— Хотите, съем его? Мне нетрудно! — предложила Мамуля с легкой надеждой в голосе.
— Спасибо, пока не надо. А теперь, Мамуля, будь добра…
Досадливо отведя с лица сальную прядь, Мамуля повернулась на пятках и промаршировала к двери. В проеме она задержалась и ухмыльнулась выю, обнажив ряды ровных крокодильих зубов. Потом вдруг хихикнула и захлопнула за собой дверь.
Лицо выя приобрело болезненно — бледный оттенок.
— Госпожа Рихтер, — спросила Синтия, — вы действительно готовы скормить выя Мамуле?
— Ни в коем случае, — покачала та головой. — В последнее время Мамуля что — то располнела, а выи огромные! Итак, вернемся к делу.
Прихлебывая кофе, госпожа Рихтер подошла к цифровой карте. Энергично тронув экран, она приблизила к ним снимок города со спутника.
— Я рада сообщить, что мы добились некоторого успеха. Девять независимых операций сошлись в одном городе — Стамбуле. Мы давно подозревали, что под дворцом Топкапы кроется множество подземных ходов, которые в свое время прорыл Враг. Некоторые агенты считают, что потенциали спрятаны там; другие подозревают точку на севере Венгрии.
— Почему они не нападут и не отберут их у Врага? — спросил Коннор.
— К сожалению, не все так просто, — ответила госпожа Рихтер. — Кто — нибудь из вас может объяснить, почему это не самый мудрый путь?
— Ну, — начала Синтия, — если это дворец, там, наверное, толпы людей. Туристов и так далее. Они могут пострадать. И вообще, придется долго объяснять, если по дворцу будут бегать толпы выев и агентов.
Директор улыбнулась и кивнула, а потом обвела глазами остальных.
— Вы сказали, что подземные ходы тайные, — вдруг вмешался Макс. — Значит, их все равно надо разведать. Даже если потенциалей там не окажется, может, Враг хранит там еще что — то важное. Значит, нельзя подавать виду, что мы знаем про подземелье. Надо выжидать момент.
Госпожа Рихтер приподняла бровь и повернулась к Максу.
— Надо будет сказать мистеру Ватанабе, что на уроках стратегии ты недорабатываешь. Еще предложения?
— Возможно, это ловушка, — прошептал Дэвид и оторвал глаза от карты.
— Тоже верно, — ответила госпожа Рихтер, пристально глядя Дэвиду в лицо. — Молодцы.
Макс зарумянился от гордости: все знали, что госпожа Рихтер не любит делать комплименты. Она посмотрела на часы и нахмурилась.
— Мне нужно поговорить с Дэвидом и Максом наедине. Синтия, Коннор, можете идти. Надеюсь, наша маленькая беседа убедила вас, что к решению проблем приложены большие силы. И чтобы вы не думали, что вам доверена страшная тайна, мы поделимся этой информацией со всей школой. А теперь — на кухню, посмотрите, не осталось ли там чего поесть.
Коннор с любопытством оглянулся на Макса с Дэвидом и пошел к двери.
— Купер, ты тоже можешь идти, — сказала директор. — Только зайди в медпункт с этой царапиной. Еще не хватало нам осложнений.
Купер кивнул и открыл застекленную дверь в сад. Закрыв за собой дверь, Купер увел выя в темноту, а госпожа Рихтер снова повернулась к Максу и Дэвиду.
— Я оставила вас, чтобы уточнить: почему библиотека недосчиталась четырех дюжин книг по истории искусств и двух запретных гримуаров?
Дэвид широко раскрыл глаза. Макс понурился, уверенный, что сейчас его исключат.
— Даже Купер удивился тому, как ты от него ускользнул, — слегка улыбнулась директор. — В Роване давно говорят о тайном ходе в архив.
— Простите, госпожа Рихтер! Мне стало любопытно… Я сразу верну все на место.
Госпожа Рихтер покачала головой.
— Не нужно, Дэвид. Насколько я понимаю, ты единственный человек в Академии, кто может читать эти гримуары без угрозы для себя и других. Поэтому мне интереснее послушать, что ты узнал, чем придумывать тебе наказание. Поделишься соображениями?
Дэвид встал и резким голосом произнес:
— Астарот не был уничтожен! Я прочитал это по звездам на потолке.
К удивлению Макса, Дэвид очень изменился: взгляд его обычно потупленных глаз стал пристальным и цепким. Госпожа Рихтер жестом предложила Дэвиду продолжать.
— Я понял, что Астарот жив, — продолжал Дэвид. — Все указывало на то, что он просто в плену. Сначала я решил, что картины подскажут, где именно. Но из гримуаров я узнал другое.
Госпожа Рихтер мелкими глотками пила кофе и внимательно слушала.
— Поскольку Астарот очень силен, мне было любопытно узнать, какая тюрьма может его удержать. — Дэвид начал ходить по комнате. — Я воображал себе гору или еще что — то огромное. Оказалось, что все наоборот. С помощью древней магии его заключили внутрь небольшого, но ценного предмета — картины.
— Почему именно картины? — спросила директор.
— Я тоже сначала удивился, — кивнул Дэвид, — но это не случайность. Картина — идеальная тюрьма: секретные символы и защиту можно включить в краски, образы, композицию, во все, что угодно…
— А ты знаешь, в какой именно картине спрятан Астарот?
— Нет.
— Точно? — Госпожа Рихтер приподняла бровь и подалась вперед.
Дэвид попытался посмотреть директору в глаза, но отвел взгляд и закашлялся. Макс удивился, что тот не спешит рассказывать все.
— Не знаю, стоит ли говорить… — тихо сказал Дэвид. — В смысле, вы же директор… И почему — то не знаете. Может, никто и не должен знать. Может, они хотели, чтобы Астарот так и сгинул в тюрьме, чтобы все забыли о его существовании и даже не пытались его найти и спасти.
— Разумно, — признала госпожа Рихтер. — Действительно, среди преподавательского состава давно ходят слухи, что Астарота заключили в картину, но у директоров подробной информации никогда не было. Однако, исходя из сказанного тобой, думаю, что это время прошло. Мы должны знать, где Астарот и не попадали его картина к Врагу.
Дэвид откашлялся.
— Я точно не знаю, какая картина, но кое о чем догадался…
Госпожа Рихтер глянула на застекленные двери и взмахом руки задернула занавески. Дэвид начал ходить кругами по кабинету.
— Во — первых, картина должна быть написана приблизительно в то время, когда Астарот был побежден. Тогда он ослаб, а нам помогали дети богини Дану. Они владели древней магией, необходимой для связующих заклятий. Я знаю, Враг похищает и современные картины, но только для прикрытия.
— Ты уверен? — спросила госпожа Рихтер.
— Да. Астарот слишком силен, чтобы держать его то в одной картине, то в другой. Это было бы слишком рискованно.
Госпожа Рихтер кивнула, размешала сахар в кофе и стала слушать дальше.
— Кроме того, она должна принадлежать известному художнику. То есть его приспешники будут искать Астарота в тайных местах. А знаменитые картины обычно на виду, зато редко меняют владельцев и хорошо охраняются.
— Твой выбор?
— Рембрандт и Вермеер, — сказал Дэвид.
— Почему именно они?
Дэвид пожал плечами.
— Временной период подходит больше всего. Кроме того, к картинам был доступ у других людей. Вряд ли в этом участвовал сам художник. Скорее — кто — то из его подмастерьев. В архивных записях не сказано, что Рембрандт или Вермеер были такими, как мы. Лично я склоняюсь к Рембрандту, но тюрьмой может оказаться любая из этих четырех картин.
