здоровья. В данном случае: для здоровья мужа, чтоб ему меньше досталось. И продолжили есть пельмени. После водки — хоть керосин, ничто не страшно.
Из болельщиков Коля и Степа превратились в радио— или телекомментаторов.
— Посмотри, какая великолепная скорость у Гали! — радовался Коля.
— Техника Оли, — сообщал Степа, — на уровне высочайших мировых стандартов!
Невольно поддавшись их азарту, женщины быстро очистили тарелки. Облегченно перевели дух. Но не тут-то было!
— Осталось по два кило сибирских, — напомнил Степа Коле.
— И по полтора ручных, — кивнул Коля. — Вода кипит.
Слова «пельмени» они старались избегать. Казалось, произнеси его — и случится непоправимое.
— Девочки, вам надо еще покушать! — как к маленьким обратился Степа.
— Ам-ам! — подтвердил Коля и клацнул зубами.
— Ключ на старт! — скомандовал Степа и рывком распахнул морозильник.
— Есть ключ на старт! — гаркнул Коля и поднял крышки кастрюль.
— Пуск! — Степа вывалил пельмени из своего пакета в кастрюлю.
— Есть пуск! — Коля опорожнил свой пакет.
Пока они играли в запуск космической ракеты, ожесточенно крутили ложками в кастрюлях, женщины тихо переговаривались.
— Я больше не могу! — с ужасом произнесла Оля.
— Ни одного пельменя! — подтвердила Галя и передернулась от отвращения.
— Что же нам делать? Мужикам вожжа под хвост попала, они не остановятся.
— Не вожжа, а пельмени!
— Один черт. Помнишь, как они пузыри пускали?
Это было давно, лет семь назад. Степа и Коля пускали с детьми пузыри, увлеклись и поспорили, кто самый большой пузырь надует. Пока в доме не кончились все моющие средства, стиральные порошки и шампуни, они не остановились. И сейчас не остановятся. Пока не лопнут!
— Дети! — нашла выход Галя. — Давай позовем детей? Пусть покушают, маму и папу выручают.
Галя позвонила домой двенадцатилетней дочери Люде: пулей лети к Пряхиным, не дай родителям осрамиться.
Оторванным от выполнения домашнего задания Пашке и Люде объяснили ситуацию: это вроде игры «Папа, мама, я — спортивная семья», только не прыгать-бегать надо, а кушать пельмени.
— На что спор? — спросил Пашка, который отличался рациональным подходом к жизни.
Коля и Степа переглянулись. Призовой фонд они обсудить забыли. Так хотели есть, так жаждали пельменей, что о большем и не мечталось.
— Детям (с ударением на «я») мороженое? — предложил Степа.
— Баб… женщинам цветы, — согласился Коля.
— Кушай, сыночек! — Оля поставила перед Пашкой тарелку.
— Тебе маслица добавить? — спрашивала Галя дочь.
Поначалу дети порадовали спортивной волей и хорошим аппетитом. Пашка и Люда, поглядывая друг на друга, принялись споро уничтожать пельмени. На родительскую заботу — «не торопись, дочка», «жуй хорошенько, сынок» — они внимания не обращали, молотили азартно. Но в тарелках оставалось больше половины, когда темп снизился, потом вовсе упал до одного пельменя в минуту.
Пашка виновато шмыгал носом, Люда жалобно смотрела на родителей.
— Где это видано, над дитём пельменями издеваться? — Оля взяла вилку, другую вручила мужу. — Ешь!
Примеру Пряхиных последовали Новиковы, то есть стали втроем есть из одной тарелки. Больше ковыряли вилками, чем доносили до рта.
Водка кончилась, и ее действие на организм тоже заканчивалось. Пельмени одним своим видом нейтрализовали алкоголь.
— Хотя бы пивка? — предложил Коля.
— Сбегаем! — подскочил Степа. — В киоск за нашим домом!
Они рванули в прихожую одеваться.
Дети и женщины на кухне держали военный совет. Было ясно: во-первых, больше пельменей никто в рот не возьмет; во-вторых, Коля и Степа будут их есть до последнего, пока не рухнут, не треснут или заворот кишок не случится.
— Давайте выкинем эти отвратительные пельмени? — робко предложила Люда. — А папе и дяде Степе скажем, что кончились?
— Спустим в унитаз? — одобрила Оля. — И победила дружба?
— Не пройдут, — сказал Пашка. — Засор будет.
С отчаянным криком «А-а-а! Проклятые!» — Галя схватила тарелку, подскочила к окну, открыла фрамугу…
Квартира Пряхиных на пятом этаже. Окно кухни выходит в палисадник, через который пролегла народная тропа за пивом. Коля и Степа были обстреляны неожиданно и мощно. Сначала на их головы шлепнулись сгустки холодных пельменей. Успели отскочить, и поток горячего бульона с пельменями задел краем. Артобстрел закончился дробью мороженых пельменей, как град, просыпавшихся с неба.
Степан и Коля подняли головы, увидели, как закрылось окно кухни.
— Боевая ничья! — вместе сказали Коля и Степа, протянули друг другу руки, пожали их.
— Русские женщины очень терпеливые. — Степа стряхивал пельмени с пальто.
— Даже чересчур. — Коля тряс головой, чтобы сбросить липкое тесто.
— Едят, давятся, песни поют! А делов-то!
— Помнишь, пузыри дули? Аналогично! Убери ты от мужа все мыльное, у него от напряжения уже зенки из орбит выкатываются! Нет! Тащут и тащут! Шампунь импортный дорогущий, и тот принесли!
— На алтарь жертвуют.
— И ты как алтарь вынужден твердо стоять.
— И ты и я.
Они снова пожали друг другу руки.
КОНФЛИКТ ХОРОШЕГО С ЛУЧШИМ
Мы с мужем смотрели по телевизору старый советский фильм. Заглянула старшая дочь, ей девятнадцать лет, бросила взгляд на экран, хмыкнула:
— Мура! Конфликт хорошего с лучшим!
— Думаешь, в жизни так не бывает? — спросила я.
— Конечно нет! Правда борется с ложью, добро со злом, правое с левым, белое с черным. А это, — указала она пальцем на телевизор, — прекраснодушные сказки.
— Максималистка, — буркнул муж, когда дочь ушла. — Ты была такой же. Возможно, и суровее.
Он хорошо знал о моих отношениях с мачехой, а детей в подробности я не посвящала.
В родном городе я не была двадцать шесть лет. Как уехала в институт поступать, так и не возвращалась. Из-за мачехи. Моя мама умерла, когда я училась в девятом классе. Через год отец женился на Светлане Петровне. О ней все отзывались очень хорошо — добрейшая, прекраснейшая женщина. Но будь она из чистого золота и бриллиантов, маму заменить мне не могла. А отец легко замену нашел!
У нас не было конфликтов или ссор — только холодное мирное сосуществование в течение полугода. И потом внешне приличия соблюдались. Я вышла замуж, папа приезжал к нам. Подросли дочери — проводили у него и у бабушки Светы, кстати, моей тезки, каникулы. Она присылала нам гостинцы — сушеные грибы, варенье. Если трубку, когда я звонила, поднимала Светлана Петровна, она здоровалась и
