надеясь, что все врачи в любой стране (рожают ведь повсеместно?) знают, что надо делать. Посидев в холле, увешанном постерами со счастливыми матерями, обнимавшими своих детей, она зашла, наконец, в кабинет. Там кое-как с помощью жестов она объяснилась с седовласой дамой-врачом.
Затем, сдав положенные анализы и расположившись на кушетке, в хлопчатобумажной распашонке на завязках, она, стесняясь, позволила намазать свой живот прохладным гелем и стала, выворачивая шею, рассматривать черные и серые пятна на мониторе ультразвукового аппарата.
– Ну, мадемуазель, насколько я могу судить, – доброжелательно произнесла врач, сосредоточенно вглядываясь в абракадабру на экране, – дети в полном порядке!
– Дети? – осторожно поинтересовалась Ева.
– Пол определить пока невозможно, они не в самых удобных для просмотра позах, – извинилась врач.
– Но нет ли какой ошибки? – настаивала Ева. – Понимаете, э-э-э, бывает же… я слышала о мнимой беременности…
– О, мнимая беременность! Чепуха, вы вполне здоровая будущая мамочка вполне здоровых детей, – успокаивающе улыбнулась дама.
– Но, понимаете… я не знала… Как можно, вернее, можно ли… э-э-э… – Знаний языка не хватало, чтобы втолковать свою теорию мнимой НЕбеременности.
– А что живот небольшой, так радуйтесь, еще походите вперевалку, – продолжала гинеколог. – Все остальное тоже случается, тем более с вашей конституцией, при легкой простуде выделения вполне допустимы.
«А при легком отравлении как? – хотелось закричать Еве, – а при легком убийстве?..» А врач все продолжала журчать:
– Тем более в случае двойни. Когда, вы говорите, в последний раз посещали клинику?
– Э… спасибо. – Ева никак не могла признаться в своей неосведомленности насчет количества предполагаемых детей на столь почтенном сроке. Потрясающая мать!
– Вы не волнуйтесь, все пока в пределах нормы. Точнее мы сможем сказать после исследования анализов. Но, основываясь на моем опыте, могу заверить, что у вас вполне прелестные, здоровые малыши, – доктор успокаивающе похлопала Еву по руке.
Держа в руках фотографии размытых черно-белых пятен, ошеломленная подтверждением своих самых страшных предположений, Ева покинула больницу.
Жизнь шла своим чередом. Птицы пели, цветочница спешила в лавку с корзиной, полной цветов, утреннее солнце деловито осваивало позабытые за ночь просторы выложенных холодным серым камнем стен. В воздухе разлилась та особая прозрачность и звонкость, которая появляется только с приходом осени. Осень уже наступила, вне всяких сомнений.
Она готова была теперь согласиться со всем. Что еще ей оставалось? Сломленная сознанием того, что в ней, в самой сердцевине ее тела отныне живет кто-то еще, она, с трудом передвигая ноги, шла вверх по улочке. Ева с детства представляла себе человеческий организм в виде хлебного человечка. Внутри – сплошное тесто, однородное, беспримесное. Одинаковой плотности в руке и голове. Поэтому она не могла принимать лекарства. Не верила она медицине. Ну как можно добиться эффекта таким способом воздействия? Все равно что воткнуть семечко в одном конце огорода и ждать куста сирени в другом. Если засунуть таблетку в рот – как же может исчезнуть боль, скажем, в ноге? Чушь, ерунда или того хуже – мистика! Хлебный человечек. Кто же она теперь – пирожок с начинкой?
Остановившись уже у самого отеля, она удивленно оглядывалась на сновавших там и тут людей, туристов и местных, привлеченных обильным и разнообразным меню ресторана. Жизнь. Люди. Все как и раньше. Но как же так? Ей казалось, что жизнь должна остановиться, земля перевернуться и люди, при виде Евы, как минимум, падать оземь и кататься в истерике, к которой сама она была так близка.
– Ева, вы так рано после вчерашнего праздника. – Холодный и спокойный, как всегда, голос Макса прервал апокалипсические фантазии. – Уже позавтракали?
– Да… То есть нет. – Собравшись с мыслями, она попыталась еще раз: – Я пока не завтракала. Решила прогуляться.
– Понятно. Вы себя хорошо чувствуете?
– А что? Да, вполне, спасибо. – Она с трудом выплывала из бурного моря своих проблем в тихий омут настоящего.
– Не возражаете, если я составлю вам компанию за завтраком? – Ничуть не сомневаясь в положительном ответе, Макс увлек ее в ресторан при отеле.
Невзирая на вчерашний триумф, Жан и Мари трудились как обычно. Даже больше – туристы перед отъездом пользовались возможностью отведать произведения призера знаменитого конкурса. Официант сбивался с ног. О том, что творилось на кухне, можно было только догадываться. Выбрав уголок потише, они заказали только по чашке кофе, как свои, стараясь не загружать кухню.
– Ева, сегодня вы чересчур тихи. Это, право, настораживает, – пошутил Макс.
– Да-да… Как вы полагаете, может человек сойти с ума и не заметить этого? – Она пытливо посмотрела ему в лицо.
– Маловероятно. Теоретически, пока человек осознает себя всего лишь способным на умопомешательство, он в здравом уме. Так считали многие философы и мыслители. А почему?..
– Да так, мысли вслух, – вяло ответила Ева. – Где вы пропадали?
– С вами определенно что-то не так, – задумчиво постановил Макс, оставив без ответа вопиюще нескромный и необычный для его сотрудницы вопрос– Вы утомлены – расследованием, праздником. Но ведь есть что-то еще?
– Да так… – Ева упорно помешивала свой кофе ложечкой. – Ничего особенного.
«Поняла, видите ли, какая же я дурочка. Настолько невнимательная, что не только тексты читаю, не воспринимая смысла, но беременею без сознания и живу – вот уже сколько? – апрель, май, июнь, июль, август… Почти уже пять месяцев, благополучно полагая, что все со мной в полном порядке. С меня бы вполне сталось и родить – не заметить».
– Так тяжко вздыхать может себе позволить только человек, истомленный тоской по родине. Хочу вас порадовать, осталось совсем немного. Завтра вы улетаете.
– Угу… Что? Как улетаю? – Ева не верила своим ушам.
– Расследование закончено. Передадите отчеты в архив и можете продолжать свой прерванный отпуск. Я вам не сообщал, но маньяк пойман, – Макс недовольно поморщился. – Вернее, погиб при поимке. Убийства, само собой, прекратились. По поводу вашего дела о наследстве – я передал в адвокатскую контору все справки по делу, дальше они будут разбираться сами. Вот документы на наследство, завещание… в общем, все здесь. Книги я поместил на хранение в университет. Рекомендую по возвращении вам все же пока пожить за городом. Охрану вашего дома сняли.
– Охрана, загород, – старательно повторила Ева попутно, слегка покоробленная «своим делом». – Что вы имеете в виду?
– Боюсь, в вашем состоянии опасно возвращаться к прежней жизни, – покровительственным тоном пояснил Макс.
– Прежней жизни, – Ева, не выдержав, расхохоталась, оказавшись в центре внимания всего ресторана. – Это замечательно – прежняя жизнь!
Изумленный Макс заинтересованно посмотрел на свою внезапно помешавшуюся сотрудницу. Ева вскочила, безумным взглядом окинула зал с людьми, талантливо изображавшими тему «ничего не случилось», и, опершись руками о край стола, нависла над Максом:
– Прежней жизни нет. Жизнь кончена! Вы что, до сих пор не в курсе? Все знают. Вот Поль, – ловко схватила она за рукав испугавшегося Поля, пожалевшего, что решил перед сменой позавтракать в отеле, – Поль все знает! Правда ведь, Поль?
– Доброе утро, мадемуазель Ив. – Поль в полнейшем замешательстве сделал слабую попытку освободиться из плена. – Как вы себя чувс…
– Вполне прилично, Поль, благодарю вас. Вполне нормально для мадемуазель в интересном положении, – весело заверила Ева. – Вас я тоже приглашу на бракосочетание, непременно!
Несчастный Поль, оглядываясь вокруг в поисках помощи, наткнулся на безжалостный взгляд абсолютно
