— Правитель, — тихо, но настойчиво окликнул его Игрис.
Кейнин поднял глаза и увидел сгрудившихся вокруг Белых Сов. Киринины медленно надвигались на них. У половины была на лицах татуировка; кровь и смерть смешались на бледной коже.
— Вероятно, не стоит испытывать лесных тварей, — посоветовала Шрева. — Мы не знаем, кем они его считают. — Инкаллим продолжала спокойно сидеть на коне, руки легко лежали на шее животного. Она чуть криво улыбнулась Кейнину.
Наследник Крови с проклятием опустил меч, выпрямился и крикнул на весь двор:
— Я с ним покончил. Отныне он для меня ничто, так же, как и его обещания вам. Если он сделал их вам от моего имени, он лгал.
Валявшийся у его ног Эглисс застонал и попытался что-то сказать, получилось нечто невнятное.
— Он — пес, — кричал Кейнин. — Хуже пса. Вы поняли? Кто из вас знает мой язык? Кто переведет?
Киринины не шевелились. Они не сводили с Кейнина серых глаз, но никто не откликнулся. Никаких признаков того, что они поняли сказанное, никакого интереса. Только эти равнодушные, нечеловеческие глаза.
— Собаки! — выкрикнул Кейнин и вскочил в седло.
Они возвращались в Андуран в молчании. Тяжелые небеса давили на землю. У Кейнина было мрачное настроение, которое распространилось и на сопровождавших его воинов. Он жалел, что сорвался, особенно на Эглисса. Но потеря Эньяры, а теперь оказалось, что и ее брата тоже, терзала его. А этот полукровка еще осмелился играть с его мыслями, с его рассудком и чуть не сделал из него дурака, что было… невыносимо. Нет, нетерпимо.
В конце концов он, вопреки собственным соображениям, сказал Шреве:
— Мне давно следовало от него избавиться.
— Возможно, — ответила она.
От столь явного равнодушия тлеющие угольки его гнева на мгновение вспыхнули опять.
— Этого не случилось бы, если бы твои вороны еще тогда, в Колгласе, сделали бы свое дело должным образом.
— Как и в том случае, если бы твои воины сумели бы без неприятных происшествий доставить молоденькую девчонку из тюрьмы в замок.
Кейнин в самый последний момент удержался от ответа. Кроме кратковременного облегчения, оскорбительная перепалка со Шревой принесла бы мало пользы. Он — сын Тана, но даже это не спасло бы его от клинков инкаллимов. Они за многие годы убили немало могущественных и влиятельных. Все, разумеется, во имя веры.
Кейнин нашел Кенека в конюшне андуранского замка. Инкаллим-охотник смотрел, можно ли в них разместить собак. Кенек с двумя товарищами сидел на соломе и скармливал огромным зверям большие шматки мяса. Кейнин с трудом подавил инстинктивный страх перед этими существами. Псы Охоты, как и сами инкаллимы, очень жестко натаскивались для выслеживания и убийства человека. Кейнин сам видел, как в его фамильных землях дюжина Охотников со своими собаками совершила набег на деревню тарбенов в наказание за воровство рогатого скота. Это было зрелище, способное смутить даже самых закаленных воинов.
Кенек взглянул на приближавшегося Наследника Крови. Он почесал шею ближнего пса и сунул пальцы под ошейник. Животное не спускало бездушных глаз с Кейнина, и в глотке его клокотало ворчание.
— Он вам ничего не сделает, — успокоил инкаллим.
— Я хочу знать, как идет преследование девчонки Ланнис, — сказал Кейнин.
Кенек поднялся на ноги. При этом у него предательски хрустнули колени. Он отряхнул с кожаных штанов солому.
— Я ничего не слышал. Но вам не следует беспокоиться. Две наших ищейки идут по следу. Они не бросят дело так легко, как это сделали Белые Совы.
Кейнин хмыкнул:
— Я уже начинаю не доверять обещаниям всех, кто имеет отношение к Крови Ланнис-Хейг.
— Вот как. Ваш разговор в лагере кирининов прошел не совсем гладко?
— Я уверен, что Шрева расскажет тебе все в подробностях, если ты ее об этом спросишь. Куда повели следы после водопада на Снежной?
Кенек пожал плечами. Даже это простое движение вышло у него обоснованным и уважительным:
— Вверх и в Кар Крайгар. Это все, что я знаю, Наследник Крови, и мне этого более чем достаточно. Как я говорил, лучшие из нас идут по запаху. Они не вернутся, пока намеченная жертва не умрет.
Две собаки вдруг начали злобно огрызаться друг на друга, являя полный набор клацающих клыков. Кейнин не удержался и на полшага отступил.
— Могу я вам еще чем-нибудь помочь, Наследник Крови? — поинтересовался Кенек.
Молча мотнув головой, Кейнин покинул конюшню. Он принял решение, и не было смысла откладывать дальнейшее. Он устал после стольких дней недосыпа и постоянного напряжения, но знал, что рассчитывать на отдых не может. Если отпрыски Кеннета направятся в Колдерв (а они, конечно, именно так и сделают, тем более что у них за спиной Инкалл Охоты и его соперники Белые Совы, наводнившие леса Кар Крайгара), значит, этот город и есть ключ к успеху. Кейнин ничего об этом городе не знал, кроме того, что он находится у самого входа в Долину Слез и служит грязным гнездом для вольных людей и лесных тварей. Но город стоит на побережье, и, следовательно, в нем имеются лодки. На его взгляд, это — единственно возможный путь, которым могли удрать крысы Ланнис-Хейг из его ловушки. Кейнин намеревался добраться туда раньше их.
Конечно, само по себе — безрассудное решение, но он чувствовал, что оно правильнее любого его решения последних дней. Несмотря на все триумфы с тех пор, как они пришли на юг, несмотря на победы в Колгласе, у Грайва и в Андуране, ему казалось, что события как бы ускользают от него, развиваются независимо от его воли. Эглисс со своими Белыми Совами, конечно, вывернулся из-под его контроля, если вообще когда-нибудь под контролем был. Инкаллимы же больше напоминали удивленных зрителей. Кроме того, если не подоспеет помощь других Кровей Темного Пути, они с Вейн могут и не удержать то, что выиграли.
Он ясно видел перед собой только одно необходимое, безусловное и незаконченное дело: семья Кросана ок Ланнис-Хейга. Если он положит конец линии Ланнис, то, что бы потом ни последовало, ничто не сможет у него этого отнять. И он преуспеет там, где потерпели неудачу инкаллимы. Они, при всем их тщеславии, позволили в Колгласе какому-то юнцу проскользнуть у них сквозь пальцы. Он будет тем, кто исправит эту ошибку, — вот маленькая месть за их предательство Крови Горин-Гир в битве при Каменной Долине очень много лет назад.
Вейн пришла к нему, когда он сидел со своими капитанами, отдавая последние распоряжения по поводу запасов, которые будут нужны для похода. Что-то в ее лице заставило его отпустить всех еще до того, как она что-нибудь сказала. Она села в кресло рядом с ним.
— Пришли сообщения, — сказала она, не поднимая глаз от поверхности стола. — Тенври еще держится, но земля отсюда и до него уже вся покорена. Они могут поделиться с нами своими силами: сотня коней будет здесь через день, вдвое больше копий в других двух или трех сотнях. Главным образом, наших собственных, и немного Гира.
— Добрые вести…
— Гонцы принесли и другие новости, — прервала она его. — Наш отец… умер в первый день зимы.
Кейнин склонил голову. Он знал, что этот момент должен наступить. И все-таки оказался не совсем к нему готов, что обычно и бывает с такими вещами. Теперь должно пройти много времени, прежде чем он снова увидится с отцом. Прежде чем это произойдет, должен еще умереть и возродиться снова сам
