напряжением, которое не отпускало Лосер ни на секунду. Мне казалось, что она даже спала, как боец спецназа – чутко, готовая в любую минуту к моментальному подъему по первому тревожному сигналу.
Я представляла себе силу огромной жертвенной любви, на алтарь которой можно принести всю свою жизнь – и эту, и следующую. Любовь, которая не позволяет расслабиться ни на миг, отрезает все возможности расслабиться и подумать, что другая, более простая и земная тяга может стать эквивалентом всемогущества и рабской зависимости от собственных амбиций… Об этом можно было писать книги, снимать шедевры кино, ставить спектакли, но понять глубину добровольного саморазрушения можно, только оказавшись на месте героев такого романа.
Прожив много лет в сверхнапряженном ритме, Инесса Алексеевна отрезала от себя всякую возможность другой жизни. Знаете, как бывает, если деятельного человека отправляют на пенсию: у него сразу же обнаруживается какой-нибудь неизлечимый недуг, он сгорает за короткий срок, потому что спокойный ритм жизни для него – и есть смертельно опасная болезнь. Хитроумные выдумки Инессы никогда не копировали друг друга. Она была виртуозным мастером индпошива – индпошива человеческих обликов и душ для определенных клиентов. Мы были ее сырьем.
Натан был ее всем.
Будучи членом определенного общества, Натан закреплял за собой и привычки, и манеры, и развлечения, характерные для этого круга. В его окружении было модно охотиться. Ну как же, все высокопоставленные чиновники охотились: кто на кабанов, кто на лосей, кто на экзотических африканских хищников.
Натан собирался лететь в Испанию, где его с нетерпением ждали товарищи по убийственному хобби. В их компании не было принято брать с собой девок на охоту за границей. Во-первых, действо сразу приобретало формат обыкновенного загула, во-вторых, глупо было лишать себя удовольствия постичь национальный сексуальный колорит в заведениях иностранных государств. Товарищи Натана улетели на два дня раньше чартером, Натана задержали дела, он решил полететь обычным первым классом, а затем добраться на вертолете до места дислокации отряда.
Натан тщательно скрывал от друзей появившуюся у него несколько лет назад фобию. После того как один из его партнеров погиб в авиакатастрофе, Натан стал панически бояться летать. Ему слабо помогали успокаивающие таблетки, он не мог залить свой страх алкоголем, его не отвлекали фильмы и еда. В голове зудели только мысли о том, как работает двигатель. Натан весь превращался в слух, каждое изменение в ровном гуле моторов вызывало приступ противной тошноты и пустоты в груди, легкая турбулентность могла довести взрослого мужчину до сердечного приступа, а неуверенность стюардессы, которая не могла ответить на элементарные вопросы, становилась причиной скандала. Он негодовал на самого себя, но был бессилен что-либо изменить. Собственно, поэтому он предпочитал летать рейсовыми самолетами, ему казалось, это – более надежно.
Натану досталось место у окна – 2А. Он сидел, массируя суставы пальцев на руках, внешне совершенно спокойный. Только легкая испарина свидетельствовала о его переживаниях. Справа от Натана расположилась белокурая красавица, она сидела в том же ряду у противоположного окна. У девушки на коленях лежал МрЗ плеер с наушниками. Девушка принадлежала к любимому типу Натана, поэтому он с сожалением подумал, что при других обстоятельствах обязательно познакомился бы с ней. Сейчас ему было не до знакомств, хотя на сегодняшний день он был свободен. Его предыдущая сожительница, такая же белокурая красотка, влюбилась в какого-то охранника, в результате пришлось расстаться с ними обоими. Перерыв в отношениях с девушками не напрягал Натана. Ему почему-то всегда везло на баб, они появлялись в его жизни вовремя, выглядели именно так, как он хотел, и вели себя именно так, как ему нравилось. Даже хорошо, что перед открытием охотничьего сезона ему удалось передохнуть от баб.
Впрочем, открытия сезона охоты с нетерпением ждал не только Натан.
Краем глаза он наблюдал за девушкой. Та спокойно сидела в кресле, тщательно пристегнула ремень, позвонила маме:
– Да, мамуль, не волнуйся, я уже в самолете… Нет, не боюсь, все хорошо… Сейчас выпью… Хорошо. Хорошо. Прилечу, сразу наберу. Давай, целую.
После разговора девушка раскрыла сумочку и начала судорожно рыться в косметичке, в кармашках, затем вывалила все содержимое на соседнее кресло и по одной вещичке аккуратно начала складывать все назад. Натану стало интересно. Он наблюдал за соседкой.
Та, собрав вещи, тихо чертыхнулась и запихнула сумку под сиденье.
– Девушка, – окликнула она проходящую мимо стюардессу, – скажите, у вас есть успокоительные?
– Валидол и валерьянка, – ответила стю. – Принести вам?
– Нет, спасибо, на меня это не действует.
Стюардесса мило улыбнулась и сочувственно произнесла:
– Зовите, если что. Может, немного коньячку?
– От этого только хуже. Спасибо. – Девушка вцепилась ладонями в подлокотники кресла и, откинув голову назад, прикрыла глаза.
Натан, уже не скрывая интереса, наблюдал за соседкой. Да, она была, несомненно, очень хороша. Милый звонок маме с попыткой успокоить ее говорил о приличном воспитании и доброте. Побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотник, и частое дыхание выдавали неподдельное волнение перед взлетом. Наблюдения за девушкой немного отвлекли Натана от собственных переживаний. Она, не открывая глаз, взяла наушники и, надев их, полностью погрузилась в какой-то свой мир. Постепенно ее лицо теряло напряженное выражение. Натан, напротив, забеспокоился, потому что самолет тронулся с места. Теперь он сам вцепился в подлокотники, ладони покрылись липким потом, лицо побледнело, и ему стало не до девушки.
Чудо
Согласно одному из недавних социологических опросов, каждая пятая российская женщина видит только один способ «достойно устроить свою жизнь» – с помощью брака с состоятельным мужчиной. Одни об этом только мечтают, а другие костьми ложатся (в прямом смысле слова), чтобы свою мечту осуществить.
Натан так и сидел, погруженный в свои переживания, и прислушивался к каждому звуку, который издавали напряженные взлетом огромные двигатели лайнера. Несмотря на то что уже раздался сигнал, разрешающий расстегнуть ремни, Натан предпочел следовать рекомендациям и оставаться пристегнутым в течение всего полета. С кончиков его пальцев прямо на пол капали бусинки пота. Натан молился.
Вдруг до его предплечья кто-то легонько дотронулся. Он раздраженно приоткрыл глаза. В проходе стояла та самая девушка, его соседка по ряду.
– Извините, но я хотела вам предложить послушать кое-что.
Натан попытался взять себя в руки.
– Я не хочу ничего слушать, занимайтесь своими делами. – Он знал, что высказался грубовато, но ему было не только страшно, ему было еще и неловко оттого, что его страх так очевиден.
– Не спешите отказываться, я – такая же, как вы. Я страшно боюсь летать, но мне этот способ очень помогает. – Девушка протянула ему салфетки.
– Что, мне нужно их пожевать? – пошутил Натан. Однако салфетки взял и тщательно вытер руки, лоб и верхнюю губу.
– Садись, – приказал он, – рассказывай.
– Я только что прошла курс у психолога, потому что до смерти боялась летать. Вы знаете, мне очень помогло. И это так просто, до смешного, – доброжелательно и откровенно сообщила девушка.
