тоже было пусто. В первые несколько мгновений после пробуждения он чуть не извелся от мысли, что чего- то не хватает. И только поднявшись на ноги, понял, что монотонные завывания ветра сменились полной тишиной. Не чувствуя под собой затекших ног и слегка пошатываясь, он вышел наружу.
Даже без ветра морозный воздух вышиб слезы из его еще сонных глаз. Было раннее утро, но он на удивление хорошо выспался, да и спал хорошо. Разрушенный город простирался под ним. Застывшая сеть скал разметалась по всему белому снегу, выпавшему ночью.
Он испуганно подскочил, когда под карнизом платформы, перепрыгивая с валуна на валун, появилась Эсс'ир. Он протянул руку и втащил ее на площадку. Она почти ничего не весила, и рука у нее была мягкая.
— Хорошо выспался? — спросила она, и он кивнул.
— Где Ивен? — спросил он.
Эсс'ир фыркнула:
— Ушла с первым светом.
— А Варрин?
— Охотится. На снегу заячьи следы.
— Значит, полагаю, нам остается только ждать, когда они с Ивен вернутся.
И они стали ждать. Рот и Эньяра проснулись, голодные, холодные и недовольные. В углу пещеры под дерюгой лежали сухие дрова, и Рот решил снова разжечь костер. Все сгрудились вокруг огня.
Только Эсс'ир не сиделось, она снова и снова поднималась и выходила наружу на несколько минут. Когда же возвращалась, то тоже не столько сидела, сколько вертелась и разглядывала примитивные рисунки на стенах. Когда Оризиан спросил ее, в чем дело, она что-то пробормотала, но он не разобрал, что именно. Наверное, просто эта пещерка слишком не похожа на те леса и открытые небеса, которые так любили киринины.
Через час или два появился Варрин с белым зайцем в руке. Он бросил на пол окровавленную тушку и поморщился. Потом потер глаза и опять вышел.
— Ветер слабый, не выдувает дым, — объяснил Рот.
Теперь и у Оризиана стало есть глаза, они заслезились. Через несколько мгновений он не выдержал, вышел на широкий карниз и сел на нем, скрестив ноги, съежившись и обняв себя руками, чтобы сохранить хоть какое-то тепло в теле. Варрина нигде не было видно, зато появился Рот и сел рядом с ним. Гигант явно хотел что-то сказать, но все как будто не решался.
— Интересно, куда ушла Ивен? — полюбопытствовал Оризиан.
— Лучше слишком глубоко не вникать в ее дела, — посоветовал Рот. — Все-таки она больше лесное существо, чем человек.
Оризиан мягко возразил:
— Я думаю, она нам друг. Иньюрен считал, что она могла бы стать другом.
— Значит, ты направишься в Колдерв?
— Иньюрен сказал, что мы должны это сделать.
— Я знаю, ты любил его, Оризиан, и это хорошо, что ты придаешь такой вес его словам, но ты уверен? Я не то чтобы не доверяю ему или сомневаюсь в его мудрости. Я знаю, что в человеческих делах он разбирался даже лучше, чем ты или я.
Пожилой воин посмотрел в глаза Оризиану, и тот ясно увидел любовь и заботу, глубоко спрятанные в глазах щитника. А еще он увидел седину, которой не было в бороде еще несколько недель назад.
— Оризиан… — начал Рот, но замолчал и откашлялся. — Оризиан, вполне возможно, что теперь ты Тан. Думаю, это самое вероятное.
Эту мысль Оризиан неуклонно отбрасывал еще с тех пор, как Эньяра рассказала ему о том, что происходило в Андуране. Он знал, что должен будет столкнуться с этим лицом к лицу, но надеялся, что у него есть еще немного времени.
— Будем надеяться, что нет, — пробормотал он, опустив глаза. Ему вспомнился Фариль. Его брат мог бы стать прекрасным таном. Но не станет. Рассудок Оризиана восставал против этой мысли. Теперь уже ничему не поможешь. И нет смысла представлять себе мир таким, каким он никогда уже не будет.
— Конечно, конечно, — заторопился Рот. — Возможно, Кросан или Нарадин, а может, и малютка, еще живы. Но, возможно, и нет.
— Рот, я, так же, как ты, это знаю.
— Да. Прости, — сказал щитник.
Оризиан положил ладонь на руку Рота.
— Просто я не хочу быть Таном.
— Это только ощущения. Только глупец не понимает, что дать присягу легче, чем быть тем, кому ее приносят.
Оризиан подумал, что, может быть, и так. Но кому на самом деле тяжелее: Килану, который дал обет, лишивший его жизни, или ему, Оризиану, которому щитник клялся?
Он улыбнулся Роту:
— Незадолго до всего случившегося я думал, что ты уже готов был отложить меч в сторону. Я ошибался?
Рот застеснялся, как будто ему напомнили о какой-то детской глупости.
— У меня была мысль, даже полмысли. Например, ферма, как та, на которой я вырос. Просто чтобы где-нибудь немного отдохнуть. Чтобы хоть последние годы прошли спокойнее.
Потом голос его окреп, в нем не осталось и намека на спокойствие:
— Теперь эта мысль исчезла, Оризиан. Никогда не сомневайся в этом. Я не покину тебя, даже если ты забросаешь меня камнями. Ни за что до тех пор, пока могу поднять меч.
Оризиан улыбнулся:
— О, это я знаю очень хорошо, Рот.
Они поговорили еще немного. А потом до них донесся запах приготовленного мяса.
— Скажи мне, как ты думаешь, что я теперь должен делать? — наконец спросил Оризиан.
— Я пойду с тобой, куда бы ты ни отправился, но на мой выбор, я бы сказал, что мы должны идти в Гласбридж. Если ты их Тан, люди должны объединиться вокруг тебя. И если Эньяра права в том, что во главе наших врагов Горин-Гиры, то они туда придут. Там их корни, стало быть, они должны попытаться.
Оризиан повесил голову. Он знал, что Рот действительно всегда пойдет за ним, куда бы он его ни повел, и отдаст за него жизнь, если понадобится. Как это уже сделал Килан. И о чем еще страшнее думать, сделают многие другие, если он и вправду теперь Тан Крови.
Он тихо ответил:
— Мое сердце говорит мне то же самое. Но Иньюрен, кажется, был совершенно уверен, что это наш единственный шанс. Я не думаю, что Эсс'ир и Варрин согласятся пойти этим путем, если…
Внезапный звук прервал его. Появилась Ивен с огромной охапкой меха, перевязанной бечевкой. Оризиан и Рот встали. Она еще ничего не сказала, но ее злой взгляд устрашил даже Рота.
— Я чувствую запах дыма, — рявкнула она.
— Мы разожгли костер, — объяснил Оризиан. Они с Ротом даже немного попятились, когда она швырнула кипу меха на землю и шагнула к ним.
— У вас что, совсем соображения нет? — строго вопросила она. — Вам не пришло в голову, что топливо здесь добывается немного труднее, чем в ваших уютных замках? Вы где-нибудь видите деревья? — продолжала допрашивать она, обводя широким и нелепым жестом всю снежную, скалистую панораму передними.
Оризиан оглядел низину. Рот сделал то же самое. Ивен даже застонала от раздражения и ринулась в проход. Рот с Оризианом переглянулись, вздернув брови. А потом услышали, как сердитая на'кирим приветствовала Эсс'ир и Эньяру.
— Совсем не обязательно испытывать на себе гнев кого-нибудь из ее рода, — отдуваясь, сказал Рот. Оризиан задумчиво кивнул, но внимание его уже было обращено совсем на другое. Он смотрел на груду меха, оставленную Ивен на выступе.
— Как думаешь, эти меха для нас? — поинтересовался он, энергично растирая озябшие руки.
