заселились, скинувшись по тысяче.
Племянник усмехнулся:
— Как-то не фешенебельно посторонним мужикам вместе жить, если у них все в порядке с сексуальной ориентацией.
— По условиям не уточняется, — извинился Игорь Львович. — Администрация решила устроить промоушен — скидку постоянным клиентам, наличные должен был отнести клерк…
Когда Игорь Львович закончил вопросом: «Куда делась тысяча долларов?», Племянник спросил:
— Ты что, дурак? Ни бельмеса в арифметике?
— Шутка, — подобострастно захихикал испугавшийся Игорь Львович, — детская арифметическая шутка.
— За такие шутки получают коленкой под зад.
— Понял, исправлюсь! — нервным хохотком, как бы изображая дебила-верного служаку, а, по сути, им и являясь, Игорь Львович постарался сгладить плохое впечатление.
Проклятая задачка не отпускала, мучила своей простой, очевидностью и… нерешаемостью, занозой в пятке колола, бесила и раздражала. Это — как если вы играете с ребенком, считаете пальчики на его ручке. Начали с большого пальца, дошли до мизинца — пять. А теперь загибаете, начиная с мизинца, и незаметно пропускаете один пальчик — четыре! Куда делся пальчик? То есть если решать задачку одним способом, то все сходится, а если другим, «с точки зрения кошелька мужиков», как выразилась бабушка Васи, получается абсурд на пустом месте.
Петя пришел домой и на молчаливый вопрос жены помотал головой: не решил. Света печально вздохнула: ни у нее, ни у дедушки, ни у бабушки тоже не получилось. Вернувшийся с катка сын ждал дома громы и молнии. Но родители были на удивление молчаливы, даже про диктант по русскому не спросили.
Когда сын отправился спать, Света не выдержала, пришла в его комнату, растолкала:
— Сыночек, Васенька, очнись!
— Что? Я исправлю, исправлю русский… — бормотал Вася.
— Я не про русский, я про твою задачку. Вы с папой решили, а я не понимаю, объясни мне, пожалуйста.
— Какая задачка?
— Про мужиков в гостинице. Вася, куда делся рубль?
— Никуда не делся. Мама, я спать хочу.
— Погоди! Как это никуда не делся, когда мужики заплатили по девять рублей, два у пацана…
— Нельзя так решать.
— Почему нельзя?
— Неправильно. Когда надо складывать, нельзя отнимать и наоборот. Мам, дай поспать.
Света вышла из детской и молча села на диван рядом с мужем. Петя повернулся к ней: жена была странно тиха и одновременно взвинчена, как ракета перед стартом.
— Чего? — спросил Петя. — Выпытала?
— Да.
— Какой ответ?
— Знаешь, Петенька, — процедила сквозь зубы Света, — мне кажется, что в последнее время ты позволяешь себе жить по странной логике. Когда надо складывать, вычитаешь. Когда надо вычитать, складываешь. А я тебя покрываю для авторитета перед сыном. Может, хватит покрывать?
Лицо у жены, отметил Пётр, в момент этого демарша было точь-в-точь тещино.
Большой Дядюшка не был бы Дядюшкой, если бы не работал двадцать четыре часа в сутки. Когда он спал и спал ли вообще, никто не знал. С Племянником Дядюшка встретился во втором часу ночи. Они пили свежевыдавленный сок из экологически чистых грейпфрутов, доставленных из девственных рощ Бразилии, и минеральную воду без газа, выкачанную из закрытого источника в Карпатах. Они уже давно предпочитали натуральные напитки элитным коньякам и чистейшей водке. Настоящий бизнес делается на свежую голову, на хмельную, соответственно, — бизнес ненадежный.
Закончив доклад, получив ценные указания, Племянник сказал:
— Вот еще какая идейка. Детская задачка. Три мужика поселились в гостинице, в номере стоимостью тридцать рублей, скинулись по десятке…
Дядюшку нисколько не возмутили тарифы. Для простоты счета миллионов они всегда использовали единичный ряд. Но когда Племянник закончил вопросом: «Куда делся рубль?» — Дядюшка нахмурился.
— Не пугай меня, Племянник. Ты же доктор математических наук.
— Я не пугаю. Я предлагаю гениальную комбинацию. Представьте: вместо командированных мужиков подставляем некие фирмы…
И через три минуты Дядюшка оценил красивую схему, предложенную Племянником. Невинный, давно обесцененный рубль по этой схеме превращался во многие миллионы, утекающие из государственного кармана, причем утекающие логично — для тех, кто слаб в математике.
На следующий день позвонила Васина классная руководительница. Света, краснея и бледнея, выслушивала справедливое возмущение педагога: сыну грозит «двойка» в четверти по русскому, а вы и в ус не дуете, для кого я в дневнике красными чернилами пишу?
Дневник Вася спрятал под кровать. Извлек под вопли мамы, которая разошлась не на шутку. От папы тоже досталось. Папа кричал, что из-за Васи, его дурацких задачек, жизнь наперекосяк пошла. Почему это? Он просто хотел на каток сходить. Две хоккейные команды у них образовались, и девчонки-фигуристки уж не возмущались, когда их со льда прогоняли, в болельщиц переделались. Без Васи его команда не выиграла бы.
Хорошо, что хоть бабушка не подключилась к родительскому наезду, велела оставить ребенка в покое. Бабуля только маме выдавала: «Я всегда говорила! Я тебе всегда говорила!» О чем? Да ну их, взрослых! А куда от них денешься? По бабушкиному распоряжению теперь дедушка каждый день будет приезжать, чтобы диктанты с ним писать. Дедушка — свой парень. Кроме того, их телевизор ловит спортивный канал, по которому футбол показывают.
