визитов придется отдавать, сокрушенно подумала молодая госпожа.
Приезда доктора ждали с нетерпением. Джейсон переоделся в чистый костюм, однако лицо все еще хранило следы дурно проведенного вечера и нездоровой ночи. Однако сна не было ни в одном глазу.
— Теперь он всегда такой? — хрипло спросил маркиз.
— Да, теперь он всегда такой, — спокойно подтвердила Джейн.
Джейсон молча уставился в окно.
— Сколько докторов смотрели его в Лондоне? — наконец осведомился он.
— Все, кто практикует в городе, — вздохнула Джейн. — И каждый заключил, что помочь ничем не может.
— Ладно, посмотрим, что скажет доктор Лоуфорд.
Джейсон решительно выпрямился и упрямо поднял подбородок.
Джейн не верила, что сельский лекарь способен проникнуть в суть болезни глубже, чем это удалось сделать дюжине столичных светил, однако отнимать у брата надежду не хотелось. Она сама уже прошла все стадии тревоги, страха и необоснованной веры, так что теперь оставалось ждать, пока тот же тяжкий путь совершит и Джейсон.
Однако по вызову явился вовсе не почтенный, убеленный сединами доктор Лоуфорд, а его подозрительно молодой коллега по имени Эндрю Берридж.
Несмотря на небольшой опыт, доктор Берридж проявил вполне убедительную осведомленность. Тщательно смазал и умело перевязал обожженные руки, а потом целый час посвятил подробному осмотру, в то время как Нэнси преданно обеспечивала спокойствие и комфорт больного.
Джейн оставалось лишь терпеливо сидеть в гостиной, ожидая, пока учтивый, внимательный, добрый на вид доктор выйдет и поделится своими соображениями. Правда, попутно пришлось выполнять немаловажную, хотя и трудную миссию: удерживать дома то и дело пытавшегося сбежать Джейсона.
Наконец лакей распахнул перед мистером Берриджем дверь гостиной. Джейн тут же позвонила и распорядилась принести чай, хотя и сомневалась, что кто-то будет его пить.
— Если не считать ожоги на руках, — начал доктор, едва горничная поставила на стол поднос и ушла, — ваш отец находится в хорошем физическом состоянии. Мускулатура служит исправно, зрение и слух вполне приличные.
Поскольку сообщение было встречено молчанием, доктор Берридж продолжил:
— Однако нетрудно понять, что вас волнует иное.
Джейн кивнула, а Джейсон принялся нервно ходить по комнате. Высокая фигура четко вырисовывалась на фоне залитых ярким полуденным солнцем окон. Доктор проследил взглядом за беспокойными движениями джентльмена и вновь повернулся к сдержанной молодой леди.
Джейн слегка откашлялась и поведала историю с самого начала. Рассказала о том, как некоторое время назад в памяти герцога стали случаться провалы — впрочем, небольшие, вполне объяснимые возрастом и со вкусом прожитой жизнью. Однако после смерти герцогини наступило заметное ухудшение.
— А вы, милорд? — обратился доктор к Джейсону. — Вы заметили, что расставание с супругой оказало отрицательное влияние на здоровье вашего отца?
Маркиз перестал ходить, прислонился к окну и скрестил руки на груди, приняв высокомерную позу.
— Полностью согласен с оценкой сестры.
Пару мгновений доктор пристально смотрел в глаза собеседнику, словно оценивая, насколько достойны доверия его слова, а потом вернулся к теме разговора:
— Я воспользовался возможностью и расспросил сиделку. Чрезвычайно опытная и внимательная особа. Так вот, недавний срыв она объясняет накопившейся дорожной усталостью. Готовы ли вы сделать вывод, что…
Мистер Берридж замялся, подбирая нейтральное слово.
— Приступы, — подсказала Джейн.
— Что приступы являются следствием утомления и повышенного возбуждения?
— Иногда, — уверенно ответила Джейн. — Но бывает и так, что обострение случается и в состоянии покоя.
— Все эти теории чертовски умны и красивы, сэр, — вмешался Джейсон, — однако можете ли вы оказать человеку конкретную помощь?
Грубость брата заставила Джейн покраснеть, однако осуждать его она не могла, поскольку и сама порою переживала моменты невыносимо острого разочарования.
Судя по всему, молодому доктору уже приходилось иметь дело с расстроенными родственниками. Он оставил деловой, профессиональный тон и заговорил мягче:
— Прошу прощения, но должен признать, что я не обладаю богатым опытом лечения подобных заболеваний. Однако у меня есть университетский товарищ, который работает в Манчестере, в лечебнице соответствующего профиля…
— Отцу нечего делать в лечебнице, — не дал договорить Джейсон, да и Джейн энергично покачала головой.
В Лондоне уже не раз приходилось выслушивать подобные предложения, но каждое она отвергала столь же решительно.
— Вовсе не собираюсь предлагать госпитализацию. — В знак примирения доктор Берридж поднял руки. — Дело в ином. Коллега рассказывал о пациентах с проблемами памяти, на которых благотворно влияло соблюдение строгого режима и отработанной модели поведения.
Слова прозвучали сдержанно и вполне тактично, однако Джейсон поспешил обидеться и раздраженно рассмеялся.
— Режим? Модели? — Он нервно потер виски. — Отец — талантливый поэт и ученый; его ум острее вашего скальпеля. Сам Вордсворт восторгался поэмой, посвященной красотам озера Мерример. А вы предлагаете тупое ежедневное повторение? Считаете, что с помощью каких-то наивных моделей удастся восстановить восприятие мира? — Он снисходительно усмехнулся: — Джейн, тебе приходилось слышать о подобных методах?
— Нет, не приходилось, — спокойно ответила Джейн. — Но, как бы там ни было, это шанс, и упускать его неразумно.
Она выразительно посмотрела на брата, но тот, не скрывая презрения, уже снова набросился на доктора.
— Отец поправится и без ваших нелепых выдумок, — заявил маркиз самоуверенным тоном, хотя в глубине души сомневался, что улучшение вообще когда-нибудь настанет.
Не желая продолжать разговор, он вышел из комнаты и громко хлопнул дверью.
— Прошу прощения за резкость брата.
Джейн виновато улыбнулась, не пытаясь скрыть ни печали, ни раздражения.
Доктор Берридж пожал плечами:
— Мистер Каммингс молод. Моложе, чем я представлял себе по рассказам местных жителей.
— Джейсону уже двадцать четыре, — рассеянно заметила Джейн, и доктор взглянул удивленно. — Не могли бы вы… — Она на мгновение замолчала, словно сомневаясь. — Не могли бы вы написать другу в Манчестер и попросить подробно изложить метод?
— Непременно, миледи. Мне и самому интересно попробовать.
— Понимаете, я консультировалась со многими докторами, но они либо списывают состояние папы на возраст и разводят руками, либо предлагают держать его в постели и пичкать опиумом. Ну а радикалы и подавно советуют утыкать череп иголками, чтобы оттянуть от головы огонь. Я не могу…
Внимательный собеседник кивнул:
— Ваш батюшка находится в том возрасте, когда память начинает постепенно слабеть, хотя в его случае процесс протекает особенно активно и болезненно. А это означает, что наступило время изучения и познания. Вы были правы, когда отвергли средневековые методы.
Джейн поинтересовалась, где учился вдумчивый врач, и в ответ услышала, что диплом Кембриджского университета подтвержден стажировкой в лучшем лондонском госпитале. Сам собой возник
