком быстрая, но выносливая. И всего за… — хозяин задумался. — А, чего там! За десять дукатов отдам.
— По рукам! — кивнул гонец, отсчитывая деньги.
— Так тут только девять… — сосчитал хозяин.
— Вместо десятого заберешь моего коня.
— Так дешево? — удивился хозяин.
— Не торопись — ты же его еще не видел, — предупредил гонец.
Хозяин с самыми нехорошими предчувствиями пожевал губами и спрятал деньги. Но говорить ничего не стал — ему в голову пришла мысль, что гонец тоже еще не видел его лошади.
— Велеть заседлать? — предложил хозяин.
— Да-да, и, по возможности, быстрее.
Хозяин кликнул слугу.
— Седлай гостю Ромашку, — приказал он слуге и тот скрылся.
Гонец принялся надевать перчатки.
— Может, перекусить по быстренькому подать?
Гонец что-то прикинул в уме.
— Ну, давай!
Хозяин сбегал на кухню.
— Что, гостей нет? — спрашивал гонец, жуя.
— Да есть два человека — торговцы мукой из Нареса. Но, конечно, такого наплыва, как зимой бывает, сейчас не дождешься. Лето на дворе. На улице тепло, любой проезжий может под открытым небом заночевать.
Гонец понимающе покивал. — А вы у кого на службе состоите? — с любопытством спросил хозяин.
— Ну, допустим, у короля, — небрежно бросил гонец, поглядывая на хозяина.
— Как, неужто у самого короля? — изумился хозяин. — Скажи пожалуйста! Небось, важные вести везете?
Гонец доел и отодвинул тарелку.
— Ты думай, что спрашивать…
— А что я? Я — ничего! — испуганно сказал хозяин. — Просто так спросил, по глупости.
Гонец натянул перчатки, поправил пояс.
Хозяин проводил его до крыльца.
— Слушай, а почему гостиница называется «Двадцать верст»? — спросил гонец, садясь на лошадь.
Хозяин взглянул на вывеску.
— Так ведь отсюда до Столицы как раз двадцать верст и будет… — ответил он.
Монах развернул пакет с орехами.
— Ох и любишь же ты орехи! — сказал его напарник по караулу, усаживаясь на маленькую скамеечку. — Это грешно.
— Да почему ж грешно-то? — спросил первый монах, хрустя скорлупой.
— Потому что чревоугодие — это грех, — важно заявил второй.
— Так то чревоугодие, а то орехи. Я ведь их не для сытости ем, а так просто, со скуки. Другие вон семечки грызут, только я орехи предпочитаю. В них пользы поболее будет. Они память укрепляют.
— Так прям и укрепляют… — засомневался второй монах. — От них только зубы портятся.
— Точно говорю. Не веришь — возьми, попробуй.
Первый монах протянул второму горсть лесных орехов.
— Да ну тебя к лешему с твоими орехами! — отмахнулся тот.
— Как хочешь…
За воротами застучали подковы и всхрапнула лошадь.
— Стой, чтоб тебя…
Голос за воротами прибавил несколько ругательств.
Монахи неодобрительно покачали головами.
— Эй, отцы, открывайте! — одновременно с голосом раздался стук в ворота.
Первый монах продолжал равнодушно щелкать орехи, собирая скорлупу в специально свернутый бумажный пакет. Второй приоткрыл окошечко в воротах и выглянул.
За воротами стоял человек в одежде гонца. Вид у него был усталый, но лошадь выглядела бодрой.
— Ну? — спросил монах.
Он знал, какой ответ последует. Спросил просто так, для порядку.
— Письмо к аббату, — сказал гонец.
Монах захлопнул окошко. Открыл ворота.
— Заезжай.
Гонец завел лошадь, держа за ее за повод, привязал к столбу у ворот.
— Идем, — без лишних вопросов сказал гонцу второй монах и пошел к зданию аббатства.
Гонец, разминая ноги, последовал за ним.
Первый монах равнодушно посмотрел им вслед и достал из пакета очередной орех. — Есть! Три- два.
— Да ладно, ты мне только слегка руку зацепил, — возмутился Петр. — Это не считается!
— Ну, да, хорош «зацепил»! Был бы у меня меч, а не эта палка, тогда б я на тебя посмотрел…
Петр рассмеялся.
— Чего смеешься?
— Да так, просто. Ты когда сердишься, так чудно глаза выпячиваешь… Словно рак вареный.
— Иди ты! — Иоанн улыбнулся.
— Ты бы поменьше горячился, — посоветовал Петр. — Оно и мирянину не подобает, а священнослужителю тем более.
— Да какой из меня священнослужитель? Я обычный убийца. И ты, между прочим, тоже.
— Я с этим не согласен… — возразил Петр.
— Ой, да брось ты! — Иоанн в сердцах отбросил деревянный меч. Единственная разница между нами, палачами, и разбойниками с большой дороги заключается в том, что мы убиваем во имя бога, палачи — во имя правосудия, а разбойники убивают с целью ограбить. Да, цели у нас разные. Но вот методы, боюсь, одинаковые… Если не худшие.
— Что ты хочешь мне доказать? — холодно спросил Петр.
— Ничего я не хочу доказать. Я лишь констатирую факт. По-моему, глупо и подло прикидываться святошами, если руки запачканы кровью. Да-да, кровью, и не имеет значения, чья это кровь — ведьмы, или
